Марк Гроссман - Тайна Великих Братьев

Ребятам, конечно, об этом быстро стало известно. Сначала все очень обрадовались и даже загордились. А потом приуныли. А почему приуныли, не говорят друг другу.

Дней десять прошло. Собрались Великие Братья на Главный Совет.

Лёшка сказал:

— Как будем? Видно, уйдёт от нас бывший вождь Саркабама. Зазорно ему теперь с нами дружбу водить.

— Понятное дело! — поддакнул Мишка Губкин. — Он теперь начальник нам.

— А всё же попробовать надо, — предложил Сашок. — Вызвать его Кинжалом и Маской. В воскресенье.

В субботу на воротах Митрича появился Знак Великих Братьев. Если не забыл Саркабама Кровавую Клятву, придёт он к сосне, возьмёт Приказ и явится в Гнездо Горного Дракона.

Условились мальчишки придти в крепость, как только солнышко встанет, и там решить, как и о чём с Митричем толковать. Условились-то кое-как: не верили уже, что придёт к ним старик.

Только вторые петухи пропели, заспешили ребята разными тропинками к крепости. Лёшка первым по верёвочной лестнице в Гнездо забрался. И рот раскрыл. Сидит на чурбачке Митрич, трубочку курит. Увидел ребят, руку поднял, весело крикнул:

— Кинжал и Маска!

— Кинжал и Маска! — закричали ребята и бросились к своему Великому Брату.

— Разжигайте костёр! — сказал Митрич. — Будем Главный Совет держать, как нам теперь жить и что делать.

Запылал вскоре в Гнезде Горного Дракона весёлый огонь, запалили Братья трубочки, поджали по-башкирски ноги, приготовились дело обсуждать. Сидят, друг на друга смотрят: о чём говорить? Не условились ведь…

Митрич первый начал:

— Доложи, Сашок, Главному Совету о новых Братьях наших.

— Это о ком же? — удивился Сашок.

— О голубях.

Обрадовался Сашок! Выходит, ничего не изменилось у Великих Братьев, и по-прежнему Митрич такой же Брат, как и был. А ещё — охота Сашку похвалиться, как он Приказ выполнил, как ладно прилетают птицы его домой.

Всё по порядку рассказал Сашок: как учил он голубей, как бросал их сначала с околицы, потом из леса, потом из Гнезда Горного Драко́на. А теперь даже может из чужой деревни кинуть — и оттуда прилетят.

— Проверить это можно? — спросил Митрич.

— А как же! — закричал Сашок. — Сейчас я их сюда притащу и пустим.

— Нет, сейчас не надо, — успокоил его Митрич. — Ты голубей мне потом домой принеси. Я и проверю.

Лёшка тоже доложил, как Стрелка ему сумку таскает и след ищет.

— Отменно! — похвалил Митрич ребят. — Скоро будет нашим новым Братьям работа. Приготовьтесь.

«Что ещё Митрич скажет? Неужто ничего не изменилось?».

— А ещё что я хочу вас, ребята, попросить…

Ёкнули у Великих Братьев сердца:

«Вот оно — начинается! Скажет сейчас Митрич, что пора бросать игру, что настало время учиться как следует, что надо уже забыть про летнее баловство».

— Мы всегда должны Великими Братьями быть, ребята. А что это значит? А вот что: «А четвертое и главное — это то, что Великие Братья за справедливость стоят, друг дружке во всем помогают, других не забывают и все, что на земле интересного есть, узнать стараются».

— Помнит! — удивился Сашок.

— А как же! — с гордостью отозвался Митрич. — Каждый свою клятву помнить должен.

— Мы-то помним! — серьезно заверил Лёшка.

— А раз помните, — подхватил Митрич, — то вот вам, Великие Братья, Приказ: помочь Геньке Муртасову. Плохо ему учёба даётся.

Открыли Великие Братья рты от удивления. Еле-еле Сашок из себя выдавил:

— Да как же мы ему помогать будем, Кузьма Дмитрич, если он — враг наш?!

— Это как так — враг? — удивился Митрич.

— А так, — ответил Сашок, — было у нас решение — морду ему набить. За дело, значит. Я, Кузьма Дмитрич, бил…

— Ну-у? — усмехнулся старик. — Как же это ты — такой маленький — с Генькой Муртасовым справился?

Лёшка на выручку Сашку пришел:

— Великий Брат получил Приказ, и выполнил его. А как выполнил — его дело.

— Смотри-ка, — покачал головой Митрич. — Не знал я, Сашок, что ты такой храбрый и сильный. Это здорово, Великие Братья, что у меня такие смелые и сильные друзья.

Сидят мальчишки вокруг костра, переглядываются: «Не то шутит он, не то всерьёз говорит?».

Попыхтел трубочкой Митрич, сказал:

— Так вот, Великие Братья, надо, говорю я, Геньке Муртасову помочь. Тяжело ему учиться. Отца у него нет: погиб в мировую войну. А мать — Пелагея Дмитриевна — человек тёмный, неграмотный. Не то, что помочь Геньке, — справиться с ним она не может. Выходит, нам себе это дело взять надо. Больше некому. Как ваше мнение?

Поскрёб Лёшка в затылке:

— Вроде бы, надо помочь… Только как?

— Да так просто и помогите. Придите к нему и скажите: «С чистописанием у тебя худо, давай мы тебе пособим…».

Оглядел Митрич растерянных ребят:

— И ещё вот что: не зовите вы Геньку Гнилой Грушей. Это хоть кому обидно. Подумайте, а мне время идти…

Спустился Митрич по верёвке на землю, зашагал к деревне.

— Да-а, — сказал, опомнившись, Мишка Губкин, — задачка по арифметике! Если хотите знать, Великие Братья, я так считаю: надо Саркабаму из нашего Племени исключить. Не дело он сказал.

— Это ты не дело сказал! — озлился Лёшка. — Надо было при Митриче говорить, а не когда ушёл. Так только трусы делают!

Нахмурился Мишка Губкин, пробормотал обиженно:

— Так уж сразу тебе и трус… Я только сказал и больше ничего…

— Надо всё-таки Геньке помочь, раз у него отец солдатом был и помер на войне, — вздыхая, сказал Лёшка.

Ванька Косой и Сашок Смолин сидят, молчат. Нет, не решишь этого сразу! Всегда Генька Муртасов врагом был, а теперь о том забыть надо. И не только что забыть, а ещё и другом ему стать, помогать. Трудно же! Молчат Великие Братья, в пол смотрят.

— Раз так, — предложил Лёшка, — давайте подумаем. В новое воскресенье соберёмся, и каждый скажет, как он решил.

Разошлись Великие Братья молча. На душе мыши скребутся. Ещё бы: в первый раз трещинка в дружбе появилась. И всё из-за какого-то Геньки Муртасова, из-за Гнилой Груши! И ведь если б хотел учиться Генька, тогда другое дело! Мало ли у кого что не получается? А то ведь лодырь самородковый. На каждом уроке что-нибудь вытворяет, мешает всем, слабых с толку сбивает. Они вдвоём с Колькой Мортасовым весь класс мутят.

Посидели Великие Братья в Гнезде Горного Драко́на молча и молча разошлись. Трудную задачку Митрич задал!

…Боронит Сашок маленькое отцово поле, вздыхает: «Завтра — Главный Совет. А что сказать про Геньку? Нечего говорить. Ничего не решил».

Грустно Сашку. Стучит он пятками по бокам меринка, на неповинной лошади своё настроение вымещает:

— Шевелись, волчья снедь, воронье мясо, травяной мешок!

Ученик третьего класса начальной школы в Сказе Колька Мортасов — умница и хитрец, каких свет не видывал! В свои небольшие года умеет Колька никогда не смеяться и ничему не удивляться.