Бен Гутерсон - Странные дела в отеле «Зимний дом» [litres]

– Там может быть интересно, – настаивала она. – Люблю я старые кладбища.

Конечно, это была неправда. Она помнила своё единственное посещение кладбища в Дрире, это было после смерти подруги тёти Пурди, которую звали Мейбл Галведер. Тогда тётя Пурди буквально притащила Элизабет с собой, чтобы положить на могилу Мейбл букетик ромашек.

Лана посмотрела на Элизабет с тревогой.

– Ну, а я не люблю. Пойдём отсюда.

– Но оно такое таинственное и интересное. Напоминает что-то из романа «Волки Уиллоуби Чейз». Ты читала?

– Нет, – замотала головой Лана. – Мне холодно. Сегодня ещё такой мороз и ветер!

Метель определённо усиливалась. Элизабет сама не испытывала энтузиазма по поводу прогулок по кладбищу, хоть ей и нужно было найти одну конкретную могилу.

– Ну, – сказала Элизабет, – если не хочешь идти, дай мне пять минут кое-что проверить, и я сразу вернусь.

– Почему ты так упёрлась? Что тебе там нужно?

«Моё поведение действительно выглядит странно», – размышляла Элизабет.

– Пять минут, – повторила она, обернувшись и указав на антикварный магазин в конце предыдущего квартала, который они только что прошли. – Подожди меня там. Я присоединюсь к тебе чуть позже, хорошо?

Лана смерила Элизабет таким взглядом, словно та предлагала ей принять участие в ограблении банка. Потом перевела взгляд на магазинчик и глубоко вздохнула:

– Хорошо. Пять минут. Увидимся.

Элизабет повернулась и побежала к кладбищу. Огни города остались за спиной. И девочка поняла, как сильно уже стемнело. Она остановилась у кованых ворот, распахнутых настежь. Кладбище было небольшим, меньше, чем школьный двор в Дрире. Тут и там росли кедры, такие старые, что их корни оголились, образовав бугры и кочки повсюду. Некоторые надгробия были совсем старыми, они ввалились в землю и потрескались, надписи невозможно было прочитать. Местами стояли покосившиеся кресты. Элизабет всё ещё стояла в воротах, пытаясь разглядеть относительно свежий могильный камень. Темнота надвигалась очень быстро.

– Сюда заходят немногие, – вдруг проговорил кто-то.

Девочка вздрогнула. От противоположной стены отделился мужчина с густой седой бородой. Он был огромен – ещё выше ростом, чем Норбридж, и примерно такой же широкоплечий. Элизабет никогда не видела таких людей! Он был одет в сильно поношенное шерстяное пальто, запорошенное снегом, джинсы его были в грязных пятнах, вязаная шапочка вытянулась и свисала, как колпак, а ботинки, старые, как и он сам, были зашнурованы высоко над лодыжками. Великан стоял, загораживая ей путь, глядя на неё своими чёрными, как ночь, глазами, хотя их цвет играл в отсветах и менялся – возможно, от того, что мужчина страдал косоглазием. Его красное от мороза морщинистое лицо так напугало девочку, что она бросала на него лишь короткие взгляды.

– Ты что-то ищешь? – спросил мужчина.

От страха Элизабет потеряла голос.

– Я спросил, ты что-то ищешь? – уже громче повторил мужчина.

Ветер выл в кронах кедров.

– Я… я просто гуляла здесь с подругой, – отвечала Элизабет.

Мужчина посмотрел через её голову на улицу.

– Не вижу я никакой подруги.

Он пристально смотрел на Элизабет.

– Она осталась в антикварном магазине, а я пошла сюда, – запинаясь, словно оправдывалась девочка. – Я интересуюсь историческими местами и… увидела это…

– Оно вовсе не историческое, – проговорил мужчина. – Самое обычное городское кладбище.

Он провёл рукой по щеке. Элизабет подумала, что это могло бы быть началом разговора.

– А выглядит старинным.

Собеседник молчал.

– Вы – смотритель?

Мужчина сделал три шага вперёд, и Элизабет с ужасом подумала, что он сейчас её схватит или, как минимум, закричит и велит убираться. Неожиданно он полностью загородил ей поле обзора, как огромная тёмная стена. Снег в этот миг пошёл ещё сильнее.

– Даже не представляю, почему ты интересуешься этим местом, – сказал он. – К тому же тут много лет никого не хоронили.

С этими словами он развернулся и зашагал назад, откуда пришёл – в глубину кладбища.

– Совсем никого? – переспросила Элизабет.

Она почувствовала, что тонет – будто тонкий лёд под ней неожиданно провалился. Как это могло произойти? Норбридж сказал ей, что Грацелла похоронена здесь, а теперь этот мужчина сообщил, что это не так?

Сторож ничего не ответил. Его гигантская фигура беззвучно исчезла за поворотом. Вдруг железные ворота захлопнулись, полностью перекрыв проход. Несколько мгновений спустя смотритель кладбища появился вновь, держа в руках огромную цепь, которую он с тяжёлым лязгом обмотал вокруг створок ворот. На цепь сторож навесил тяжёлый замок и защёлкнул его. Лязг закрывающихся створок, грохот тяжёлой цепи и щелчок замка были полностью поглощены завываниями снежной бури. Темнота сгущалась. Элизабет смотрела, как мужчина отряхивает руки от снега.

– Совсем никого, – утвердительно проговорил он и удалился в глубину кладбища. Он так быстро исчез, что девочка задумалась – не призрак ли это? Не померещилось ли ей его появление?

Ветер тотчас стих, как по чьей-то команде, хотя было ясно, что ненадолго. Девочка поёжилась и поспешила в антикварный магазин.

Не прошло и часа, как обе девочки уже сидели с миссис Виспер в кафе «Серебряная Пихта», в специально отведённой для них комнате, украшенной яркими картинами с разнообразными птицами. Перед ними дымился горячий шоколад в изящных фарфоровых чашках.

Миссис Виспер заказала обеим по порции яблочного пирога, но Элизабет не хотела есть, поэтому отломила лишь маленький кусочек и даже его не съела. Открытие, сделанное на кладбище, лишило её аппетита. А ещё все эти странности, и вот прямо сейчас то же самое – посиделки в кафе с этой девочкой и её бабушкой, ещё более таинственной, чем девочка, – всё это только продолжало тревожный список.

«Норбридж обманул меня», – в отчаянии думала Элизабет. – «Он меня обманул!» – крутилось у неё в голове с того самого момента, когда тот странный человек запер ворота кладбища. Девочка чувствовала себя настолько обиженной и подавленной, что разговор с миссис Виспер и Ланой, каким бы он ни был странным, хотя бы немного отвлекал её от мрачных мыслей.

Миссис Виспер сделала большой глоток шоколада и пристально посмотрела в глаза Элизабет. Взгляд у неё был пронизывающий и холодный, это впечатление только усиливала будто искусственная белизна её волос. Девочка занервничала. Кожа миссис Виспер была какой-то слишком сияющей, противоестественной, не по возрасту – при всей непривлекательной и несколько странной внешности можно было сказать, что старая дама как-то слишком хорошо сохранилась.