Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

Волшебник хлопнул себя по широкому лбу толстенькой ручкой.

— Знак Мрака, — пробормотал он. — Знал ведь, точно что-то… а, ладно. Всё равно не было времени. Я едва успел наложить последние штрихи на свою обивку до того, как вы вошли.

Он глубоко вздохнул, кончики его усов заколыхались.

— Не желаешь ли, чтобы я помог тебе прибраться? — вежливо спросил Дамблдор.

— Валяй, — был ответ.

Они встали спина к спине — высокий худой волшебник и толстый коротышка — и вместе взмахнули палочками.

Мебель заняла свои места, украшения восстановились прямо в воздухе. Перья затолкались обратно в подушки, порванные книги отремонтировались и заняли места на полках; масляные лампы взлетели на столики и снова зажглись. Обширная коллекция разбитых серебряных рамок для фотографий, сверкая, пролетела по комнате и опустилась целой и невредимой на письменный стол; разрезы, разрывы и дыры повсеместно затягивались, а стены самостоятельно почистились.

— Между прочим, чья это была кровь? — громко поинтересовался Дамблдор под бой вновь исправных напольных часов.

— На стенах? Драконья! — прокричал волшебник, именуемый Горацием, в то время как люстра с оглушительным скрежетом и звяканьем вворачивалась в потолок.

Пианино издало финальный бряк, и наступила тишина.

— Да, драконья, — повторил волшебник словоохотливо. — Моя последняя бутылка, а цены сейчас заоблачные. Надеюсь, её ещё можно переиспользовать.

Он доковылял до небольшой хрустальной бутылки, стоявшей наверху буфета, и поднял её, проверяя густую жидкость на свет.

— Хм. Пыльная немного.

Волшебник вернул бутылочку на буфет и вздохнул. Потом его взгляд упал на Гарри.

— О-о-о, — его большие круглые глаза скользнули по лбу Гарри и шраму в форме молнии. — О-о-о!

— Это, — Дамблдор шагнул вперёд, чтобы представить их, — Гарри Поттер. Гарри, это мой старый друг и коллега, Гораций Хорохорн.

Хорохорн развернулся к Дамблдору и сварливо начал:

— Это так ты думаешь уговорить меня, да? Что ж, ответ «нет», Албус.

Он протиснулся мимо Гарри, решительно отвернувшись с видом человека, пытающегося сопротивляться соблазну.

— По крайней мере, выпить-то мы можем? — поинтересовался Дамблдор. — Вспомним старые времена.

Хорохорн заколебался.

— Ну хорошо, по одной, — неприветливо согласился он.

Дамблдор улыбнулся Гарри и указал ему на кресло, немного похожее на то, которое недавно изображал Хорохорн, и стоявшее как раз рядом с заново вспыхнувшим камином и ярко пылавшей масляной лампой. Гарри сел с навязчивым подозрением, что Дамблдор по каким-то причинам желает всячески выставить его напоказ — насколько это вообще возможно. Разумеется, когда Хорохорн, занятый графинами и стаканами, повернулся лицом к комнате, его взгляд сразу же упал на юношу.

— Хм, — сказал он, быстро отвернувшись, будто боялся ослепнуть. — Держи, — волшебник протянул стакан Дамблдору, севшему без приглашения, толкнул поднос к Гарри, затем опустился на подушки восстановленного дивана и рассерженно замолчал. Его ноги были настолько коротки, что не доставали до пола.

— Как себя чувствуешь, Гораций? — спросил Дамблдор.

— Не очень хорошо, — сразу же ответил Хорохорн. — Одышка. Хрипы. Ревматизм к тому же. Не могу передвигаться как раньше. Что ж, этого следовало ожидать. Старый стал. Устал.

— А ты всё же довольно быстро подготовил нам такую встречу за столь короткое время, — заметил Дамблдор, — у тебя ведь было не больше трёх минут?

Хорохорн ответил наполовину раздражённо, наполовину гордо:

— Две. Не услышал сигнала Сторожевых чар, принимал ванну. Однако, — сурово добавил он, видимо, собравшись с духом, — факт остаётся фактом: я старый человек, Албус. Усталый старик, заслуживший право на тихую жизнь и чуточку комфорта.

«Вот это у него точно есть», — подумал Гарри, оглядывая комнату. Несмотря на духоту и беспорядок, никто не смог бы пожаловаться на отсутствие комфорта: здесь были мягкие кресла и скамеечки для ног, выпивка и книги, коробки шоколада и пышные подушки. Если бы Гарри не знал, кто здесь живёт, то подумал бы о богатой суетливой старой деве.

— Всё же ты не так стар, как я, — заметил Дамблдор.

— Тогда, может, тебе следует подумать о выходе на пенсию? — прямо заявил Хорохорн. Взгляд его тусклых, смахивающих на крыжовник глаз наткнулся на повреждённую руку Дамблдора. — Реакция уж не та, как я погляжу.

— Да, ты совершенно прав, — безмятежно сказал Дамблдор, отворачивая рукав и открывая края чёрных кольцеобразных ожогов. От одного их вида у Гарри мурашки по спине побежали. — Я, несомненно, не так быстр, как раньше. Да и не с руки теперь как-то, но…

Он пожал плечами и широко развёл руками, будто хотел сказать, что возраст имеет свои преимущества, и Гарри заметил на здоровой руке Дамблдора перстень, которого раньше не видел: большой, грубовато сделанный из чего-то, похожего на золото, с чёрным увесистым камнем, треснувшим посередине. Хорохорн тоже на мгновение задержал взгляд на перстне и слегка нахмурил широкий лоб.

— Итак, Гораций, все эти предосторожности против непрошенных гостей — они от Пожирателей смерти или от меня? — поинтересовался Дамблдор.

— Что может понадобиться Пожирателям смерти от такого бедного больного старого глупца, как я? — вопросил Хорохорн.

— Мне думается, они бы хотели, чтобы ты направил свои разносторонние таланты на принуждение, пытки и убийства, — сказал Дамблдор. — Хочешь сказать, тебя ещё не вербовали?

Мгновение Хорохорн сверлил взглядом Дамблдора, потом пробормотал:

— Я не дал им такой возможности. Целый год переезжаю с места на место. Никогда не задерживаюсь нигде дольше недели. От одного маггловского дома к другому — хозяева этого отдыхают на Канарах. Здесь очень даже ничего, жаль будет покидать. Знаешь ведь, всё очень просто: одно Замораживающее заклинание на эти абсурдные сигнализации от воров, которые они используют вместо плутоскопов, да внести пианино тайком от соседей.

— Остроумно, — согласился Дамблдор. — Но выглядит слегка утомительно для больного старого глупца, ищущего спокойной жизни. А вот если бы ты вернулся в Хогвартс…

— Если ты собираешься сказать мне, что моя жизнь была бы более мирной в стенах этой проклятой школы, то не трать понапрасну слов, Албус! Хоть я и скрывался, до меня дошли некоторые слухи после того, как Долорес Хамбридж покинула школу. Если ты теперь так обращаешься с преподавателями…

— Профессор Хамбридж разошлась во мнениях с табуном кентавров, — сказал Дамблдор. — Я думаю, ты, Гораций, достаточно умён, чтобы не отправляться в Лес и не называть толпу рассерженных кентавров «мерзкими полукровками».

— Ах, вот что она натворила! — проговорил Хорохорн. — Идиотка. Никогда мне не нравилась.