Григорий Медынский - Повесть о юности

Монтаж вообще получался хороший. Борис готовил политический текст, готовил обстоятельно: много читал, подбирал материалы, характеризующие различия между лживой буржуазной и подлинной советской демократией. Касаясь недавних выборов в американский конгресс, он вскрывал их кажущуюся демократичность, а используя последние статьи в «Литературной газете», показывал стремление американского рабочего класса к миру и подлинной демократии.

Другие готовили различные декламационные и хоровые номера, которые будут вмонтированы в основной текст, оживляя, иллюстрируя его. Таня Демина готовила, например, отрывок из «Кавалера Золотой Звезды», другие — стихотворения Джамбула, Стальского, Суркова, хор разучивал песни.

На одной из репетиций Борис заметил на окне небольшую стопку книг и лежащую на них синюю ученическую тетрадь. Не посмотрев, чья это тетрадь, он машинально заглянул в нее и прочитал:

«За что я люблю русскую природу?»

— Что это такое? — раздался вдруг голос позади него.

Борис быстро закрыл тетрадь и обернулся. Перед ним стояла Таня.

— Прости! Я думал, это кто-нибудь из наших ребят оставил, — смущенно сказал он.

— А к ребятам в тетради можно заглядывать?

— К ребятам чего ж? Свои люди!.. А это твое?

— Да. Сочинение.

— Можно посмотреть?

— Тебе можно! — ответила Таня.

— Может быть, и почитать?..

— Тебе можно! — повторила Таня. — Только завтра принеси.

Борис смутился, хотя и постарался не показать свое смущение. А придя домой, он с тайным волнением раскрыл синюю тетрадь, исписанную твердыми, прямыми, как бы отвечающими каждая сама за себя буковками:

Утро. В окно проскальзывает первый луч солнца. Я быстро вскакиваю и вспоминаю, что сегодня надо написать сочинение. Выхожу во двор и забираюсь на деревянный балкон. Здесь меня ласково встречает солнце.

Природа русская! За что же я люблю тебя? Люблю… да, люблю! Люблю за то, что все самые хорошие воспоминания детства и юности связаны с тобой.

Глядя на солнце и на ясное голубое небо, я забываю про сочинение. На меня нахлынули воспоминания. Одна за другой мелькают картины детства. Они мне особенно дороги.

Мой дедушка, глядя на сад или на лес, часто говорил: «Какая красота!» Я уже тогда и без него понимала всю прелесть окружающей меня природы. Весной, когда на речке с шумом проносился лед, а к нам в сад прилетали скворцы, я могла часами, сидя на соломе за домом, слушать их. Они, эти маленькие черные птички, ловко подражали пенью соловья, синицы, кваканью лягушки и производили звуки, очень похожие на цоканье копыт лошади. А чуть только стаивал снег и ярче начинало светить солнце, я выводила на улицу теленка, которому было не больше трех месяцев от роду, и мы носились с ним вприпрыжку вокруг нашего погреба.

Однажды дедушка взял меня с собой караулить сад. Помню, что ночь была теплая и звездная. Я лежала под яблоней, укрывшись большим дедушкиным тулупом. Надо мной свешивались спелые яблоки. Раскрыв рот и затаив дыхание, я ждала, что одно из них сорвется и упадет ко мне в рот, но скоро заснула. Утром дедушка долго смеялся надо мной. «Караульщик! — говорил он. — Тебя не унесли вместе с яблоками?»

Когда я стала постарше, то научилась еще больше понимать и любить природу. Прямо против нашей избы стоял заброшенный поповский сад. Огромные тополи сада давно привлекали мое внимание. Когда созрели в садах фрукты, а в огородах овощи, я тут же придумала новую игру. Я и моя подруга дали тополям названия городов и отправлялись каждый день в путешествия по городам.

«Алька, куда сегодня? В Ленинград или в Москву?» — кричала я по утрам своей подружке. «В Москву!» — отвечала мне так же звонко Алька. И мы ехали в Москву, предварительно набрав в подолы платьев яблок, слив, моркови и репы. Что это было за путешествие! Мы лезли на дерево, старательно придерживая зубами свои платьица и боясь рассыпать нашу провизию. Сучья царапали босые ноги и голые руки, листья путались в наших растрепанных волосах, но нам было не до этого. Мы ехали в Москву! Забравшись повыше я усевшись поудобнее на какую-нибудь ветку, мы начинали фантазировать или молча осматривать окрестность. Далеко вокруг видно было нам с нашего дерева!

Эта детская игра еще больше сдружила меня с природой. Мы с Алькой могли часами просиживать на нашем дереве-городе, прислушиваться к шелесту листьев. И нам казалось, что дерево играет вместе с нами, что оно угадывает наши желания, наши затаенные мысли, что оно старательно скрывает нас от посторонних глаз. Иногда набегал сильный ветер. Он раскачивал нас из стороны в сторону. Мы нарочно забирались на самую верхушку дерева. Ведь мы были путешественники, а путешественники ничего не должны бояться.

Я была озорной девочкой. За мои проказы мне часто доставалось от старших. Обливаясь слезами, убегала я в сад и забиралась на черемуху. Здесь меня никто не мог достать, и можно было плакать сколько угодно. А черемуха? Милая черемуха! Ей приходилось утешать и ласкать меня.

Я любила природу, но вопрос «за что?» никогда не возникал у меня.

Сейчас я живу в Москве, но каждое лето куда-нибудь уезжаю. Меня окружают все те же дорогие с детства картины. Вспоминаю подмосковный колхоз в Зарайском районе, где я работала летом вместе с девочками из нашей школы.

Как приятно было нам, москвичкам, убирать душистое, пахнущее мятой и полынью сено!

В отдалении с одной стороны виднелся колхоз, а с другой, совсем рядом с сенокосом, шумел лес. Ветер пролетал над лесом, ерошил наши волосы и мчался мимо, туда, где колосились ржаные поля. А высоко-высоко над нашими головами, в прозрачной синеве неба, лилась песня жаворонка. И нам казалось, что мы своими руками можем поднять весь земной шар! До того легко и свободно дышалось, до того проворно двигались мы сами, что копны сена быстро вырастали на пустом месте. И мы не могли не петь. Мы пели о том, что мы молоды и здоровы, что нам весело, пели обо всем, что окружало нас.

Здесь, на уборке сена, а потом и на уборке хлебов, я впервые осознала всю ширь, всю свободу и необъятность нашей природы, которой любовалась с детства.

Свобода! Вот что я ценю в каждом русском пейзаже. Свобода! Она-то и делает каждого русского человека богатырем. Из этой русской природы, лишенной бьющих в глаза красок, но привлекательной своей свободой и необъятностью, черпает силы каждый русский человек!

Природа имеет свей особенный язык.

Если прислушаться летом к шуму леса, то сколько звуков, сколько различных голосов можно услышать в нем, сколько сердечных тайн поведает тебе лес! Вот скрипит старый дуб, жалуясь кому-то на свою старость. Вот осина что-то шепчет своей соседке, кудрявой березке. Березка долго молчит, а потом вздрогнет от прикосновения легкого ветерка и что-то весело пропоет в ответ. Мелкие кустарники притаились по оврагам и воровски оглядываются на тебя. Кажется, подойди к ним поближе на шаг, и они бросятся от тебя врассыпную, кто куда. Нарушая эту тишину и гармонию звуков леса, долбит дерево дятел. Иногда прокукует кукушка, разыскивая своих потерянных детей.