Дж. Воллис - Тайна Чёрного амулета [litres]

– Сними пальто! – крикнул Джонс.

Но Томас Гэбриел махнул рукой, чтобы тот отошёл, и наколдовал белые искры, обернувшиеся острым лезвием, которым он отрезал край пальто. Освободившись, он поплыл и вскарабкался на поверхность. Помогая ему подняться, Джонс заметил, что одна из его штанин разодрана и окровавлена.

– Сильно поранился? – спросил он, показывая на ногу.

Томас Гэбриел взглянул на рану. На бедре был небольшой порез, длиной с палец. Он сильно кровоточил.

– Глубже, чем я думал, – сказал он.

– Нужно продезинфицировать, – сказал Джонс. Он порылся в карманах, достал небольшую кожаную сумку и развязал шнурок. Из сумки он вытряхнул на ладонь чёрные шарики, которые сразу же развернулись, будто мокрицы, с крошечными чёрными ножками и красной короной гибких антенн на голове.

– Убери их, – сказал Томас Гэбриел. – Городской Опустошитель ни за что не подпустит к себе мерзких виббанов.

– У нас нет времени вытягивать яд другим способом.

– Я прихватил с собой противоядие, премного благодарен.

– Как угодно, – Джонс обернулся к Руби и закатил глаза, пока Томас Гэбриел рыскал в кармане и достал стеклянный пузырёк.

– Яд взрослого славурма опасен, – сказал Джонс. – Вот почему я взял с собой виббанов, – добавил он, – на всякий случай. Яд действует так быстро, что если не принять антидот сразу, тебе не поздоровится. – Он замолчал, когда Томаса Гэбриела начало трясти. – Вот и наглядный пример.

Томас Гэбриел сумел вытащить пробку из пузырька, но поднести его ко рту оказалось не так-то просто. Он всё время промахивался. Джонс присел рядом с ним и направил его руку с пузырьком к губам. Томас Гэбриел жадно выпил всё содержимое, но проглотить ему не удалось, и противоядие вытекло у него изо рта на подбородок. Томас Гэбриел ухмыльнулся.

– Я ж гово’рил, – произнёс он, еле ворочая языком. – Глав’ное – проти’воядие.

Джонс и Руби удивлённо переглянулись, затем посмотрели на Томаса Гэбриела, у которого глаза уже закрывались.

– И не нуж’ны мне твои жу’ки.

– Неужели? – ответил Джонс. Он нагнулся к Руби. – Если ты отправляешься туда, где могут быть славурмы, обязательно возьми с собой виббанов.

Он разодрал штаны Томаса Гэбриела в том месте, где его укусили, и выпустил жуков. Они зарылись в рану и исчезли.

Томас Гэбриел будто ничего не заметил. Глупо хихикая, он улёгся на землю в мокрой одежде.

– От него не будет толку в ближайшее время. Пойдём поищем то, за чем мы пришли, – сказал Джонс. Но Руби присела рядом с Томасом Гэбриелом. Она подняла его безжизненную руку и стала разглядывать Чёрный амулет.

– Думаю, его нужно снять, – сказала она.

– Почему?

– Он – зло. Ты ведь слышал, что сказал Дрюмен.

– Томас Гэбриел принимает горькое зелье. Я сам видел в фургоне. В любом случае у него, кажется, всё хорошо, разве нет? Он теперь лучше колдует.

Руби стала кусать губы.

– Вчера, в доме твоих родителей, я кое-что видела. Будто… будто его тёмная сущность ожила и набросилась на меня. Мне кажется, она защищала амулет, потому что я хотела, чтобы он его снял.

Руби протянула руку и дотронулась до амулета, но, когда одна из змеиных голов ожила и зашипела, её пальцы съёжились, будто бумажные.

– Видишь? – ахнула она. – Вряд ли горькое зелье работает. Этот амулет – зло, Джонс. Кто знает, что он сотворит с ним.

Джонс присел рядом с ней и протянул руку к амулету, но вдруг услышал шум и поднял глаза.

Вода вокруг взрослого славурма покрылась рябью и вспенилась, и сотни детёнышей набросились на тело. Вода обратилась в кровь.

– Их привлёк запах крови. Они не смогли устоять. И теперь уже не остановятся, пока не сожрут её целиком. Нужно уходить, иначе они придут и за ним.

Джонс замер, когда что-то чёрное проскользнуло по берегу и устремилось прямо к Томасу Гэбриелу. Оно укусило мальчика в руку, и Томас Гэбриел вскрикнул, в ту же секунду Джонс пнул тварь, но она извернулась, приподнялась и укусила Джонса за ногу.

Раздался свист дротика, славурм обмяк и повалился на землю.

– Уходим, Джонс, – сказала Руби, сунув револьвер за пояс. – И на этот раз без лодки.

Она насыпала шлепковую пыль вокруг всех троих, пока Джонс следил за чёрными скользкими тварями. Нога жутко болела, и он знал, что укус глубокий, хотя и не ядовитый, потому что его укусил детёныш.

Когда все трое оказались на поле у фургона, Томас Гэбриел хихикнул.

– Было ве’село, – сказал он. – Давай’те по’вторим.

Руби и Джонс с трудом затащили его в фургон и положили на пол, сняв почти всю мокрую одежду и бросив её в кучу, вместе с одеждой Руби, затем завернули его в полотенца. Вскоре он перестал хихикать и принялся стонать и мычать, постепенно приходя в себя.

– Собрание Высшего совета состоится завтра, – сказал он в ужасе, стараясь встать, но свалился на пол и стал бредить. – Мне ни за что не пройти проверку, если мы не разыщем два сундука вовремя. А если Высший совет накажет меня, ты потеряешь дом, Руби, потому что они отберут всё, что принадлежит мне, ведь это я подарил тебе дом, Руби… и… и они даже отберут мой этеланд и узнают про Джонса… и… и… накажут за то, что он прошёл Инициацию с девчонкой.

Он перевёл дыхание.

– Но… но знаете, что хуже всего? Если Высший совет узнает про меня, значит, мы никогда не разыщем эти два сундука, и Дрюмен не исправит наши Инициации, и мы не станем такими, какими мечтаем быть.

Томас Гэбриел вскинул руки и заревел:

– О горе мне горе, я не стану Опустошителем, и ты, Руби, не станешь, раз не умеешь колдовать, и не докажешь Ордену, что достойна быть одной из нас… а Джонс… ох, Джонс… – Томас Гэбриел облизнул губы и с трудом сглотнул. Затем добавил хриплым голосом: – Джонс, магия уже никогда не покинет тебя, хочешь ты этого или нет.

Когда Томас Гэбриел закрыл лицо руками, всхлипывая, Руби посмотрела на Джонса и пожала плечами.

– Что тут скажешь, он в общем-то прав. – Она вздохнула. – Как нога? Ты бледный. Джонс, ты…

– Я намазал целебный лосьон, – ответил Джонс. – Но, кажется… – он осёкся. – Думаю, в укусе того славурма всё же была капелька яда, потому что он сначала укусил Томаса Гэбриела. – Его голова упала на грудь. – Мне лучше прилечь на минутку… – И он захрапел.

– Супер, – проворчала Руби. – Лучше и не придумаешь. – Она посмотрела на одного мальчика, затем на другого; один безутешно рыдал, а другой крепко спал. Тогда она встала и достала револьвер. – Мы с тобой всё уладим.

– О чём это ты?

– Мы принесём второй золотой сундук. – Она надела армейскую камуфляжную куртку, всё ещё сырую, хоть она и висела на солнце, и отправилась в путь.

Она побежала через поле к реке, подбирая по дороге камешки. Когда она добралась до берега, их набралось штук двадцать в её бездонных карманах.