Сергей Вольф - Отойди от моей лошади [Рассказы]

- Не знаю, - сказала она. - Вот мы и пришли. Я тут живу.

Домой я бежал, размахивая портфелем, и пел песню на собственную мелодию. Мелодию я сам сочинил, внезапно. Немного похожую на «А за окном то дождь, то снег». А слова я не помню, что-то вроде:

Что-то в этом духе.

Я летел по улице, как метеор, и даже чуть не сшиб ларёк с пивом, а какой-то дядька сказал про меня, ткнув в меня пальцем:

- Эти ещё нам покажут.

Но у меня всё равно было прекрасное настроение, хотя он меня и ткнул.

Во-первых, потому, что нашёлся портфель: любому ведь понятно, что было бы со мной в школе и дома, если бы они узнали, что я портфель потерял.

А во-вторых, потому, что у этой девчонки мне здо?рово понравилось. У неё по всей комнате - на шкафу, на разных полочках, на печке, на окне - стояли фрегаты, корветы, яхты, ещё какие-то незнакомые парусные лодки - много-много всего. Вся комната была в парусах. А на стене висели часы, из которых выпрыгивала кукушка. Сколько раз я слышал и читал про такие часы, а никогда не видел.

Я спросил:

- А кто делал корабли?

Она говорит:

- Да так… Они просто так стоят.

- Ага, - сказал я. - Понятно. - И не стал приставать.

Потрясающие были корабли, я их рассматривал как обалделый. Одно окно в комнате было открыто, в комнату залетел ветер, и все паруса тихонько шевелились.

Я сказал:

- Здо?рово у тебя. Очень. Я бы в такой комнате жил и забот не знал! И как всё аккуратно сделано, с ума сойти можно.

Она говорит:

- Это папа делал.

А я сказал тогда:

- Годика через два-три здесь вообще места жить не будет - одни корабли.

Она засмеялась и говорит:

- Всё. Больше не будет. Он исчез.

- Кто исчез? - спросил я.

- Папа.

- Как исчез? Куда?

- Не знаю. Пропал. Исчез.

- А мама - что, тоже исчезла?

- Нет, мама не исчезла.

Паруса от ветра шевелились, я всё никак не мог прийти в себя и почти не слушал её.

Мне было так здо?рово, такое что-то непонятное со мной творилось, что всё во мне прыгало, и я чувствовал, что должен вот сейчас, немедленно что-то сделать. Вдруг я увидел в окно, что напротив, через улицу, стоят автоматы с газированной водой, две штуки, и тут же мне так захотелось пить, так захотелось, ну просто ужас… Я даже чуть не выпрыгнул в окно, тем более, что оно было совсем не намного выше, чем простой первый этаж, - на капельку. Само собой разумеется, я не выскочил, всё-таки неудобно, я схватил свой портфель и стал прощаться и выбежал на улицу. Смешно, но про воду я совершенно позабыл и помчался сразу домой, размахивая портфелем и напевая песню.

Когда я пришёл домой, был уже почти вечер. Мама увидела меня с портфелем и долго разглядывала, как будто ей уже звонили из школы, что меня выгнали. Потом она сказала:

- Что, дорогой, тебя заставили в школе сидеть за нарушение дисциплины? Или за плохую отметку?

- Ну что ты, - говорю.

- Но ты же с портфелем! Значит, не был дома, а?

- Чепуха. Я тут к одному пареньку заскакивал. Может быть, мы теперь вместе уроки делать будем.

- Вот это очень мило, - сказала мама. - Я давно тебе это советовала. Ум хорошо, а два - лучше.

- Это верно, - сказал я. - Два ума лучше. - И ушёл в другую комнату делать уроки.

Я разложил учебники и тетрадки и просидел так часа два, но делать ничего не мог, не получалось почему-то. Вообще я даже плохо на месте сидел, будто во мне работал неспокойный моторчик: чух-чух, чух-чух, чух-чух… Он работал всё тише и тише, а потом заглох и перестал мне мешать, но с уроками всё равно ничего не получалось, и вдруг я почувствовал, что настроение у меня поганое-поганое. «С чего бы это?» - думал я.

А как, между прочим, зовут эту девчонку? Нет, я не знал, я не спрашивал у неё.

А какой у неё номер школы?

А номер дома?

А квартиры?

Ничего я не знал!

Я представил себе, как она сидит дома одна, в кружки не ходит, в комнате у неё темно, окно открыто, а она сидит у окна и смотрит на улицу, и ветер шевелит паруса её кораблей. Я представил себе всё это и быстро встал, снова во мне заработал моторчик: чух-чух. Вдруг я всё сообразил, схватил папину старую кепку, его шарф и очки, надел плащ, шарф и очки спрятал под плащ, в руки взял тетрадку и выскочил на кухню.

- Куда, дорогой? - спросила мама.

- Не сходится там с тракторами, - сказал я. - Как ни бьюсь - не сходится. Может, вдвоём мы быстрее сообразим, Я к этому пареньку слетаю.

- Ну, лети, дорогой, - сказала мама. - Учись.

Я выскочил во двор, после - на улицу…

Уже стемнело совсем. «Всё ясно, - думал я, - её окна как раз напротив автоматов с газированной водой».

Когда я подошёл к этим автоматам, я не смотрел на окна, хотя узнать меня было довольно-таки трудно: очки, шарф, кепка, плащ - ничего этого на мне днём не было. Может быть, поэтому я всё-таки не выдержал и посмотрел и тут же вздрогнул, будто меня куснуло током, - так точно я всё отгадал.

Она сидела у окна и смотрела на улицу, а в комнате было темно, и паруса кораблей, наверное, шевелились, потому что на улице ветер дул страшный. И тоже почему-то было темно, только светились лампочки в самих автоматах.

Я отвернулся и стал искать стакан, чтобы попить, сначала на одном автомате, потом на другом, но стаканов не было. Ветром их, что ли, сдуло?!

Я стал крутить головой во все стороны и вдруг увидел, что она выпрыгивает из окна и бежит, не глядя по сторонам, через улицу, ко мне. А в руках у неё - стакан.

- Возьмите стакан, - сказала она, подбегая. - Вы пить хотите?

- Да, - сказал я басом. - Пить.

Наверное, я не брал стакан, потому что она сказала:

- Вы не стесняйтесь, пожалуйста, и пейте. Здесь вечером нет стаканов. Только утром и днём. А многие идут и хотят пить.

- Вот как, - сказал я басом и немного хрипло. От волнения, что ли. - 3-занятно!

- Ну да, - сказала она. - Я, как увижу, что кто-то пить хочет, вылезаю со своим стаканом и пою человека, а потом опять в окно залезаю… Залезу и жду.

- Чего ждёшь? Чего ты ждёшь?! - заорал я, а сам схватил себя за уши и дёрнул изо всех сил, потому что почувствовал, что сейчас, вот сейчас я зареву.

- Это я, - говорю. - Не узнала, нет?

- Кто вы?

- Ну… я, Алёша… Портфель и всякое такое…

- Вас… не узнать… тебя совсем не узнать.

- Да, - говорю я. - Да. Не буду я пить, не хочу. Иди, надевай быстро пальто и пошли гулять.

- Сейчас, - сказала она, побежала через улицу, влезла в окно и тут же, в пальто уже, вылезла обратно.

- А мама где? - спросил я.

- На работе. Во вторую смену.

Мы пошли, наклоняясь вперёд, против ветра, и сразу же взялись за руки, чтобы не упасть от этого сумасшедшего ветра.

Она крикнула:

- А куда мы идём?!

- Гулять! - прокричал я. - Нечего тебе сидеть у окна. Просто будем гулять.

- Ладно! - крикнула она. - Всё равно в такой ветер редко кто пьёт воду! - И тут же у какой-то тётки ветер вывернул зонтик наизнанку, и мы стали оба хохотать, хотя это было нечестно, и хохотали до самого угла, а после свернули направо, и здесь ветер был потише, и я сказал: