Юрий Третьяков - В плену у краснокожих [сборник]

На всякий случай Витька спросил:

- А почему так думаете?

- Не получится из тебя исследователь.

- А почему?

- Характер у тебя не такой.

- А какой у меня характер?

- Несерьёзный. Усидчивости нет…

- Ну, это вы напрасно так думаете, - сказал Витька. - Сколько угодно у меня этой самой усидчивости есть. Я раз в кино на «Острове сокровищ» подряд пять сеансов усидел. Чуть с голоду не помер. Только чего зря время-то проводить?.. Пора начинать какие-нибудь открытия делать, куда-нибудь идти или ехать… Где мы ещё ни разу не были. А чего так-то сидеть? На одном месте открытия не сделаешь!

- И что же ты собираешься открывать?

- Да мало ли что можно открыть! Что-нибудь такое… громадное! Много можно разных вещей наоткрывать - стоит взяться…

Сильно же Витька смутил Марину! Ей на это и сказать было нечего. Поэтому она и спросила:

- А неужели тебе неинтересно знать всё о природе?

- Очень интересно, - равнодушно согласился Витька.

- Посмотри-ка, что за красивая птичка сидит во-он на том корне! Вот о ней хочешь всё знать?

Витька и все остальные члены кружка, как по команде, повернули головы и посмотрели на другой берег, где из жёлтой глины обрыва высовывались чёрные, изогнутые, похожие на щупальцы, корни дервеьев. На одном из них на самом кончике пристроилась удивительная птичка: крохотная, сине-зелёная, пёстрая - сидела, уставив длиннющий нос в воду.

- Хочу знать, - ехидно сказал Витька. - Да только я уже знаю. Это зимородок. Иван Иваныч его звать. Так всех зимородков рыбаки зовут, спросите хоть у кого! Он рыбу ловит: увидит рыбку, оттолкнётся от корня и ныряет в воду, как какой-нибудь спортсмен! Поймает и понесёт себе в нору - детей кормить. Мы раз с Коськой и Котькой…

- Очень хорошо, что ты всё знаешь, - сказала Марина, - но не всё это знают, поэтому посиди смирно.

И снова стала читать. Витька смолк, не сводя глаз с её лица. Зато остальные кружковцы завозились, зашуршали. Книжку никто не слушал. Все смотрели на другой берег, на зимородка.

- А зимородковы дети что, рыбу едят? - громким шёпотом спросил новый Витькин дружок Колька.

- Ага, - таким же шёпотом ответил Витька. - Только они в клетке жить не любят - сразу помирают. У нас с Коськой и Котькой был зимородок, но помер… Мы его в лесу схоронили, даже с музыкой. Сходили за Валериком, который учится в музыкальной школе играть на такой громадной трубе. Он нам и продудел похоронный марш… А ещё у нас сыч был. Сам маленький, как голубь, а глаза как у кошки. Дашь ему рыбу - он съест. Потом отрыгнёт и опять ест…

- Хи-хи-хи-хи-хи!.. - затрясся Колька.

Марина захлопнула книжку:

- Знаешь, Витя! Не хочешь слушать - иди куда-нибудь по своим делам, другим не мешай! Иди!

Витька встал и, прижимая локтем железку, которая всё норовила выскользнуть, пошёл боком, говоря:

- Что ш… Я, конечно, могу уйти. Если, конечно, я мешаю, то могу… пожалуйста.

Ребята смотрели ему вслед.

- Он такой, - сказал Петя Сорокин, когда Витькин стриженый затылок исчез в зарослях кипрея. - Он прошлый год из дома убегал.

- Куда?

- В Крым. Взял лески, крючки, чтоб рыбу ловить, и убежал. А с ним его оруженосцы Коська и Котька. Они его во всём слушают. Только их на станции поймали милиционеры и домой отвели. Но он всё равно задавался: я, говорит, сам не захотел, я лучше поеду с одной экспедицией в уссурийскую тайгу - тигров ловить. Их, говорит, легко ловить - всё равно как каких-нибудь котов. На них надо сразу из кустов набрасываться и хватать, пока они от страху не опомнились! Потом я его встретил, спрашиваю: «Почему же ты не поехал ловить тигров?» А он: «Почему, почему, потому что нипочему!» Да ка-ак даст мне портфелем! Он такой!

- А, «такой»? - раздался вдруг из кустов голос самого Витьки Витамина. - Ах ты, Сорока-белобока! Попадись мне теперь!

Затрещали сухие ветки, закачались алые макушки кипрея - Витька удалился.

На изнанке листа перед Витькиным лицом сидела гусеница, чёрная и мохнатая, как ламповый ёжик. Голова у неё была красная. Эту страшную гусеницу ребята называли Попова Собака.

Витька опасливо - такая эта Попова Собака была мохнатая, страшная - поймал её и рассмотрел со всех сторон. Потом достал из кармана спичечную коробку. В ней трепыхалась и шуршала помятыми крылышками пленная стрекоза. Стрекозу Витька отпустил - пускай летит, куда хочет, а на её место водворил Попову Собаку. Пригодится зачем-нибудь. После этого опять лёг и стал глядеть на облака.

Такие эти облака интересные: как горы. Среди пустыни горы. А по горам карабкается неутомимый исследователь и знаменитый путешественник Виктор Иванов. Ростом он в три раза больше теперешнего Витьки. Голос у него грубый от всяких ветров и холода. На нём вместо слишком широких и длинных трусов, у которых то и дело сползает ре- зинка, надет костюм из кожи оленя, на ногах высокие сапоги, подкованные шипами. На шее висит бинокль, за плечами - авоматическое ружьё. За поясом - сабля. Усы и борода у него - точь-в-точь как у путешественника Миклухи-Маклая. Сзади бежит учёная собака. Даже не собака, а приручённый волк, громадный, как…тигр! Ага, вот и сам тигр ползёт следом, извивая хвост и кровожадно выпустив когти… Но только он собрался прыгнуть, верный волк увидел его и вцепился полосатому хищнику в горло!..

Витька вскочил на ноги и выхватил свою саблю.

Сражаться с тигром пришлось долго. Ряд за рядом падали на землю побеждённые лопухи и крапива! Даже убитые, они продолжали колоть и кусать босые Витькины ноги. Но Витька не остановился до тех пор, пока последний враг не погиб, а сабля сделалась блестящей и мокрой. Ржавчина с неё почти вся исчезла.

Отдыхая, Витька подумал, что лучше будет того тигра не убивать, а приручить. Еду он сам себе достанет, зато на нём можно будет возить разный груз…

Как это получится здорово: возвращается экспедиция по улицам Зеленограда мимо школы № 2. Все ученики и учителя глядят в окна, а за Витькой идёт живой тигр, навьюченный, как какой-нибудь осёл! Можно будет его хворостинкой подгонять, но не больно, а то вдруг тигр обидится!.. А потом привести этого тигра с собой в школу: пусть сидит на крыльце.

Недалеко раздался свист. Витька тотчас откликнулся.

Из кустов появились двое одинаковых мальчишек - братья-близнецы Коська и Котька. В пионерский лагерь им полагалось ехать в третью очередь, а пока они бродили, где хотели.

Произошёл такой разговор:

- Ну, как?

- Принесли.

- А ну!

Коська достал из-за пазухи свёрток. В нём было несколько сушенных на солнце тоненьких кривых щурят и штук пять сухарей.

Витька взял одного щурёнка, понюхал его, помял: