Мария Бершадская - Осторожно, день рождения!

– ДЗЫЫЫЫНЬ!

Мы переглянулись. Я, конечно, не очень верю в приметы, но всё-таки мне стало страшно.

– Ой! – взвизгнула Анька. – Это Герман! Мы же в парк собирались…

Думаете, она помчалась его встречать? Ничего подобного.

Каждый раз, когда он звонит в дверь, Анька несётся к зеркалу в ванной.

А открывать приходится мне.

Я уже видела Германа с пакетом апельсинов, с цветущим кактусом, с игрушечным лемуром, со сломанным зонтиком.

Но вот с букетом в одной руке и с детской бутылочкой в другой он к нам ещё не приходил.

И коляска… Я бы не удивилась, если бы в ней лежали его барабаны, – может, Герман решил простучать Аньке серенаду. Но из коляски таращился толстый младенец.

– Я уже почти!.. – крикнула Анька из ванной.

– Э-гей! – радостно отозвался младенец.

– Ой, какой хорошенький. – Соня склонилась над коляской и засюсюкала: – А у кого такие глазки… такие ножки… Это твой брат?

– Да нет… Племянник…

– Племянник?! Мы что, будем гулять с коляской?

Я и не слышала, как Анька выскочила из ванной. Лохматая, с недокрашенным глазом… Фен в её руке был похож на пистолет. Герман спрятался за коляску и забормотал:

– Понимаешь, я сестре месяц назад обещал… Ну, она со мной типа договорилась. А я забыл. А вчера мы с тобой тоже договорились.

– Типа договорились? – язвительно спросила Анька. У меня даже мурашки по спине побежали от её голоса.

– Ань, я честно утром хотел передоговориться! Ну, с сестрой. Я её знаешь как просил? Умолял! А она разоралась, что её все ждут. И уехала. А родители на даче… А я – с Гошкой…

– Это я вижу, – процедила Анька.

– Слушай, да он будет спокойно сидеть! Или Женю попросим… Соню с Мишкой возьмём. Будем по очереди коляску катить, и всем будет весело.

– Ага. Свидание – с кучей детей. Просто мечта. Или это уже не свидание?

– Ань, ну ты же сама знаешь! Я для тебя…

– Что – для меня?

– Всё! – выдохнул Герман и уронил букет.

– Ладно, – хмыкнула Анька и сунула цветы под мышку. – Заходи… дядюшка. У меня всё равно голова ещё мокрая.

Мы прикатили коляску с Племянником прямо на кухню, и это ужасно не понравилось Ветке. Она лаяла, грызла колёса, а потом стала нападать на чёрный шуршащий пакет. Он лежал под коляской в корзине для хранения всяких полезных вещей и никому не мешал. Правда, у Ветки было другое мнение.

– Ты что туда спрятал? – спросила я.

– Ну, всё, что может понадобиться… Соски, памперсы, еду…

– Еду?! – оживился Мишка.

– Если ты любишь несолёное пюре – могу поделиться.

– Ам-ам! – закричал Племянник и потянулся к столу.

– Он сказал, что хочет сухарь! – обрадовалась Соня. – Надо же, какой умный!

Получив еду, Племянник так довольно зачмокал, что нам тоже захотелось чего-нибудь сгрызть.

– Ань, ты скоро там? – крикнул Герман.

В ванной играла музыка, шумела вода, гудел фен.

– Почти готова! – отозвалась Анька.

– Значит, надолго, – предупредила я.

Мы успели скормить Ветке три обмусоленных сухаря, умыть Племянника, сделать бутерброды и выпить какао.

Каждые пять минут Анька приходила к нам в новом наряде и спрашивала:

– Ну что?

– Отлично, – кивал Герман.

– Ты как-то неубедительно это сказал! – возмущалась Анька и уходила переодеваться.

Наверное, когда мне исполнится шестнадцать, я смогу понять, чем эта синяя майка отличается от двух предыдущих.

Скоро всем надоело торчать на кухне. Соня уставилась в телефон, Мишка сковыривал с торта желатиновых лягушек и сажал их обратно. Племянник ныл.

Герман вытащил его из коляски и попробовал пристроить к себе на колени, но он ещё сильнее расстроился.

– И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И!

Если бы мне сказали, что в маленьком ребёнке может поместиться такой длинный визг, я бы не поверила.

– Что вы его мучаете?! – возмутилась Соня. – Ребёнку нужна развивающая среда.

– Какая ещё среда? – скривился Мишка.

– Такая. Чтобы он мог исследовать мир!

Извернувшись, племянник цапнул папин зарядник и потянул его в рот.

– Ну вот, – захихикал Мишка, – уже исследует…

– С ума сошли?! – зашипела Соня. – Там же микробы! Ребёнку нужны экологически чистые игрушки.

Мы с Мишкой переглянулись. Соня любила читать, особенно всякие полезные советы, которые находила в интернете. И после каждой статьи она могла предложить двадцать способов, как быстро убрать в комнате, приготовить полезный завтрак, воспитать послушную собаку, найти работу своей мечты и выбрать лучшее свадебное платье. Похоже, вчера она отыскала советы, как правильно выращивать младенцев.

Подхватив Племянника, Соня потащила его в нашу комнату. Подозрительно оглядела толпу меховых зверей на моей кровати, кучу дисков на Анькином столе и наконец нашла то, что нужно.

– Вот, – гордо сказала она, вытряхивая на ковёр деревянные шахматы. – Совсем другое дело.

Мы посмотрели, как Племянник аккуратно облизывает все пешки по очереди, и решили, что можно оставить его одного и ещё раз перекусить.

Анька сказала, что она уже выбрала правильную майку и через десять минут мы пойдём в парк.

Мишка дожёвывал второй бутерброд, когда Герман вдруг замер с недоеденной булкой.

– Вы что-нибудь слышите? – спросил он.

– Не-а. – Я честно прислушалась, но так и не поняла, ЧТО мне нужно услышать.

Тишина и спокойствие. Никаких звуков.

– Вот и я говорю. Слишком тихо.

– Это что, плохая примета?

– С маленькими детьми – да!

Мы осторожно открыли дверь. Племянник сидел на полу, счастливый и очень пыльный. Я сразу поняла, что он не стал играть с экологически чистыми шахматами, а пополз под кровать. В руках он сжимал найденные сокровища: мои потерянные наушники, скукоженную стельку и тюбик с Анькиной помадой. Она купила её в начале зимы, но почему-то красила губы только дома. Делала уроки, прорезала дырки в джинсах, мыла посуду, с кем-то ругалась по телефону… И всё время подходила к зеркалу и сравнивала себя с какой-то лохматой девицей в журнале. Кажется, ей самой не очень нравилась эта помада. Но когда папа сказал, что его старшая дочь похожа на человека, который питается кетчупом, Анька разозлилась.