Мария Бершадская - Осторожно, день рождения!

– Ты ничего не понимаешь! А ОНА, между прочим, считает… Вот слушай: «У каждой девушки должна быть такая помада. Она делает её дерзкой и независимой».

Потом тюбик потерялся, и Анька даже не стала его искать.

И вот теперь перед нами сидел Племянник – дерзкий и независимый. Его щёки, ухо и рот были испачканы красной помадой. Кажется, он её немного погрыз.

– И что теперь делать?! – испугалась Соня.

– Отмывать, – буркнул Герман и потащил Племянника в ванную.

– А вдруг это опасно? – заволновался Мишка. – Что делать, если он целый кусок проглотил?

– Нужно спросить у врача, – подсказала Соня.

Ну да! Только папа сейчас вряд ли захочет беседовать о младенцах, объевшихся красной помадой.

И тут я вспомнила. Он же специально повесил на холодильнике телефон ординаторской. Там всегда есть врачи – они говорят о болезнях, рассказывают непонятные анекдоты, жуют бутерброды, а иногда спят на старом диване. Думаю, в папиной больнице знают о младенцах побольше, чем Соня.

– Алё! – я сразу узнала хриплый голос Горыныча.

– Ой, здравствуйте, это Женя… Вы не волнуйтесь, у нас всё хорошо…

– Что случилось? – быстро спросил Горыныч. – Где папа?

– Он с мамой, они поехали рожать. А вы можете ответить на один вопрос? Вот если ребёнок съел помаду… Не всю, а от тюбика откусил – это опасно?

Раздался грохот. Кажется, Горыныч что-то уронил.

– Постой, ты меня не путай… У вас что, уже кто-то родился?!

– Да нет ещё, я же говорю – они поехали рожать. А у нас в гостях ребёнок, это он помаду съел.

– Сколько ребёнку?

– Не знаю. Он уже ползает, но ещё не умеет ходить.

– А помада какая?

– Красная… Не очень свежая. Её Анька полгода назад купила, а потом потеряла.

– А ребёнок, значит, нашёл, – догадался Горыныч.

– Ага.

– Короче, умойте ребёнка и накормите его чем-нибудь… более питательным. И можете не волноваться, всё будет хорошо.

Я сунула трубку в карман. Мишка, Соня, Анька и Герман с отмытым Племянником стояли и смотрели на меня. Даже Ветка притихла. И над ними висел один и тот же вопрос, как будто они думали хором:

Я поспешила всех успокоить.

– Доктор сказал, это не опасно. Нужно только, чтобы он съел… – Я задумалась, припоминая слова Горыныча.

– Что?

– Не важно. Что-нибудь питательное. Короче, нам надо придумать, чем его накормить.

Я нашла питательный сыр, питательный борщ и четыре с половиной питательные котлеты. Сначала котлет было пять, но половинку успел отломать прожорливый Мишка.

– Это всё не годится, – нахмурился Герман, взял свой пакет и выудил из него маленькую баночку, на которой был нарисован довольный младенец.

– Брокколи, – прочитала я. Это слово уже вызывало тоску. Разве может быть вкусной еда с таким противным названием? Бедный малыш на картинке радуется только потому, что ещё не выучил буквы и не знает, ЧТО ему предлагают попробовать.

– Слушай, это же гадость, – сморщился Мишка, глядя, как Герман зачерпывает ложкой зелёную жижу. – Может, хоть соли добавим, а? Или сметаны.

– Ты что, – зашипела Соня. – Ребёнка нужно кормить только полезной пищей. Бабушка говорит, соль – это белая смерть. Наверное, и сметана тоже смерть, она же белая…

– Ну да, поэтому пускай глотает эту зелёную… гадость.

– Вот увидишь, я его накормлю.

Соня отобрала у Германа ложку и, склонившись над Племянником, зажурчала ласковым голосом – ну точно как Настоящие Матери в рекламе из телевизора:

– А кого мы сейчас накормим? Вот самая вкусная ло…

– Баххх!

Ложка так и не добралась до Племянника. Он взмахнул рукой – и зелёные брызги полетели во все стороны. Соня улыбнулась ещё ласковей.

– А кто лучше всех открывает ротик?

– Фрррр! – Новая порция пюре попала на Соню. Я даже не знала, что маленькие дети умеют так здорово плеваться. Стол, стул, нарядный костюмчик Племянника и джинсы Германа были заляпаны этим ужасным зелёным пюре. Меньше всего досталось мне. Как ни старался Племянник, так высоко брызги просто не долетали. Всё-таки иногда хорошо быть самой длинной.

– Ань, а платок у вас какой-нибудь есть? – жалобно спросил Герман. – А то я нагрудник забыл…

Я быстро нашла в шкафу Анькину бандану с черепами. Заодно захватила простынку, чтобы замотать Германа и спасти его одежду от плевков.

– Ты похож на слишком добрую мумию, – скривилась Анька.

– Ам-ам! – закричал Племянник.

Чёрная бандана закрывала ему коленки.

– Надо показать, что брокколи – это вкусно, – решительно сказала Соня.

– И как ты это сделаешь? – поинтересовался Мишка.

– Очень просто. Накормлю вас! Ну, кто хочет вкусной пюрешки?!

Первая ложка досталась мне. Я честно зажмурилась и проглотила. Не знаю, за что Сонина бабушка обиделась на сметану и соль. Я в них не вижу ничего ужасного. А вот брокколи – точно зелёная смерть. И никто не уговорит меня попробовать её снова.

– Смотри, как вкусно! – заливалась Соня. – Все просят: дайте, дайте мне попробовать!

Мишка с ужасом уставился на застывшую перед ним ложку.

– Открывай рот, – прошипела Соня, яростно шевеля бровями.

Мишка слизнул зелёную каплю и скорчил такую рожу, точно в него влили целую банку. По-моему, так не честно! Если мучиться – так всем вместе.

– Я не могу, – пожала плечами Анька.

– Это ещё почему?! – возмутилась я.

– Я на диете.

– Так оно ж диетическое!

– В моей диете можно есть всё, кроме брокколи.

Герман молча открыл рот, проглотил зелёную жижу и пожал плечами.

– И чего вы страдаете? Добавишь специй – и будет вкусно.

– Конечно, вкусно, – закивала Соня. – Сорока-ворона брокколи варила, деток кормила. Герману дала, Жене дала, Мише дала…

Племянник задумчиво смотрел на Соню. Я только сейчас заметила, какие красивые у него глаза. Голубые, как у доктора Хауса. Вот он замер, нахмурился, точно его осенила гениальная мысль, широко открыл рот, дождался, пока доверчивая Соня засунула в него ложку, и громко сказал:

– Фррррррр.

– А Гошеньке – не дала, – мрачно сказала Соня, вытирая от брокколи волосы. – И не даст, можешь не уговаривать.

Кажется, эта питательная еда попала куда угодно, только не в Племянника.