Сергей Вольф - Отойди от моей лошади [Рассказы]

- Чем могу быть?.. - сказал он.

- Они на тебя жалобу хотят написать, - сказал я. - За то, что ты поёшь, а остановки не объявляешь.

- Уже, - сказал он. - Уже пришли три жалобы.

- Ты пой куда-нибудь в сторону, - сказал я, - куда-нибудь влево. Чтобы не в микрофон.

- Мне вперёд смотреть надо, - сказал он.

- Ну, тогда ты пой потише, - сказал я. - А мы будем поближе к тебе садиться.

- Нет, - сказал он. - Это я не могу. Песня есть песня. Кое-где её надо петь тихо, а в основном - громко.

- Ну, хорошо, ладно, - сказал я, - пой громко, но объявляй ты, ради бога, остановки.

- Сам бы рад, сам бы рад, - сказал он. - Но вы ведь заметили - не всегда выходит. Трудно оторваться от песни.

Я сказал:

- Беда.

И Федька сказал:

- Вариантов нет.

- Ну, пора, - сказал водитель. - Пошли в машину. Вам докуда?

- Нам до школы, - сказали мы.

И пока мы ехали, он всё пел грустную песню про какого-то водителя, про то, что дождь идёт, а ехать ещё тыщу километров и кругом ночь.

А потом наш водитель пропал. Я его месяца два не видел. Я по-всякому его искал, я даже одно целое воскресенье на остановке стоял и ждал его машину. Она долго не шла, потом пришла, и там сидел другой водитель и не пел.

А однажды весной мы с Федькой шли с баскетбола, и вдруг Федька как заорёт:

- Смотри кто!

Я смотрю - а это наш водитель, шикарный такой, в красной ковбойке и белых туфлях.

- Здоро?во! - закричал я и стал трясти ему руку. - Узнаёшь?

Он сначала сделал большие глаза, а потом заулыбался и стал тоже трясти нам руки, мне и Федьке.

- Ну как? - спросил он.

- Когда как, - сказал Федька. - Иногда, знаете, как скучно без вас ехать…

- Куда ты делся? - сказал я.

- Перевели, - говорит. - На междугородные перевозки.

- Не попоёшь теперь, - сказал я.

- Ну нет, ну нет, - говорит. - Я теперь в кружке пою, между прочим.

- Раньше не мог, что ли? - говорю я. - Чтобы в автобусе не петь.

- Я так не могу, - говорит, - Я должен всегда петь. Так устроен. И на работе.

- А сейчас?

- И сейчас, - говорит. - Пою всю дорогу. Там это запросто.

- Не мог, что ли, на другой автобус пойти? - говорю я. - Не на «без кондуктора». Чтобы петь всю дорогу.

- Голова, - говорит он. - Теперь скоро все будут без кондуктора. Так рациональнее.

- Точно, - говорит Федька. - Так рациональнее.

- Уж что рациональнее, то рациональнее, - согласился я.

И мы все замолчали. Стоим и молчим. Что сказать? И…

И вдруг Федька сказал то, что надо, я даже не ожидал от него, даже немного обалдел от такой неожиданности. Он сказал:

- Приходите к нам в школу на сбор. Расскажете про водителей. А потом и споём. По очереди и все вместе. Вот.

- Идёт, - сказал он. - Обязательно.

- Значит, точка! - сказал я. - Придёшь?

- Приду, - сказал он. - Честно.

И потом мы долго трясли все вместе друг другу руки и попрощались с ним за руку изо всей силы.

Мы должны были провести сбор «Что мы сделаем и подарим нашей школе».

И я снова подумал, какой наш староста Глеб потрясающий человек.

Он сказал:

- Мы подарим нашей школе лошадь! Что может быть лучше! Ничего, а?!

Все сразу закричали и захлопали в ладоши. Ещё бы! Может, мы целый день ломали бы себе головы, а он сразу придумал.

Глеб сказал:

- Она - эта лошадь будет всеобщим питомцем и любимцем.

Я что-то вспомнил знакомое и закричал:

- Мы будем его холить! Ура! Холить!

- Да! Да! - закричали все.

- Тихо, тихо, - сказал Глеб. - Главное - мы подарим его школе, но все будут знать, что это мы, что это наша идея.

Кто-то спросил:

- А откуда мы возьмём эту лошадь? Разве они есть?

- Чепуха! - сказал Глеб. - Это не затруднение - конечно, есть. Главное, мы достанем его в виде маленького жеребёночка, маленькой лошадки и будем его растить.

- И холить, - сказал я.

- Да. И холить, - сказал Глеб. - Разумеется.

Мы все завелись. Вопросы посыпались:

- А где его достать?

- Где его хранить, то есть держать, то есть растить?

- Белого или чёрного?

- Он нужен, но для чего?

И Глеб легко отвечал на все вопросы:

- Достать его, этого маленького жеребёночка, довольно просто. Где - пока не знаю, не стоит об этом думать. Цена им пять рублей. Именно. Не больше и не меньше. А если больше, то не намного. Деньги соберём в конце сбора. Цвет лучше всего рыжий. Лошадь - она не такая уж большая, будем её держать в спортзале, там, где конь. Для чего она нужна? Глупый вопрос. Во-первых, просто лошадь, не у всех ведь есть. Во-вторых, рыжая, не какая-нибудь; первоклашек катать на ней можно, просто ездить, кому надо… Зайдут в школу, например, иностранные туристы, смотрят - лошадь. Неоценимо. И другое.

- А ещё она может возить воду к нам на сельхозучасток! - сказала Светка Петренко.

- Разумеется, - сказал Глеб.

- А что, если вообще сделать водопровод на сельхозучасток? - сказал Фред Блинов.

- Точно!

- А ещё модель яхты.

- Красота!

- А как мы его назовём?

- Кого «его»?

- Ну, лошадь.

- Бомка.

- Ерунда! Лучше «Фрегат».

- Не-ет. «Фрегатом» мы назовём яхту, или ещё лучше - «Космос», а лошадь мы назовём «Восток» или «Ласточка».

- Ну, ты скажешь!

И вдруг Сеня Ёлкин громко сказал:

- Смотрите! Я починил швабру!

И все замолчали, и я вспомнил, что, пока мы говорили, Сенька всё время что-то делал и стучал: стук-стук-стук, стук-стук-стук, а мы слышали, только внимания не обращали.

Глеб сказал:

- Что? Какую швабру? Что ещё за швабра?

- Просто швабра, - сказал Сенька. - Она почти уже сломалась, а я её укрепил, починил, в общем.

- М-да, - сказал Глеб. - Так. Тихо. Давайте помолчим.

Мы все немного помолчали. Потом Глеб сказал:

- Я всё понял. Пока мы говорили, человек делал дело. Он принёс пользу. А мы слишком много говорили. Я считаю так: раз эти швабры ломаются, нужно их чинить. Кому нужны ломаные швабры? Соберём их по всей школе и приведём в порядок, я уверен, школе нужны нормальные швабры, а то будет грязно. А Ёлкина назначим главным.

Все опять закричали и захлопали, потому что швабра - очень полезная вещь и дело не только в лошадях.

А Глеб почему-то был очень грустный, я заметил, а потом вдруг улыбнулся и очень громко сказал:

- И между прочим, именно нашими швабрами мы будем подметать зал, где будет расти наша рыжая лошадка.

И все снова закричали и обрадовались ещё больше, потому что дело ведь не только в швабрах.

Я возвращался потихонечку из школы домой в хорошем настроении. И ни о чём таком особенном не думал. Мне казалось, вот приду я домой, попью чаю, поделаю чего-нибудь с ребятами во дворе и сяду за уроки.