Луиза Мэй Олкотт - Маленькие женщины

Он был теперь серьезен и бледен и гораздо более похож на героев тех романов, которыми она восхищалась, но он не ударял себя по лбу и не бегал по комнате, как они. Он просто стоял, глядя на нее так печально, так нежно, что сердце ее смягчилось вопреки ее желанию. И я не могу сказать, что произошло бы дальше, если бы в эту интересную минуту в комнату, прихрамывая, не вошла тетя Марч.

Старая леди не могла противиться желанию увидеть племянника; выехав на прогулку, она встретила Лори, от которого узнала о возвращении мистера Марча, и решила заехать, чтобы повидаться с ним. Все семейство было занято делами в задней части дома, и она вошла без шума, желая удивить их. Двоих из них она удивила так сильно, что Мег вздрогнула, словно узрев привидение, а мистер Брук исчез в соседней комнате.

– Спаси и помилуй, да что ж это такое? – воскликнула старая леди, стукнув об пол своей палкой, когда перевела взгляд с бледного молодого джентльмена на красную молодую леди.

– Это друг папы. Я так удивлена, что вижу вас! – с трудом вымолвила Мег, чувствуя, что нотации не избежать.

– Видно, что ты удивлена, – отвечала тетя Марч, усаживаясь. – Но что же такое может сказать друг отца, чтобы ты сделалась красная как пион? Здесь что-то затевается, и я настаиваю, чтобы ты все мне рассказала. – И снова раздался стук.

– Мы просто разговаривали. Мистер Брук пришел, чтобы забрать свой зонтик, – начала Мег, жалея, что мистер Брук и его зонтик еще не покинули благополучно стен этого дома.

– Брук? Учитель этого мальчишки? А! Теперь ясно. Я все знаю. Джо как-то раз прочитала мне не тот абзац в одном из писем твоего отца домой, и я заставила ее все рассказать мне. Но ты ведь не приняла его предложения, детка? – воскликнула тетя Марч с возмущенным видом.

– Тише! Он слышит. Может быть, я лучше позову маму? – сказала Мег, очень обеспокоенная.

– Подожди. Я хочу кое-что сказать тебе и облегчить душу сразу. Скажи мне, ты собираешься выйти за этого Кука? Если ты это сделаешь, ни гроша из моих денег не получишь. Помни это и будь благоразумна, – сказала старая леди выразительно.

Надо сказать, что тетя Марч в совершенстве владела искусством возбуждать дух противоречия даже в самых кротких людях, и с удовольствием делала это. В лучшем из нас есть примесь своенравия, особенно когда мы молоды и влюблены. Если бы тетя Марч принялась умолять Мег согласиться на предложение Джона Брука, та, скорее всего, объявила бы, что не желает и думать об этом, но, так как ей не допускающим возражений тоном было приказано не любить его, она немедленно решила, что полюбит. Сердечное влечение наряду с упрямством сделали легким принятие этого решения; и без того уже очень взволнованная, Мег оказала сопротивление старой леди с необычной энергией.

– Я выйду за того, кто мне нравится, тетя, а вы можете оставить ваши деньги кому угодно, – сказала она, с решительным видом вскинув голову.

– Скажите пожалуйста! Так-то вы принимаете мой совет, мисс! Ты пожалеешь об этом, когда попытаешься найти рай в шалаше и потерпишь полную неудачу.

– Такая неудача будет не больше тех, что ожидают некоторых людей и в больших домах, – возразила Мег.

Тетя Марч надела очки и внимательно посмотрела на девушку, так как никогда не видела ее прежде в таком расположении духа. Мег и сама едва ли узнавала себя; она чувствовала себя такой смелой и независимой, с такой радостью защищала Джона и утверждала свое полное право любить его, если хочет! Тетя Марч увидела, что не так приступила к делу, и после небольшой паузы предприняла новую попытку, сказав как можно мягче:

– Мег, дорогая, будь благоразумна и прислушайся к моему совету. Я ведь добра желаю и не хочу, чтобы ты испортила себе жизнь, сделав в самом ее начале серьезную ошибку. Ты должна удачно выйти замуж и помочь семье; твой долг найти богатого человека, и тебе следует это осознать.

– Папа и мама так не думают, им нравится Джон, хоть он и беден.

– У твоих родителей, дорогая, житейского разума не больше, чем у двух младенцев.

– Я этому рада! – воскликнула Мег с твердостью.

Тетя Марч не обратила на это внимания и продолжила свои наставления:

– Этот Рук беден, и у него нет богатых родственников, ведь так?

– Да, так, но у него много близких друзей.

– Нельзя жить за счет близких друзей, попробуй – и увидишь, как они отдалятся. У него нет хорошего места или должности, не так ли?

– Пока нет. Мистер Лоренс намерен помочь ему.

– Его дружеское расположение долго не протянется. Джеймс Лоренс – взбалмошный старик, и на него нельзя положиться. И значит, ты собираешься замуж за человека без денег, положения в обществе или доходного занятия и будешь трудиться еще больше, чем сейчас, когда вполне могла бы прекрасно устроиться и жить без забот до конца своих дней, послушавшись меня? Я думала, Мег, что ты умнее.

– Я не смогла бы устроиться лучше, даже если бы ждала еще полжизни! Джон добр и умен, у него множество талантов, он готов трудиться и, конечно же, добьется успеха – ведь он такой энергичный и смелый. Все любят и уважают его, и я горжусь тем, что он любит меня, хотя я так бедна, молода и глупа, – сказала Мег, в своей горячности выглядела она красивее, чем когда бы то ни было.

– Он знает, что у тебя есть богатые родственники, детка, вот секрет его любви, как я подозреваю.

– Тетя, как вы смеете это говорить? Джон выше такой мелочности, и я не стану слушать вас ни минуты, если вы будете так говорить! – вскричала Мег негодующе, забыв обо всем, кроме несправедливых подозрений старой леди. – Мой Джон не стал бы жениться из-за денег, так же как и я. Я не боюсь бедности, так как, хоть и бедная, я была счастлива до сих пор и знаю, что буду счастлива с ним, потому что он любит меня и я…

Здесь Мег остановилась, совершенно неожиданно вспомнив, что она еще ничего не решила, что она велела «своему Джону» оставить ее в покое и что он, вероятно, не может не слышать ее совершенно нелогичные заявления.

Тетя Марч была очень разгневана; она горячо желала, чтобы ее красивая племянница сделала прекрасную партию, и почему-то счастливое юное лицо девушки заставляло одинокую пожилую женщину испытывать одновременно и сожаление и озлобление.

– Ну, я умываю руки – больше меня это не касается! Ты своевольная девчонка и не понимаешь, что ты теряешь из-за своей прихоти. Нет, я здесь не останусь. Ты обманула мои надежды, и у меня пропало желание видеться с твоим отцом. Не жди ничего от меня, когда выйдешь замуж. Пусть о тебе заботятся друзья твоего мистера Брука. Я отступаюсь от тебя навсегда.

И, хлопнув дверью, тетя Марч уехала, уязвленная до глубины души. Казалось, что она увезла с собой и всю смелость Мег, так как, оставшись одна, та на мгновение замерла в нерешительности, не зная, плакать ей или смеяться. Не успела она решить для себя этот вопрос, как ею уже завладел мистер Брук, выпаливший, не переводя дыхания: