Александр Власов - Грозовыми тропами

Кондрат Васильевич закрепил ручку гудка, выскочил из будки и побежал к рабочему.

Но колчаковцы уже опомнились. У пулемета залег солдат с тремя георгиевскими крестами. Рядом, у коробок с лентами, плюхнулся унтер-офицер.

«Не успеть!» — подумал Кондрат Васильевич.

Он бежал и видел дуло, прицельную рамку, голову солдата, прильнувшего к пулемету. Сейчас заговорит «максим» и…

Унтер-офицер локтем ударил георгиевского кавалера, а тот оторвался от прицельной рамки и стал что-то поправлять в пулемете. «Заело!» — мелькнула у Кондрата Васильевича радостная мысль. Он подхватил горячую кишку и хлестнул кипятком по колчаковцам.

Подоспели рабочие с винтовками. Унтер-офицер и солдат с крестами подняли руки.

Кондрат Васильевич вернулся в паровозную будку и освободил ручку гудка. Наступила звенящая тишина. Теперь гудок был не нужен. Он заглушил звуки короткой схватки, и наружная охрана не догадалась, что произошло внутри депо.

Рабочий, из-за которого чуть не сорвалась тщательно продуманная операция, виновато потупясь, стоял у паровоза.

— Ты бы левой — укоризненно сказал ему Кондрат Васильевич.

Рабочий показал левую руку. Она была ошпарена. На пальцах и ладони бугрились пузыри.

Кондрат Васильевич охнул, словно ему самому стало нестерпимо больно.

— Прости, друг! — произнес он. — Потерпи полчасика! Отправим бронепоезд — перевяжем.

— Потерплю, — отозвался рабочий.

Кондрат Васильевич пошел к пулемету. Он открыл крышку коробки, передернул ленту. «Максим» был в полном порядке, нажми на спуск — и пулемет заработает.

Задумчиво посмотрел Кондрат Васильевич вслед георгиевскому кавалеру, которого уводили в помещение кладовой. Там уже толпились и другие обезоруженные колчаковцы.

Перебегая в темноте от дома к дому, Мика и Цыган развешивают на улице флажки.

Трясогузки с ними нет. Командир, засунув древко большого флага за пояс, медленно поднимается по железным скобам вверх — на высокую кирпичную трубу. Свистит ветер. Над головой — черное небо, а внизу — смутные очертания городских строений. Страшно стало Трясогузке. Он прижался к скобам и зажмурился.

— Ну, ты! Трус окаянный! Шевелись! — обругал он сам себя и снова полез вверх.

Наконец его рука нащупала последнюю скобу. Трясогузка подтянулся и лег животом на кромку трубы рядом с острым штырем громоотвода. В трубе что-то задвигалось, захлопало. Мальчишка откинулся назад и чуть не сорвался вниз. Какая-то птица вылетела из жерла трубы и, сердито каркнув, пропала в темноте.

— Дура летучая! — с дрожью в голосе прошептал Трясогузка. — Где ночевать вздумала!

Отдышавшись, он уселся верхом на ребро трубы и стал привязывать древко флага к громоотводу.

Подозрительный шорох заставил его замереть. Мальчишка прислушался. Снизу доносилось позвякиванье железных скоб.

Со страхом и отчаянной решимостью смотрит Трясогузка на кепку и широкие плечи человека, взбирающегося на трубу. Кепка все ближе, ближе. Мальчишка согнул ногу, чтобы ударить. Но порывистый ветер вдруг развернул полотнище флага, и оно громко щелкнуло.

Человек вскинул голову.

Мелькнула рука. Дуло нагана снизу уставилось на Трясогузку.

Николай первым узнал беспризорника.

— Трофим!.. Чуть грех на душу не взял! Что ты тут делаешь?

— Я тут ночую…

Ответ прозвучал так нелепо, что Николай нервно расхохотался.

— Ой, уморишь! Врун ты окаянный!.. Замолчи, а то упаду!

— А ты держись! — проворчал Трясогузка.

Николай поднялся до верхней скобы.

— А по-честному, — зачем сюда залез?

— Зачем и ты! — ответил Трясогузка, кивая на красный флаг, засунутый у Николая за ремень.

Батистовый флаг беспризорников снова защелкал на ветру. Николай взглянул на полотнище.

— Чертушка ты мой!.. Только… флаг-то белый!

— А ты что — неграмотный? — рассердился Трясогузка. — На нем написано по-русски — красный!

— Так ведь снизу не прочтешь! — мягко возразил Николай. — А цвет — он сразу виден! Давай-ка вот этот прилаживать!

Он вытащил из-за ремня красный флаг и отвязал от громоотвода батистовое полотнище.

— Не бросай! — предупредил мальчишка. — Это наш флаг! Моей армии!

— Да-а! — вздохнул Николай. — Беспризорников сейчас целая армия!

— Не беспризорников! — возразил мальчишка. — Ты только не упади!.. Это флаг «Армии «Трясогузки»!

Полковник сдержал слово. Услышав гудок, он приехал в депо. Сзади в машине — ящики с водкой.

Отремонтированный бронепоезд готов хоть сейчас открыть огонь.

Подбежал Платайс.

— Разрешите доложить, господин полковник! Бронепоезд отремонтирован раньше срока!

— Благодарю! Водка со мной! — громко, чтобы слышали все рабочие, произнес полковник.

— Этого мало! — улыбнулся Платайс. — Пора, господин полковник, сдавать город!

Адъютант и полковник тупо уставились на Платайса.

— Я вам сейчас все объясню, — сказал он. — Обратите внимание вот на это.

Платайс указал на пулеметы. И только сейчас полковник и адъютант заметили, что охраны нет. У пулеметов, у ворот депо — везде одни рабочие. Обезоруженные солдаты толпой стоят в темном углу депо.

— Сдайте, пожалуйста, личное оружие! — попросил Платайс.

— Это предательство! — процедил полковник.

— Нет! — возразил Платайс. — Это военная хитрость… Прошу ваши пистолеты!

Получив оружие, Платайс повел полковника и адъютанта туда, где стояли солдаты.

С ними беседовал Кондрат Васильевич.

Внимательно приглядываясь к хмурым лицам, он спокойно говорил:

— Я знаю, многие из вас воевали не по своей воле. Пошли на фронт по мобилизации Колчака. Вот почему подпольный ревком решил дать вам возможность оправдаться перед народом!.. Нашему бронепоезду нужны артиллеристы и пулеметчики. Кто из вас желает послужить революции?

Солдаты молчали.

— Значит, желающих нет?

Из переднего ряда вышел пулеметчик — георгиевский кавалер.

— Если поверите — могу стать у пулемета.

Адъютант полковника шагнул к солдату и занес кулак. Платайс перехватил его руку.

— Не трогай наших!

Георгиевский кавалер смущенно кашлянул.

— Спасибо, господин…

— Товарищ командир, — поправил его Платайс и добавил: — Я поведу бронепоезд.

— Кто еще? — спросил Кондрат Васильевич.

— Семен! — крикнул георгиевский кавалер. — А ты что же?

— Мне домой надо… в деревню! — пробасил рябой солдат.

— Так где твоя деревня? Под Колчаком!.. Что, я один за твою деревню биться буду?

Семен посмотрел по сторонам, подумал и, растолкав солдат, вышел вперед.

— Мобилизуй и меня, товарищ командир!..

И сразу же толпа пришла в движение. Послышались голоса:

— И меня!

— Я тоже согласен!

— Связисты нужны?

Распахиваются деповские ворота. Тихо, без гудка, ощетинившись пушками и пулеметами, выходит на основную колею бронепоезд.