Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

Однако Дамблдор выглядел абсолютно расслабленным.

— Держи палочку наготове, Гарри, — проговорил он.

— А разве можно применять магию вне школы, сэр?

— В случае нападения, — ответил Дамблдор, — Я разрешаю пользоваться любыми защитными заклинаниями, которые придут тебе на ум. Сегодня, тем не менее, я полагаю тебе не стоит волноваться о самообороне.

— Почему же, сэр?

— Ты со мной, — просто ответил Дамблдор. — И этого достаточно, Гарри.

Он резко остановился в конце Бирючинного проезда.

— Ты, разумеется, еще не сдавал экзамен по аппарации? — спросил Дамблдор.

— Нет, — сказал Гарри. — Для этого ведь мне должно исполниться семнадцать?

— Верно, — ответил профессор. — Значит, тебе придется очень крепко держаться за мою руку. Только за левую, если не возражаешь — как ты, наверное, заметил, рука, в которой я держу палочку, немного повреждена.

Гарри сжал предложенную Дамблдором руку выше локтя.

— Очень хорошо, — сказал тот. — Ну, поехали.

Мальчик почувствовал, что не удерживает вырывающуюся руку профессора, и усилил хватку. Вдруг в глазах у него потемнело, со всех сторон что-то надавило на него, он не мог дышать, грудную клетку будто бы сковали железные цепи, глаза вдавились внутрь, барабанные перепонки сжались внутри и вдруг…

Он вдохнул полные легкие ночного воздуха и открыл слезящиеся глаза. Ощущения были похожи на то, словно бы его сейчас протащили через очень узкую резиновую трубу. Только спустя несколько мгновений он осознал, что Бирючинный проезд пропал. Теперь их с Дамблдором окружало что-то вроде безлюдной деревенской площади, в середине которой расположился старинный военный памятник и несколько скамеек. Осмысливая свои ощущения, Гарри пришел к выводу, что в первый раз в жизни аппарировал.

— Все хорошо? — поинтересовался Дамблдор, внимательно глядя на Гарри. — К этим ощущениям нужно привыкнуть.

— Я в порядке, — ответил Гарри, растирая уши, которые, казалось, были не в восторге от перемещения с Бирючинного проезда. — Но я бы все же предпочел метлу…

Дамблдор улыбнулся, потуже затянув дорожный плащ на шее, и произнес:

— Сюда.

Он живо зашагал мимо пустой гостиницы и нескольких домов. По часам местной церкви, почти наступила полночь.

— Итак, скажи мне, Гарри, — начал Дамблдор. — Твой шрам… болел ли он?

Гарри машинально потянулся рукой ко лбу и потер шрам в виде молнии.

— Нет, — ответил он, — и меня это удивляет. Я думал, что теперь, когда Вольдеморт снова набирает силу, он будет жечь постоянно.

Он взглянул на Дамблдора и заметил довольное выражение на его лице.

— А я думал как раз наоборот, — сказал тот. — Лорд Вольдеморт наконец-то осознал, как рискован доступ к его мыслям и чувствам, которым ты пользовался. Похоже, теперь его очередь использовать Окклюменцию против тебя.

— Ну, я не жалуюсь, — сказала Гарри, который совсем не скучал ни по тревожным снам, ни по неожиданным проникновения в сознание Вольдеморта.

Они повернули за угол, оставляя позади телефонную будку и стоянку автобусов. Гарри снова повернулся к Дамблдору.

— Профессор?

— Гарри?

— Э-э… где именно мы находимся?

— Это, Гарри, очаровательная деревенька Бадли Баббертон.

— А что мы здесь делаем?

— Ах, да, конечно, я же тебе не сказал, — произнес Дамблдор. — Ну, я уже сбился со счета, столько раз мне приходилось говорить это в последние годы, но мы, уже в который раз, лишились одного из сотрудников. Мы здесь, чтобы убедить одного моего старого коллегу выйти из отставки и вернуться в Хогвартс.

— А в чем заключается моя роль, сэр?

— О, я думаю, тебе найдется применение, — уклончиво ответил Дамблдор. — Сейчас налево, Гарри.

Они продолжили путь по невероятно узкой улочке, по сторонам которой высились дома. Во всех окнах было темно. Здесь, как и в течение уже двух недель в Бирючинном проезде, было необычайно холодно. Гарри бросил взгляд через плечо, вспомнив о дементорах, и на всякий случай нащупал палочку в своем кармане.

— Профессор, а почему мы не аппарировали прямо в дом вашего бывшего коллеги?

— Потому что это было бы, по крайней мере, так же невежливо, как вышибить входную дверь, — ответил Дамблдор. — Этикет предоставляет возможность нашим друзьям волшебникам отказывать нам в гостеприимстве. В любом случае, большинство домов защищены от нежелательных вторжений при помощи заклинаний. В Хогвартсе, например…

— …нельзя аппарировать куда-либо внутри здания или на окружающую территорию, — быстро закончил Гарри. — Гермиона Грейнджер рассказывала мне.

— И она совершенно права. Снова налево.

Церковные часы позади них отзвонили полночь. Гарри удивился, почему Дамблдор не счел невежливым явиться к своему коллеге так поздно, но теперь, когда у них завязалась беседа, он вспомнил о более неотложных вопросах, которые нужно было задать.

— Сэр, я читал в «Ежедневном Пророке», что Фаджа уволили…

— Точно, — ответил Дамблдор, теперь поднимаясь на крутую сторону улицы. — Его, как ты наверняка тоже читал, сменил Руфус Скримджер, бывший начальник главного управления авроров.

— Он… Вы считаете, что он хорош? — спросил Гарри.

— Занятный вопрос, — сказал Дамблдор. — Он способный, конечно же. Более решителен и суров, чем Корнелиус.

— Да, но я имел в виду…

— Я знаю, что ты имел в виду. Руфус человек дела и, большую часть трудовой жизни посвятив борьбе с темными волшебниками, не недооценивает лорда Вольдеморта.

Гарри ожидал, что Дамблдор расскажет что-нибудь о разногласии со Скримджером, о котором сообщалось в «Ежедневном Пророке», но тот молчал. У него не хватало смелости продолжать расспрос, поэтому он поменял тему:

— И… сэр… Я читал про мадам Боунс.

— Да, — тихо произнес Дамблдор, — ужасная потеря. Она была замечательной волшебницей. Вот сюда, я думаю… ой!

Он указал поврежденной рукой.

— Профессор, что случилось с вашей…

— Сейчас некогда объяснять, — ответил Дамблдор. — Это увлекательная история, я бы хотел отдать ей должное.

Он улыбнулся Гарри, давая понять, что он не пренебрегает его расспросами и позволяет продолжить их.

— Сэр… сова из Министерства магии принесла листовку, там говорится о мерах безопасности, которые мы должны соблюдать, чтобы защититься от пожирателей смерти…

— Да, я тоже получил такую, — сказал Дамблдор, продолжая улыбаться. — Нашел в ней что-нибудь полезное?

— Не совсем.

— Нет, я так и думал, что нет. Но ты же, например, не спросил меня, какой джем я больше всего люблю, чтобы выяснить, настоящий ли я профессор Дамблдор или самозванец.

— Не спросил… — начал было Гарри, не совсем уверенный в том, выговор это или нет.

— Справка на будущее, это малиновый джем… Хотя, конечно, если бы я был пожирателем смерти, я бы разузнал о любых пристрастиях в области варенья, прежде чем себя изображать.