Рене Реджани - Завтра, послезавтра…

Пассалоне потом не раз рассказывал, что Булыжник кричал тогда Сальваторе, показывая на мертвого зайца: «Так квитаются с теми, кто не держит слова!» Пассалоне не понял, что значили эти слова. Он многое не понимает. В таких случаях он принимается ожесточенно чесать свой бритый затылок, и на лбу у него — вот ведь странная штука — собираются морщины.

Тереза не сдержала обещания, которое дал дядюшка Винченцо своему соседу Франческо Коланджело. Она не захотела выйти замуж за его сына Феличе. Трудно во всем этом разобраться. У невежественных, полных суеверия людей все причины и следствия сплетены в такой тесный клубок, что его вовек не распутаешь.

Было уже за полдень, когда кто-то постучался в дверь. Вошел Вито Петроне, отец самого ленивого ученика и самый прилежный учащийся в школе взрослых. Последний год он стал моим настоящим другом. Я встретил его очень радушно; мне было приятно потолковать с ним. Я собрался угостить Вито стаканчиком вина, расспросить о новостях, но тут заметил, что он чем-то озабочен. Я вопросительно поглядел на него».

— Булыжник заболел, — сказал Вито.

— Что с ним?

— Плохо ему, очень плохо.

— И давно?

— Да нет. У него вдруг горячка началась, стал бредить, метаться в постели, рвет его все время.

— Может, он что-нибудь съел?

— Не знаю. Но только ему очень худо. У меня самого девять детей, а вот ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них так сильно мучился.

Антонио про себя подумал, что ребятам Вито не грозит несварение желудка, волей-неволей им приходится быть очень умеренными в еде.

— Уж поверь мне, Антонио, Булыжнику совсем плохо! Он помереть может.

— Почему же они врача не вызовут?

— Они люди темные, неграмотные. Где им понять, что сын погибает.

— Неужели он погибает?

— Я не шучу, Антонио. Вся надежда на тебя. Ты один можешь их убедить.

— Я?

— Да ты.

— Как я могу убедить этих Коланджело?

— Ты человек ученый, тебя они послушают.

— А отец-то что смотрит?

— Дядюшка Франческо глупее их всех. Он хотел позвать знахарку из Петраперто́за.

— Быть того не может!

— Значит, может. Он все повторяет, что дядюшка Винченцо не вовремя помер, но я-то думаю, тут другая причина.

— Вот поэтому мне и нечего там делать.

— Феличе намекнул, что он не будет против, если ты его брата посмотришь, и мать тоже согласна.

— Феличе не против?

— Ты что, не веришь мне?

— Ну, раз такое дело, пошли. Будем надеяться, что ты преувеличил опасность.

Опыт последнего года многому научил Антонио. Из Матеры он привез аптечку. Прежде она верно служила его другу, школьному врачу. А теперь наряду с брошюрами о болезнях должна была помочь Антонио лечить его учеников.

Антонио завел специальную медицинскую тетрадь, ее-то он и прихватил с собой вместе с несколькими ампулами, таблетками и прочими лекарствами.

С недавних пор благодаря Терезе Антонио больше не жалел, что стал учителем начальной школы в забытой богом и людьми деревушке. Однако теперь, но дороге в Монте Бруно, его одолевали мрачные мысли.

Наконец они подошли к дому Коланджело. Хозяева без долгих слов провели Антонио в соседнюю комнату, где в темном углу метался на постели и жалобно стонал Джузеппе.

Осмотрев больного, Антонио понял, что Вито не зря волновался. Лицо Джузеппе было бледно как полотно. Вокруг запавших глаз чернели круги, нос на исхудалом лице казался необычно большим и длинным. Губы посинели, живот вздулся и стал твердым, как барабан.

Антонио смерил температуру — почти сорок градусов. Нельзя было терять ни минуты. Определить точно болезнь учитель, разумеется, не мог. Но одно было ясно: Джузеппе следовало немедленно отвезти в больницу. Он так и сказал родным:

— Немедленно в больницу! Иначе он умрет.

Франческо даже побелел, а мать Джузеппе зарыдала, стала рвать на себе волосы, биться головой о стену.

— Успокойтесь, прошу вас, не надо так отчаиваться. Лучше подумаем, как бы его перевезти поудобнее.

И тут на помощь пришел Вито Петроне. Неграмотный крестьянин, он за последний год многое узнал и увидел, стал лучше понимать жизнь, а уж практической сметки у него всегда хватало.

Вито поднял на ноги все селение. Кто принес одеяло, кто одежду, кто дал мула.

Караван выглядел так: впереди ехали Вито Петроне и де Систо, освещавший фонарем дорогу; сзади, на муле вдовы Дабрайо, ехали Феличе и закутанный в одеяло Джузеппе, которого крепко привязали, чтобы он не свалился. Замыкал колонну Франческо на муле соседа. В руке он держал фонарь.

Все село высыпало на улицу проводить их в дорогу. Все беспокоились, как они доберутся до города по глубокому снегу.

«Когда караван миновал мост и спустился к оврагу, мы в последний раз увидели черных мулов и три мигающих огонька, потом все исчезло в пелене снега. Ко мне подошла Тереза. Теребя черную шаль, она со слезами в голосе сказала:

— Сальваторе пропал…

«Нашла время разыскивать брата! — подумал я. — Сейчас главное — Джузеппе живым до города довезти».

Но я ошибся. Терезе было о чем беспокоиться. Мы пошли прямиком к дому Кармелы.

— Ну, рассказывай, что случилось с Сальваторе.

— Он… он… — Тереза залилась слезами.

Я ни разу не видел, чтобы Тереза плакала. Все время она держалась молодчиной. И когда умер дедушка, и когда Коланджело осыпали ее ругательствами. Меня восхищало ее молчаливое мужество. А теперь она плакала навзрыд.

— Что случилось?

— Сальваторе сказал, что это он виноват.

— В чем?

— Что Булыжник умирает.

— Как? Почему?

Из отрывистых объяснений брата Тереза поняла, что Сальваторе считает, что это он накликал беду на Джузеппе.

Тереза посмотрела мне прямо в глаза. В ее взгляде был страх, растерянность. Мне почему-то припомнился день, когда разыгралась буря и мы впервые без слов объяснились друг другу в любви. Тогда она тоже просила меня помочь Сальваторе, снасти его от темной власти колдовства и заклятий, от веры в сглаз и прочую чертовщину.

И что же? Дядюшка Винченцо победил. Сальваторе поддался суевериям, он считает себя виновным в болезни Булыжника. Он мстил за убийство Роккино, и случай сыграл с ним злую шутку. Джузеппе может умереть.

— Где Сальваторе?

— Удрал. Я повсюду его искала и не нашла.

— Пойду сам поищу.

Я должен, обязан его найти, хотя теперь уже поздно, наверное, слишком поздно. Уж очень долго Сальваторе носил в душе страшную тайну, и кто знает, какие мысли мучили его. Будь на моем месте Вито, он наверняка бы отыскал мальчишку. Где же он может быть?.. В лесу, конечно, в лесу! Ведь там они с Пассалоне нашли клад и там прятали Роккино. Сальваторе надо искать только в лесу».

Антонио хотелось, чтобы голос его стал так же неотразим, как зов лесных фей. Тогда Сальваторе не выдержал бы и вышел из своего убежища. Антонио все зовет и зовет, но Сальваторе не отвечает.