Владимир Добряков - Две строки до востребования

Отцу Костя сказал, что на завод Гринька не пойдет. Сначала вообще хотел соврать — нет, мол, дома его. Но тогда ерунда получается: где же столько времени он сам пропадал? И Костя не стал врать. Он думал, что отец и расспрашивать особенно не будет, но Аркадий Федорович, к его удивлению, очень расстроился и, усадив Костю рядышком, сказал:

— Ну а почему же все-таки не захотел он пойти? Вчера я говорил с ним, обещал, что придет.

— Настроение у него… — замялся Костя. — Плохое, в общем, настроение.

— Да что ж так? Вчера смеялся, радовался, все было хорошо… Нет, Костик, ты мне должен хоть немного рассказать. Это очень важно: Для Гриши важно. Я знаю: ему трудно. Поэтому должны помогать ему. Ведь должны?

Костя доверчиво посмотрел на отца. Честно сказать, он и сам хотел бы кое о чем посоветоваться. Правильно, нелегко Гриньке. Если можно чем помочь, то конечно…

А в это самое время Гринька тоже кое-что рассказывал о Косте. Вавилон попросил об этом. Не хотел Вавилон, чтобы кто-то видел его здесь. К чему лишние свидетели? Особенно в таком деле, с каким пришел сейчас. Не нужны свидетели. Но Гринька, кажется, успокоил его.

— Он парнишка ничего. Преданный мне. И язык за зубами держать умеет. Да говорил я тебе о нем. Отец у него известный. На прокатном стане работает. Изобретает что-то. Орденом награжден. В Японию с делегацией ездил. Магнитофон с приемником там ему подарили.

— А-а, — вспомнил Вавилон. — Фирма «Сони». Ты говорил, говорил о нем. Это вещь, конечно, фирма! В цене пещь… Ладно, как живешь, рассказывай. Как с учебой?

— Нормально. Неделя осталась.

— В седьмой перелезаешь?

— В седьмой.

— На лето куда собираешься?

— Не знаю. Может, в лагерь…

— А я к морю на днях думаю податься. Отдохнуть. Был на море?

— Нет, — сказал Гринька.

— Ничего! — Вавилон здоровой рукой похлопал его по коленке. — Все у тебя впереди. А море — штука отличная. Солнце, волны с брызгами, горячая галька, шашлыки.

— Ты к морю на той машине поедешь? На «Жигулях»?

Затуманился Вавилон. Достал сигарету, зажигалку, выщелкнул голубое пламя.

— Была бы машина моя… В том-то и дело. Один еду, к дружку Сергею… Да, — пустив в направлении окна струю дыма, мечтательно повторил Вавилон, — была бы машина моя!.. Но, как говорится, не повезло на предков. Есть счастливчики, в рубашке родятся. Машины им, успех красивые девушки. — Вавилон выплюнул крошку табака. — Ну, тебе это не интересно… А как с матерью? — Он оглядел комнату.

Теперь Гринька нахмурился. Пожал плечами.

— Ясно, — заключил Вавилон. — На прежней квартире было лучше. Что поделаешь. Не ты один страдаешь. Сам с отчимом «на ножах». Хоть из дома беги… Мать-то где сейчас? Дома или в поездке?

— Завтра днем должна ехать, — мрачно ответил хозяин комнаты.

— Один остаешься?

— Я привык.

— Послушай, — Вавилон придал своему голосу непривычно просительные нотки, — понимаешь, одному товарищу места в гостинице не досталось. Не пустишь его к себе? Дня на три всего. И тебе не так скучно будет.

— Не жалко, — пожал плечами Гринька. — Места хватит. На моем диване будет спать.

— Вот люблю тебя за это! — восхитился Вавилон. — Всегда выручишь… Договоримся так: когда точно этот товарищ придет, я пока не знаю. Наверное, завтра. Ты будь тогда готов.

— А чего готовиться?

— Чтобы дома был.

— Я до шести в школе.

— Это понятно. Обязательное образование… Я говорю, чтобы вечером был. Желательно один. И вообще, лучше, ели об этом не распространяться. Пусть никто не знает. И матери не стоит говорить. Женщина! Что ей в голову взбредет? Закапризничает. Не пускай, скажет, никого! Не хочу!.. Тебе понятно?

Гринька кивнул. Хотя, если честно, то не все было понятно. Чего-то вроде не договаривает Вавилон.

— На всякий случай, — продолжал гость, — можешь знак подать. Трусы на балконе повесь. Какие есть — синие, черные?

— Желтые.

— Еще лучше. Самый яркий цвет. Аварийный. За два километра видно… Повесишь трусы — это значит: все в порядке, ты один. Вход свободен. Ответишь на два коротких стука: тук-тук, тук-тук. Договорились?

— Ладно, — сказал Гринька.

— А с финансами как? — собираясь уходить, спросил Вавилон. — Туго?.. Вижу, что туго. Сам не богат, но рублевочка найдется для друга. — Он сунул Гриньке в карман мятую бумажку. — До отъезда еще увижу тебя. А лучше сам забеги ко мне. Как проводишь товарища, сразу и заходи. Ну, спасибо за помощь! Будь здоров. Про желтый флаг не забудь.

Закрыв за Вавилоном дверь, Гринька тяжело вздохнул, а потом достал смятый рубль, разгладил его и, сложив вчетверо, снова опустил в карман.

Не каждый сумеет так: бежать по дорожке, пританцовывать, петь да еще и кружиться одновременно. У Леночки получалось. Косички ее с бантиками разлетелись в стороны, а портфель описывал круги, будто самолет, поднявшийся с аэродрома.

— Я бегу, кружусь, танцую. Я бегу, кружусь, танцую… — напевала Леночка и постепенно приближалась к своему подъезду.

Три ступеньки высокого крыльца она проскакала на одной ножке, а еще три ступеньки — на другой.

У длинного, почтового ящика с обозначенными номерами всех квартир подъезда Леночка на секунду задержалась, приблизила лицо к темным дырочкам, даже мизинчик туда сунула. Пусто. Поскакала дальше.

— Пусто, пусто в ящике. Пусто, пусто в ящике, — пела она.

— Чего такая веселая? — увидев ее в дверях, спросил Костя. — Пару заработала?

— А у нас, а у нас не было уроков!

— Неужели совсем кончили учиться? — позавидовал он.

— Не совсем. Просто Нина Юрьевна вместо уроков водила нас в парк. Про цветы рассказывала, травы. Еще про деревья. — И без всякой связи Леночка спросила: — Почту из ящика вынимал?

— Твоя «Пионерка» в понедельник не приходит.

— А если я не про газету спрашиваю?

— И «Мурзилке» не время, — наставительно заметил брат. — Разве забыла, когда приносят?

— Может, меня и журнал не интересует…

— А ну тебя! — отмахнулся Костя. — Болтаешь не знаешь что… Не слышала — в пятницу будто последний день учебы? Вот бы здорово! Каникулы! Красота! Эх, было бы ружье для подводной охоты! Стрелой зарядишь — бамц! Готово!

— Кость, а удочки на море возьмем? Научишь меня рыбу ловить?

— Что удочки! И спиннинг возьмем. Конечно, ружье лучше, но спиннинг тоже хорошая вещь. Сто метров жилки. Ка-ак размахнешься!.. Ты видела папин спиннинг? — Распахнув дверь кладовки, Костя уже полез было куда-то наверх, но Леночка сказала, что не надо показывать. Видела этот спиннинг. Катушка такая железная с дырочками. На палке.

— Ты лучше историю почитай, — сказала она, входя в привычную роль учительницы. — История у вас сегодня на третьем уроке будет. Двойка у тебя и тройка. Могут спросить.