Витауте Жилинскайте - Операция «Тюбетейка»

— Пусть он останется, — стали просить ребята.

— Нельзя! Нельзя ни в коем случае! — не разрешила учительница, и пушистый великан вынужден был покинуть класс. Он спокойно выпрыгнул из окна с куском ветчины в зубах.

Тут открылась дверь, и вошёл директор школы.

— Что это у вас делается? — строго спросил он. — Вся школа ходуном ходит. Землетрясение, что ли? Почему такой беспорядок?

Учительница с улыбкой объяснила:

— Мы хотели научить грамоте кошек.

— И спасали Европу, — добавил Вайдотас.

Класс весело рассмеялся.

Вайдотас уже поправляется после тяжёлого гриппа, однако ему ещё нельзя вставать с кровати и ходить по комнате, а про то, чтобы выйти во двор, и мечтать нечего. Читать ему тоже не разрешают, так как после болезни от слабости мелькает в глазах; играть в одни и те же игрушки надоело; дружки его не навещают, грипп — болезнь заразная, поэтому скука невыносимая. Вайдотас тоскливо смотрит в соседнюю комнату, где бабушка Пальмира аппетитно пьёт кофе из тоненькой позолоченной фарфоровой чашечки — она считает, что если пьёшь из такой чашечки, кофе становится вдвое вкуснее. Прихлёбывает, время от времени затягиваясь сигаретным дымком, и читает толстый, как она говорит, сентиментальный роман.

Вот какая у Вайдотаса бабушка — совсем не похожа на тех бабусь, которые без конца суетятся по дому, даже сгорбились от груза забот.

И вообще, бабушка Пальмира дома бывает редко: у неё множество приятельниц, таких же бабушек, с которыми она встречается с утра до вечера. С бабушкой Изольдой ходит в парикмахерскую делать модную причёску «сосон» и маникюр; с бабушкой Лоретой сидит в кафе и смакует пирожные; с бабушкой Эдуардой обсуждает разные романы, которые они читают; с бабушкой Сусанной… Однако хватит, разве перечислишь всех этих бабушек? Мало того, бабушка часами беседует со своими подругами по телефону, а также бесконечно что-то комбинирует и устраивает. Она так и говорит: «Надо бы устроить то… надо скомбинировать это…» Поэтому занята бабушка Пальмира по уши.

— Ах, Вайдотас, — любит жаловаться она внуку, когда он пристаёт с разговорами, — разве ты не видишь, что я по уши занята? Поговорим потом, когда выкрою время.

Живёт бабушка с ними, но в отдельной комнате, в общей гостиной появляется не часто: ей некогда. Однако теперь, когда внук заболел, пришла посидеть с бедняжкой, пока мама не вернётся с работы, — папа снова уехал в одну из своих длительных командировок.

Вайдотас, прищурившись, наблюдает, как бабушка листает и листает страницы своего толстого романа, позабыв обо всём на свете. Наконец не выдерживает и зовёт:

— Мамуля!

Так он называет бабушку потому, что она запрещает называть себя «бабушкой» — от такого титула, по её словам, человек может постареть на целых сто лет.

— Мамуля, — громче повторяет Вайдотас.

Бабушка отрывается от романа, встаёт и подходит к его кровати, не забывая при этом толкать перед собой столик на колёсах с чашечкой, кофейником, пепельницей и книгой.

— Ну, чего тебе, Вайдотас? — спрашивает она, усаживаясь около внука.

— Расскажи мне сказку, — просит тот.

— Сказку?! — Бабушка так удивлена, что фарфоровая чашечка чуть не падает из рук, кофе заливает страницы романа и даже попадает на замшевую юбку, которую бабушка Пальмира только вчера себе «скомбинировала».

— Ах! — вскакивает бабушка и стряхивает с юбки капли кофе, потом хватает салфетку, чтобы промокнуть страницы романа. — Так чего ты хочешь?

— Хочу, — повторяет мальчик, — чтобы ты рассказала мне сказку.

— Какую ещё… сказку? — Бабушка Пальмира недоумевает, словно её попросили устроить пикник на Луне.

— Какую хочешь… немножко страшную, немножко смешную и совсем-совсем новую.

— М-м-м, — что-то невразумительное мычит бабушка. — Ну ладно, сейчас поставлю тебе пластинку со сказками, слушай сколько душе угодно.

— Эту пластинку я уже сто раз слушал, — капризно возражает больной. — Ты сама расскажи!

— Ну… потерпи до вечера, тогда услышишь по радио Сказочника. Или посмотришь по телевизору «Спокойной ночи, малыши», — пытается уговорить его бабушка и, довольная, что нашла хороший выход, вновь наливает себе кофе и подносит фарфоровую чашечку к губам.

— Не хочу я сказки ни по радио, ни по телевизору, ни по телефону, — чуть не плачет больной. — Хочу настоящую, живую сказку, какую рассказывает Марите её бабушка!

— Вот ведь упрямец! — недовольно ворчит бабушка. — Может, почитать тебе отрывок из детективного романа? Самое захватывающее местечко, где чуть не убили сыщика?

— Не хочу сыщика! Хочу живую, настоящую сказку, — уже всхлипывая, твердит мальчик, морща бледное от болезни лицо.

— Но… но, Вайдотас, я же не знаю ни одной сказки… — в конце концов признаётся бабушка.

— Ни единой сказки?! — не может поверить внук.

— Ни единой… — слегка краснеет бабушка Пальмира. — Могла бы, конечно, рассказать тебе про Красную Шапочку… но не всё помню… и ещё про избушку то ли на курьих, то ли на цыплячьих ножках… а может, на индюшачьих… Кто их там разберёт?

— Вот тебе и на! — Вайдотас горько вздыхает и отворачивается к стене.

Смущённая бабушка возвращается со своим столиком на колёсиках в гостиную и озирается по сторонам, будто потеряла что-то.

— Ну ладно, — говорит она оттуда Вайдотасу, — хотя ты и капризничаешь, как маленький, но раз ты болен, попытаюсь устроить тебе живую, настоящую сказку, да ещё и с бабушкой!

Вайдотас даже садится в кровати.

— Устроить? — изумлённо таращит он глаза. — Но как можно устроить сказку?! — Ему известно, что бабушка устраивает кому-то чёрную икру, переносной телевизор «Шилялис», импортные туфли, но чтобы устраивать бабушку со сказкой?.. Что ещё она выдумала?

Но бабушка уже занята по уши: крутит телефонный диск и допрашивает своих подружек, других бабушек:

— Алло, это ты, Изольда? Послушай, мне нужна живая, настоящая сказка, да ещё с бабушкой! Не знаешь, не даёт ли их напрокат бюро добрых услуг? Не даёт? Ладно… Алло, это ты, Эдуарда? Не знаешь ли, кто мог бы одолжить мне на время бабушку, которая приехала из деревни и умеет рассказывать сказки? Не знаешь… Алло, это ты, Лорета?..

Наконец бабушка отодвигает телефон и разочарованно мотает головой. Затем надевает пальто и, уходя, говорит Вайдотасу:

— Хоть из-под земли достану, а устрою тебе сказку с бабушкой! Жди. Речь идёт о моём престиже!

«Интересно, — размышляет Вайдотас, оставшись один, — кто это такой — мамулин престиж?» И, не найдя ответа, засыпает: грипп так измучил его, что он никак не может отоспаться…

Разбудило Вайдотаса какое-то шебаршение. Разлепил ресницы и не может поверить своим глазам: в ногах его кровати сидит живая-преживая, настоящая-пренастоящая деревенская старушка. На ней латаный-перелатанный тулупчик, на ногах огромные, подшитые кожей валенки, голова закутана в большой платок, видны только старинные очки да нос.