Сьюзан Кулидж - Что делала Кейти

— Может быть, и нас папа повезет куда-нибудь, — сказала она Кловер, шагая рядом с ней по усыпанной гравием дорожке. — Других везут же.

— Он слишком занят, — ответила Кловер. — Но мне кажется, что другим и вполовину не будет так весело на каникулах, как нам. Элен Робинс говорит, что отдала бы миллион долларов, чтобы иметь возможность играть с такими славными братьями и сестрами, как наши. И знаешь, Мери и Сьюзи очень плохо дома, хотя они и ездят летом по разным местам. У миссис Фриске тяжелый характер, она всегда говорит «нет». У девочек нет никакой свободы. Я бы не хотела так жить.

— Я тоже, — сказала Кейти, приободрившись от умных слов сестренки. — Ах, разве это не счастье — знать, что завтра не надо идти в школу? Каникулы — это прекрасно! — Она снова подбросила ранец, но ловить не стала, и он с треском шлепнулся на землю.

— Послушай, ты сломала свою грифельную доску, — сказала Кловер.

— Ну и пусть, она мне не понадобится восемь недель, — смеясь, щебетала Кейти, пока они взбегали на крыльцо.

Распахнув входную дверь, они помчались вверх по лестнице с криком: «Ура! Ура! Каникулы начались. Тетя Иззи, каникулы начались!» И внезапно остановились как вкопанные. В коридоре верхнего этажа царила суматоха. Из комнаты для гостей доносились глухие шлепки: из ковров и мягкой мебели выбивали пыль. Столы и кресла стояли перевернутые вверх ногами, а раскладная кровать, казалось, собралась на прогулку и стояла у лестницы, будто вот-вот начнет спускаться.

— Странно, — промолвила Кейти, стараясь обойти всю эту мебель. — Что здесь происходит? Тетя Иззи, кто к нам приезжает? Почему из Синей комнаты вынесли всю мебель?

— О Боже! Это вы? — воскликнула тетя Иззи, которая выглядела разгоряченной и взволнованной. — Дети, не стойте тут и не задавайте вопросов, — у меня нет времени на них отвечать. Кейти, оставь в покое кровать, иначе ты вдвинешь ее в стену. — Кейти нетерпеливо переступила с ноги на ногу. — Осторожнее, ты оставила грязный след на газете. Какое же ты неловкое дитя! Спускайтесь обе вниз и приходите только после чая. До тех пор я буду занята здесь.

— Скажите, кто приезжает, и мы сразу уйдем, — хором попросили девочки.

— К нам прибывает с визитом ваша кузина Элен, — бросила на ходу тетя Иззи и исчезла в Синей комнате.

Вот это новость так новость! Кейти и Кловер в большом волнении кубарем слетели с лестницы и после небольшого совещания полезли на мансарду, чтобы там спокойно и не спеша все обсудить. Кузина Элен приезжает, вот это да! Произведенный эффект был не меньше, чем если бы королева Виктория в золотой короне и во всем облачении выразила желание приехать к ним на чай. Или, если обратиться к художественной литературе, Робинзон Крузо, например, или Эми Герберт приехали к ним со своими сундуками и выразили желание погостить недельку. В воображении детей кузина Элен была так же притягательна и нереальна, как героиня волшебной сказки: Золушка, или Синяя Птица, или Красная Шапочка. Возможно, на детей оказало влияние чтение книг из воскресной школы, но кузина Элен представлялась им олицетворением всех достоинств.

Никто из них никогда ее не видел. Филли был уверен, что у нее нет ног, потому что она никогда не выходила из дома и все время лежала на софе. Но остальные знали: это оттого, что кузина Элен больна. Папа навещал ее два раза в год и любил рассказывать, какая она милая и терпеливая и в какой прелестной комнате живет. Кейти и Кловер так долго играли в кузину Элен, что теперь не столько радовались, сколько боялись ее визита.

— Как ты думаешь, нам придется все время петь для нее песнопения? — спросила Кловер.

— Ну, нет, не все время, — ответила Кейти. — Мне кажется, она устанет и захочет вздремнуть после обеда. А потом, конечно, будет долго читать Библию. Ой, послушай, ведь нам придется вести себя тихо. Интересно, она к нам надолго?

— Как тебе кажется, на кого она похожа? — продолжала Кловер.

— Думаю, на «Люси» миссис Шервуд: голубые глаза, вьющиеся волосы и длинный прямой нос. Наверно, она постоянно держит руки так (Кейти показала, как Элен, по ее мнению, сжимает руки) и носит красивые пеньюары с оборками, а на софе лежит совершенно неподвижно и никогда не улыбается, потому что ее взгляд выражает терпение. Нам надо убрать наши книги из холла, Кловер, и все время, пока она будет жить у нас, ходить наверх в одних чулках, чтобы не шуметь.

— Не очень-то приятно, — заметила Кловер, хотя ее серьезное личико просветлело при мысли о том, что в их пении будут перерывы.

Время до прибытия кузины, то есть до середины следующего дня, тянулось долго. Тетя Иззи сильно волновалась и бесконечно указывала детям, как им следует себя вести. Они должны были делать «это» и «то», и не делать ничего другого. В конце концов Дорри объявил, что лучше бы кузине Элен остаться дома. Кловер и Элси, которые в глубине души мечтали о том же, с радостью узнали, что она заедет к ним по дороге на воды и пробудет только четыре дня.

Наконец, пробило пять. Все сидели на ступеньках крыльца в ожидании кареты. И вот карета подъехала. Папа вышел вперед и знаком дал понять детям, чтобы держались позади него. Затем он помог выйти хорошенькой молодой женщине, которая, как сказала им тетя Иззи, была сиделкой при Элен, и только потом очень бережно взял на руки кузину Элен и внес ее в дом.

— А вот и птенчики! — послышался приятный веселый голос, и это были первые слова, услышанные детьми от нее. — Посадите меня куда-нибудь, дядя. Я так хочу с ними познакомиться!

Папа посадил Элен на софу в холле. Сиделка подложила подушку, и, когда больную удобно устроили, папа подозвал детей.

— Кузина Элен хочет познакомиться с вами, — сказал он.

— И очень хочу, — произнес все тот же ясный голос. — О, это Кейти? Как хорошо, что она такая высокая! А это Кловер, — она поцеловала Кловер. — А это, конечно, милая маленькая Элси. Вы такие милые! Как будто я уже давно вас знаю. — И она обняла их всех сразу не из вежливости и не только как родственница, а так, будто любила их всю жизнь.

Что-то было такое в лице и манерах кузины, что дети сразу почувствовали себя свободно. Даже Филли, который вначале отвернулся, заложив руки за спину, теперь, пристально поглядев минуту на гостью, подбежал к ней за своей долей поцелуев.

Тем не менее Кейти почувствовала разочарование. Кузина Элен была не похожа на Люси из книги миссис Шервуд. У нее были не прямой, а слегка вздернутый носик, прямые каштановые волосы, смуглая кожа и светлые глаза, в которых, когда она говорила или смеялась, плясали веселые искорки. Лицо худое, но не болезненное. Она не складывала руки на груди, и на лице ее отражалось не столько терпение, сколько полное довольство и радость жизни. И одета она была не в «пеньюар с оборками», а в красивый дорожный костюм свободного покроя и приятного серого цвета с розовым шарфиком вокруг шеи. На руке — кольцо и браслет. На голове — круглая шляпка, украшенная серым пером. Все представления Кейти об «инвалиде с отрешенным лицом», как говорится, обрели крылья и улетели. Однако чем дольше она смотрела на кузину, тем больше та ей нравилась, настолько оказалась милее персоны, которую они с Кловер себе вообразили.