Анне-Катрине Вестли - Аврора из корпуса «Ц» [повести]

— Это Бычок бабушки, — медленно сказала Аврора.

— Ну да, — сказал папа. — Он самый. Бабушка говорила, что он боится людей, вот я и подумал, что нам нужно уносить ноги, пока он не испугался.

Почти тут же к Бычку подбежал маленький мальчик. Он хлопнул Бычка по заду и сказал:

— Давай иди! Я же говорил, что тебя нельзя оставлять одного. Сейчас же беги к мамочке!

— Это он играл на маленьком барабане в тот раз, — прошептала Аврора. — Его зовут Мортен, ты помнишь?

— Да, да. Нам нужно поторопиться.

Папа набрал половину ведёрка ягод, а Аврора — четверть или почти четверть, на варенье должно было хватить. Когда они оказались на кухне и уже нашли таз, в котором готовят варенье, папа сказал:

— Наверное, нам нужно ягоды объединить, чтобы варенья получилось побольше.

— Понятно.

Так черника и малина оказались в одном тазу, и скоро от него пошёл такой же аппетитный запах, как от варенья мамы Нюсси.

— Ты положил сахар?

— Конечно, — сказал папа. — И вот варенье уже сварилось.

— Тогда надо прогреть банку, чтобы оно не испортилось.

— Да, да, — сказал папа.

Он взял большую деревянную ложку и плеснул варенья в банку.

«Дзинь!» — прозвенела банка. Она лопнула, и варенье разбрызгалось на стены, лавку, пол и конфорку.

К счастью, Сократ уже лежал в кроватке и на Аврору тоже горячие брызги не попали.

— Сначала банку нужно прогреть, — сказала Аврора.

— Теперь понятно, — сказал папа.

Он взял вторую банку, ополоснул её тёплой водой, потом зачерпнул ложкой немного варенья и обмазал им стенки банки изнутри, чтобы они привыкли к температуре кипящего в тазу варенья. А потом он стал понемногу наполнять банку. И наполнил её доверху.

Банка была не очень большая, но с хорошей завинчивающейся крышкой. А Авроре досталось варенье со стенок таза и немного со дна. Потом папа с Авророй прошлись на четвереньках по кухне и смыли брызги варенья тёплой водой с мылом. У папы даже осталось время, чтобы приготовить обед. И оба к тому времени, когда пришла мама, устали до невозможности.

— Ах как приятно у вас пахнет, — сказала она. — Совсем как у меня дома, когда я была совсем маленькая и моя мама готовила варенье.

— А ты вот посмотри! — воскликнула Аврора.

Она принесла ей банку. Банка уже остыла, и папа наклеил на неё этикетку с надписью.

— МАЛИНОВО-ЧЕРНИЧНОЕ ВАРЕНЬЕ! — прочитала вслух мама. — А когда мы его съедим? На день рождения или в сочельник?

— В любом случае это будет праздник, — сказал папа.

Банку с вареньем относили в подвальную кладовку все вместе: мама, Аврора, Сократ и папа.

Там её поставили посередине полки. Банка стояла в величественном одиночестве, и, пусть она была не такой уж большой, думать о том, что она в семье Теге есть, было приятно всем.

Внизу в корпусе «Ц», сразу за входной дверью, висели почтовые ящики. Зелёные, они закрывали почти целую стену, а здесь их повесили, чтобы почтальон не ездил по этажам и не звонил в каждую дверь с известием, что пришло письмо.

В обязанность Авроры входила проверка ящика. Сначала заниматься этим было весело, но со временем удовольствия поубавилось, потому что в последнее время папа почте не радовался. Однажды пришло письмо от налоговой службы, и в нём было прямо написано, что она не верит тому, что папа сообщал им в последнее время. Папа писал, что за прошедший год он заработал всего пятьсот крон за игру на пианино в учреждениях, куда его приглашали, и, кроме этого, не зарабатывал вообще ничего. Ведь он всё время сидит дома и занимается наукой, что приносит ему много радости, но не денег. Вообще он каждый день, как минимум дважды, моет посуду, то есть примерно тысячу раз в год, а вот сколько пелёнок он выстирывает, он даже не помнит, хотя на Сократа уходит до шести пелёнок в день, что вместе должно составлять две тысячи сто девяносто стирок, кроме всякой другой мелкой одежды, которую он тоже стирает, не считая той, что он занимается в подвальной прачечной. И ещё он варит три тысячи шестьдесят картофелин в год, кроме макарон и риса, которые он не знает как посчитать. И на всём этом он никаких денег не зарабатывает.

Как раз в этот день папа сказал Авроре перед тем, как она собралась забирать почту:

— Знаешь, Аврора, лучше бы ты не приносила сегодня счетов. Мама получит зарплату только через три дня, и у нас сейчас остаётся только одна крона и сорок эре, нет, извини, вот ещё пятьдесят эре. Значит, получается всего одна крона и девяносто эре, и ещё четыре литра молока и большой мешок овсянки, две банки сардин и картошка, так что можно не опасаться, что мы останемся без еды. Но вот денег на оплату счетов у нас совсем нет, спасибочки!

— Ну что ж, — сказала Аврора, — тогда, если там что-нибудь лежит, я эту бумажку просто выброшу?

Она выглядела такой озабоченной, что папа засмеялся и сказал:

— Ну что ты, малышка, неси сюда всё, что там будет. Мы просто отложим счета в укромное место до поры, пока в доме не заведутся деньги.

Аврора спустилась вниз по лестнице — так больше надежды на то, что в почтовом ящике окажется что-нибудь приятное.

Она приготовила в руке ключик. Он был такой маленький, что висел на тонком шнурке, чтобы не потеряться. Когда она раскручивала его в воздухе, получалось вращавшееся колесо. Она вертела его до тех пор, пока не сбежала по лестнице до первого этажа.

Аврора встала перед ящиком и отперла его, в нём лежали два предмета. Листок бумаги с зелёной табличкой и чёрными цифрами. Это был счёт за освещение. Аврора узнала его, такие они уже получали.

Другой предмет был письмом — совсем обычным, а не в конверте с прозрачным окошечком, где напечатан их адрес.

Непохоже, что это письмо от бабушки. Но оно было именно им. Папа так обрадуется ему, что почти забудет про квитанцию. Аврора подумала: может, спрятать счёт за освещение, пока они не получат деньги? Хотя, решила она, вряд ли стоит прятать его. Она ведь может забыть то место, где его спрятала, и тогда свет у них выключат, как говорил папа.

Нет, лучше уж пускай папа его получит, хотя первым нужно вручить ему письмо, которому он обрадуется.

Или нет, пусть папа получит сначала квитанцию, а потом письмо, которому он будет рад.

Аврора пробежала по своему коридору, открыла приоткрытую ещё раньше дверь и прошла прямо к папе.

— Сначала ты получишь письмо плохое.

— Огромное тебе спасибо. Это счёт за свет, но он не такой уж и неприятный, его, к счастью, пока что можно не оплачивать. Положи его в коробочку, на которой написано «ВСПОМНИТЬ». Она стоит на книжной полке.

— И вот ещё письмо.

— Ага, оно от моей мамы. Теперь мы узнаем, как обстоят дела с ишиасом. «Мой дорогой мальчик…»