Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)

— Хмпф, — сказал он, быстро отводя глаза в сторону, будто боясь сделать им больно. — Вот, — он протянул стакан Дамблдору, уже успевшему сесть, не дождавшись приглашения, сунул поднос Гарри, а сам плюхнулся в подушки от починенного дивана. Его ноги были такими короткими, что даже не дотягивались до пола.

— Ну, как идут дела? — поинтересовался Дамблдор.

— Не очень, — наконец ответил Гораций, — слабые легкие, шумы, да еще ревматизм. Уже не такой прыткий, как бывало. Да этого стоило ожидать. Возраст. Усталость.

— Но тебе видно пришлось изрядно поноситься, готовя такой прием в честь нашего прихода, — сказал Дамблдор. — В твоем распоряжении было не более трех минут.

Снобгорн ответил заносчиво и раздраженно:

— Две. Не слышал, как сработало заклинание против вторжений. Я принимал ванну. Тем не менее, — продолжал он, посуровев, и будто придя в себя, — факт в том, что я пожилой человек, Альбус. Пожилой человек, заслуживший право на спокойную жизнь и кое-какие земные блага.

А они у него были, как подумал Гарри, обводя взглядом комнату. Она была душная, захламленная, но сказать, что неуютная было невозможно: здесь были мягкие кресла и подставки для ног, сервант и книги, коробки с шоколадными конфетами и круглые диванные подушки. Если бы Гарри не знал, кто здесь живет, он бы мог подумать, что это богатая, привередливая старушка.

— Ты еще не такой пожилой, как я, Гораций, — возразил Дамблдор.

— Что ж, может, тебе тоже стоит подумать о выходе на пенсию, — отрезал Гораций. Его водянистые глаза, похожие на ягоды крыжовника, скользнули по травмированной руке Дамблдора. — Я смотрю, реакция уже не та, что раньше.

— Ты совершенно прав, — спокойно ответил Дамблдор и откинул рукав, демонстрируя обожженные и почерневшие кончики пальцев. — Я уже не так шустер, как раньше, но с другой стороны…

Он пожал плечами и широко развел руками, будто желая сказать, что и у возраста есть положительные стороны. Тут Гарри заметил на его здоровой руке кольцо, которое никогда раньше не видел: большое, достаточно грубой работы, металл, похожий на золото, украшенное громоздким черным камнем, вставленым в середину. Взгляд Снобгорнаа тоже на мгновение задержался на кольце, и Гарри заметил, как на широком лбу волшебника мелькнула едва заметная складка.

— Ну, так а все эти меры предосторожности, они в честь пожирателей смерти или мою, Гораций? — спросил Дамблдор.

— Что может быть нужно пожирателям смерти от такой старой развалины, как я? — выпалил Снобгорн.

— Мне представляется, что им бы хотелось направить твои многочисленные таланты на насилие, пытки и убийства, — ответил Дамблдор. — Ты действительно подтверждаешь, что они еще не приходили завербовать тебя?

Снобгорн злобно взглянул на Дамблдора и пробормотал:

— Я не дал им возможности. Я перемещался весь год. В одном месте больше недели не задерживался. Переезжал из одного маггловского дома в другой — владельцы этого на Канарских островах. Тут мило, мне будет жаль уезжать. Это легко, когда один раз попробуешь, всего одно замораживающее заклинание на сигнализацию, которую они используют вместо вредноскопов, а еще удостовериться, не подглядывают ли соседи, когда ты перевозишь пианино.

— Гениально, — заметил Дамблдор, — но такой образ жизни кажется несколько изматывающим для такой старой, жаждущей тихой жизни развалины, как ты. Вот, если бы ты решил вернуться в Хогвартс…

— Если хочешь убедить меня, что моя жизнь в проклятой школе будет спокойной, то побереги силы, Альбус! Может, я и скрывался, но кое-какие забавные слухи до меня доходили с тех пор, как ее покинула Долорес Амбридж! Если ты теперь так обращаешься с преподавателями…

— Профессор Амбридж не поладила со стадом кентавров, — сказал Дамблдор, — Полагаю, ты бы не додумался придти в лес и называть толпу кентавров «грязными гибридами».

— А она так и поступила, да? Глупая женщина. Никогда мне не нравилась.

Гарри прыснул, и взгляды Дамблдора и Снобгорна обратились к нему.

— Извините, — поспешно сказал Гарри. — Просто… мне она тоже не нравилась.

Дамблдор довольно резко встал.

— Уже уходите? — с надеждой спросил Снобгорн.

— Нет, я хотел поинтересоваться, можно ли воспользоваться твоей ванной, — ответил Дамблдор.

— А, — не скрывая разочарования, произнес Гораций, — вторая налево дверь внизу в холле.

Дамблдор зашагал из комнаты. Как только дверь за ним захлопнулась, наступила тишина. Спустя пару мгновений, Снобгорн поднялся с дивана, но, казалось, еще не решил, зачем. Он искоса взглянул на Гарри, подошел к камину и встал к нему спиной, грея широкую спину.

— Не думай, будто я не знаю, зачем он тебя привел, — вдруг сказал он.

Гарри только взглянул на Снобгорна. Водянистые глаза того скользнули по шраму Гарри, в этот раз изучая все его лицо.

— Ты очень похож на отца.

— Да, мне говорили, — сказал Гарри.

— Кроме глаз, они…

— Как у моей матери, да, я знаю, — Гарри так часто об этом говорили, что это казалось ему избитым.

— Хмпф. Ну, да. Учителю не подобает иметь любимчиков, но она была одной из моих. Твоя мать, — добавил Снобгорн, заметив вопросительный взгляд Гарри, — Лили Эванс. Одна из лучших, кого я когда-либо учил. Активная, понимаешь. Очаровательная девушка. Я говорил, что ей место на моем факультете. И отвечала она на это весьма дерзко.

— Который факультет был вашим?

— Я был деканом Слизерина, — ответил Снобгорн. — О, — быстро продолжал он, заметив выражение лица Гарри и махая перед ним коротеньким пальцем, — не надо только меня этим попрекать. Ты, я полагаю, гриффиндорец, как и она? Да, это обычно передается по наследству. Хотя не всегда. Слышал когда-нибудь о Сириусе Блэке? Должно быть, слышал — в последние годы постоянно на страницах газет — несколько недель назад умер…

Словно невидимая рука скрутила внутренности Гарри и крепко сжала их.

— Так или иначе, в школе он был хорошим товарищем твоего отца. Вся семья Блэков училась на моем факультете, но Сириус окончил Гриффиндор. Жаль — он был талантливым парнем. Я учил его брата Регула, когда он поступил, но предпочел бы их обоих.

Он говорил, будто коллекционер, у которого увели вещь на аукционе. Он смотрел на противоположную стену, погруженный в воспоминания, лениво оборачиваясь на месте, чтобы спина равномерно грелась.

— Конечно, твоя мать была магглорожденной. Не мог в это поверить, когда узнал. Думал, что она чистокровная, такая была замечательная.

— Одна из моих лучших подруг магглорожденная, — заметил Гарри, — и она лучшая на нашем курсе.

— Странно, как иногда получается, не так ли? — сказал Снобгорн.

— Не очень, — холодно ответил Гарри.

Снобгорн удивленно опустил на него глаза: