Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

— Она помнила, как положила в вечернюю чашку какао что-то, на поверку оказавшееся не сахаром, а малоизвестным смертельным ядом, — продолжил Дамблдор. — В итоге пришли к выводу, что она не намеревалась отравить хозяйку, но будучи дряхлой и забывчивой…

— Волдеморт изменил ей память, точно так же как и Морфину!

— Да, я пришёл к такому же выводу, — подтвердил директор. — И как в случае с Морфином, Министерство было готово подозревать Хоки…

— …из-за того, что она домовая, — закончил Гарри. Никогда ещё он не чувствовал такой симпатии к созданному Эрмионой обществу — ЗАД.

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор. — Она была стара, призналась в том, что подмешала в питьё какое-то вещество, и никому в Министерстве не захотелось заниматься дальнейшим расследованием. И вновь, как и с Морфином, когда я разыскал её и сумел получить это воспоминание, её жизнь уже подходила к концу, а фрагмент памяти фактически ничего не доказывал, кроме одного: Волдеморт знал о существовании чаши и медальона.

— К тому моменту, когда Хоки признали виновной, родственники Хепзибы осознали, что два самых значительных её сокровища исчезли. На выяснения ушло время — у старой дамы было много тайников, и она всегда бдительно охраняла свою коллекцию. Но ещё до того как пропажа медальона и чаши стала бесспорной, помощник, работавший в «Борджин и Бёркс», молодой человек, посещавший Хепзибу так часто и так сильно очаровавший её, отказался от должности и исчез. Его хозяева не имели понятия, куда он делся, для них его уход стал таким же сюрпризом, как и для всех остальных. И в течение очень долгого времени никто не встречал Тома Ребуса и ничего не слышал о нём.

— А сейчас, — продолжил Дамблдор, — если не возражаешь, я ещё раз прервусь, дабы обратить твоё внимание на некоторые моменты нашей истории. Волдеморт совершил ещё одно убийство. Первое ли после убийства Ребусов — не знаю, хотя полагаю, что да. На этот раз, как ты видишь, он убил не из мести, а из корысти. Ему были нужны легендарные трофеи, показанные ему этой бедной, одурманенной, старой женщиной. И как он когда-то обворовывал других детей в сиротском приюте, как украл кольцо дяди Морфина, так и сейчас он сбежал с чашей и медальоном Хепзибы.

— Но, — нахмурился Гарри, — это безумие… Рисковать всем, бросать работу, только из-за этих…

— Для тебя может и безумие, но не для Волдеморта, — не согласился директор. — Надеюсь, в должный час ты поймёшь, какое именно значение эти предметы имели для него. Но согласись, нетрудно представить, что уж медальон-то он считал принадлежащим ему по праву.

— Медальон-то да, но зачем забирать и чашу?

— Она принадлежала другому основателю Хогвартса, — пояснил Дамблдор. — Думаю, он всё ещё чувствовал сильную тягу к школе и не мог устоять перед предметом, буквально пропитанным её историей. Полагаю, были и иные причины. Надеюсь, в своё время смогу их тебе продемонстрировать.

— Ну а сейчас пришло время показать самое последнее воспоминание, по крайней мере, пока ты не сможешь достать для нас ещё одно у профессора Хорохорна. Десять лет разделяют воспоминание Хоки и это, десять лет и мы можем только гадать, чем занимался лорд Волдеморт всё это время.

Дамблдор вылил воспоминание в думоотвод, и Гарри в очередной раз поднялся:

— Чьё это воспоминание, сэр?

— Моё, — прозвучало в ответ.

И нырнув вслед за Дамблдором в колышущуюся серебристую массу, юноша приземлился в том же самом кабинете, который покинул мгновение назад. Фокс мирно дремал на шесте, за столом сидел Дамблдор точь-в-точь как стоявший рядом с Гарри, только руки его были целы и невредимы, ну и возможно, лицо не так изрезано морщинами. Разница между сегодняшним кабинетом и этим состояла лишь в том, что в прошлом за окном шёл снег. По ту сторону стекла в темноте плавали и скапливались на карнизе голубоватые снежинки.

Более молодой Дамблдор, казалось, чего-то ждал. И действительно, через мгновение после их появления раздался стук в дверь и он пригласил:

— Войдите.

Гарри, не сдержавшись, приглушённо ахнул. В комнату вошёл Волдеморт. Его лицо пока ещё не напоминало змееподобную маску с красными глазами, какую Гарри видел почти два года назад при появлении Лорда из большого каменного котла; но это был уже не прежний привлекательный Том Ребус. Черты воскового и странно искажённого лица выглядели обожжёнными и смазанными, белки глаз приобрели кровавый оттенок, хотя зрачки ещё не были узкими и вытянутыми, но Гарри знал: скоро они таковыми станут. Лицо было белым как снег, искрившийся на плечах длинного чёрного плаща Волдеморта…

Но сидящий за столом Дамблдор не выказал удивления, видимо, встреча была назначена.

— Добрый вечер, Том, — просто сказал он. — Присядешь?

— Спасибо, — поблагодарил Волдеморт и занял указанное директором место, судя по всему, то самое, которое Гарри только что покинул в настоящем.

— Я слышал, вы стали директором, — его голос стал резче и бесстрастнее, чем раньше. — Достойный выбор.

— Я рад, что ты одобряешь, — улыбнулся Дамблдор. — Могу предложить тебе выпить?

— Было бы неплохо, — согласился Волдеморт. — Я проделал долгий путь.

Директор поднялся и повернулся к застеклённому шкафу, где в настоящем хранился думоотвод, в прошлом же заставленному бутылками. Вручив гостю бокал вина и наполнив свой, Дамблдор вернулся за стол.

— Итак, Том… чем обязан удовольствию?

Тот ответил не сразу, потягивая вино.

— Моё имя больше не Том, — наконец произнёс он. — Сейчас я известен как…

— Я знаю, под каким именем ты известен, — мило улыбаясь, прервал его директор. — Но, боюсь, для меня ты навсегда останешься Томом Ребусом. Это один из вызывающих раздражение пунктиков старых учителей. Они никогда полностью не забывают юношеских начинаний своих питомцев.

Он поднял свой бокал, словно провозглашая тост за собеседника, чьё лицо оставалось бесстрастным. Но Гарри почувствовал, как атмосфера в комнате неуловимо изменилась: отказ Дамблдора использовать выбранное Волдемортом имя был отказом признать за ним право диктовать условия, и Гарри сказал бы, что тот воспринял это именно так.

— Я удивлён, что вы здесь столь долго, — произнёс Волдеморт после короткой паузы. — Мне всегда было интересно, почему такой маг, как вы, никогда не хотел покинуть школу.

— Ну, — улыбнулся Дамблдор, — для такого мага, как я, нет ничего важнее, чем передача древних умений и помощь в оттачивании молодых умов. Если я правильно помню, и тебя когда-то привлекала работа преподавателя.

— И привлекает до сих пор, — подтвердил посетитель. — Я просто поинтересовался, почему вы — с кем так часто советуется Министерство, и кому, я полагаю, уже дважды предлагали пост министра…