Ико Маран - Книга без названия

– А я болею. – объявил Хоботок и, еле волоча ноги, вышел на середину комнату, лег на пол и застонал. Он простонал несколько раз подряд, с каждым разом все громче.

Сийм удивленно посмотрел на него и спросил:

– Хоботок, ты чего стонешь?

– Я хриплю.

– А почему ты хрипишь?

– Я очень сильно болен.

Сийм привстал в постели, опершись на локоть, и приказал:

– Поди-ка сюда.

Хоботок насилу притащился к его кровати. Сийм потрогал ему лоб и воскликнул:

– Вот к чему приводит баловство со снегом!

– Да, у меня совсем не было соображения, – согласился Хоботок. – А теперь загляни мне в горло.

Сийм заглянул Хоботку в горло и скомандовал:

– Скажи-ка "а-а".

Хоботок разинул свой рот до ушей и гаркнул:

– Ха-хоо!

– Дружочек, – покачал Сийм головой. – Да у тебя все горло распухло. Вот что получается, когда дети не слушаются.

– Да, я был нехороший мальчик, – признался Хоботок. – А теперь спроси у меня, хочу ли я апельсинов.

– Нет, – твердо заявил Сийм. – Тебе сейчас так плохо, что тебе ничего не хочется! Тебя нужно раньше вылечить.

– Так лечи быстрее, – с нетерпением воскликнул Хоботок.

Сийм смазал ему горло той же самой коричневой жидкостью. Коричневая жидкость оказалась невкусная, какая-то приторная. Потом Сийм дал Хоботку маленькую белую таблетку. Маленькая белая таблетка тоже была невкусная, какая-то кислая. Сийм уложил Хоботка перед кроватью на пол, накрыл его своей теплой кофтой, а сверху еще шерстяным носком и сказал:

– Теперь потей, иначе не поправишься.

– Я не умею потеть, – виновато признался Хоботок. – Тут нечего уметь, – объяснил Сийм. – Пот сам потечет.

Хоботок наморщил лоб, сжал в гармошку хобот, но пота

не вышло ни одной капли.

Вдруг ему в голову пришла другая мысль, кривая, как крючок. И он сразу смекнул, что ему делать. Он украдкой смочил кончик хобота, провел им по своему лицу и сказал:

– Я уже напотелся. Больше не потеется, потому что – сам видишь – какой я маленький.

– Ладно, – согласился Сийм. – С тебя хватит и этого пота. Вот теперь ты имеешь полное право требовать апельсинов.

Хоботок так резко вскочил, что кофточка и шерстяной носок отлетели в сторону, и закричал:

– Апельсинн! Сладко-синн!

– Что я вижу? – раздался неожиданно папин голос. И тут же в комнате оказался и сам папа. – Я думал, что мой сыночек болен, а он балуется с Хоботком.

– Хоботок тоже болен, – пояснил Сийм. – Я ему смазал горло.

– Я очень сильно болен, – слабым голосом произнес Хоботок, улегся снова на пол и накрыл одно ухо носком Сийма.

– У него температура девяносто и три, – озабоченно сказал Сийм.

– О! – испугался папа. – В таком случае наш бедный Хоботок скоро закипит и забулькает, как чайник.

– Ты зря волнуешься, – сказала мама. Она стояла рядом с папой и держала в руках большую тарелку. А в ней были большие круглые оранжевые апельсины.

Хоботок блаженно вздохнул.

Мама продолжала:

– Сейчас придет тетя-врач, сделает Хоботку укол, и он снова будет здоровым.

Мысли апельсинового цвета в голове у Хоботка закатились куда-то в дальний угол, постепенно стали уменьшаться и вовсе исчезли.

А вместо них явилась тонкая, длинная и очень острая мысль. Хоботку никогда не делали уколов, но он видел, как однажды кололи маму. С тех пор он не уважал уколов. Хоботок встал на ноги, потряс своей большой головой, потряс своим маленьким хвостиком и сказал:

– Мне кажется, что я уже не болен … Я даже уверен, что я не болен. Ведь я потел и после этого выздоровел.

– Тогда нам не нужно ждать тетю-врача, – сказал папа. – Тогда мы все вместе будем есть апельсины.

– Я тоже так думаю, – сказал Сийм. – Ведь что-то ребенок должен есть, если ему нельзя есть репки из снега.

Мама и папа стояли у раскрытого окна. Мама тихо говорила:

– Как неожиданно потеплело. Еще утром было холодно и сыро, а сейчас – летний вечер да и только. Чувствуешь, какой воздух, и это здесь, среди каменных стен? А что делается за городом! Завтра тебе ехать, и погода – прямо как на заказ!

– Жаль, что ты не можешь поехать со мной, – сказал папа.

Хоботок лежал с Сиймом в постели. Он выпучил глаза и взволнованно спросил:

– Куда папа едет?

– Тсс! – Сийм приложил палец ко рту Хоботка. – Мы же спим.

Сийм только сказал, что они спят. На самом деле они не спали. Но папа с мамой не должны были этого знать, а то они ушли бы в свою комнату, и Сийм с Хоботком не услышали бы, о чем они говорят. А это был очень важный разговор.

Папа сказал:

– Что, если я возьму парня с собой?

– Какого парня? Куда с собой? – еще больше всполошился Хоботок.

– Тсс! – снова сказал Сийм.

– А куда ты его денешь на время совещания? – спросила мама.

– Побудет пока у тетки.

Мама неодобрительно сказала:

– Несколько дней в чужом месте…

Папа ответил:

– Он уже большой мальчик.

Мама сказала:

– Большой … Ты посмотри, как он играет со своим слоником.

– Необязательно брать слоника с собой, – ответил папа.

– Какой слоник? Куда с собой? – снова спросил Хоботок.

– Помолчи немного, – сказал Сийм.

Папа сказал:

– Идем, уже поздно.

Мама сказала:

– Я оставлю окно открытым.

– Только чтобы на парня не дуло.

– Я повешу покрывало.

Мама подошла к кровати, повесила в изголовье покрывало, легко провела по волосам Сийма, пошла с папой в большую комнату и прикрыла за собой дверь.

– О чем говорили папа с мамой? – требовательно спросил Хоботок. – О чем-то хорошем или о чем-то плохом?

– Я не понял, – признался Сийм.

– Ну, а как тебе показалось? Скажи, будь хорошим мальчиком, Сийм.

Сийм не знал, что и думать. Но он догадывался, что этот разговор обещал для него что-то приятное, а для Хоботка – нет. Но так как эта догадка была очень смутная, он не стал зря расстраивать своего сыночка и сказал:

– Мы все узнаем утром, а теперь давай спать.

– Я не могу заснуть, – сказал Хоботок.

Он все еще был очень возбужден.

– Почему не можешь?

– На улице шумно.

Сийм прислушался. В высоте гудел самолет. Где-то неподалеку остановился автомобиль. Вдалеке прогрохотал трамвай. Внизу играло радио. Все это были знакомые звуки, которых не замечаешь. Но никакого разговора не было слышно. Сийм прислушался. Да, теперь и он услышал разные странные звуки: зовущий свист, веселый щебет, таинственный шепот, мягкий шелест, озорное пощелкивание. Все эти звуки росли, надвигались, толпились за окном и вливались в комнату.

Хоботок прошептал:

– Сийм, кто-то вошел в комнату.

Сийм отогнул край покрывала в изголовье и выглянул. Никого не было ни в комнате, ни за окном. Только уличный фонарь и кусочек светлого неба между каштаном и стеной соседнего дома перемигивались. И поэтому казалось, будто в комнате кто-то летает.