Рик Риордан - Перси Джексон и проклятие титана

Он поднял грязную руку и указал.

И я вдруг увидел товарный состав, блестящий и незаснеженный. Состав состоял из вагонов для перевозки автомобилей: трехэтажных платформ, затянутых густой железной сеткой. На платформах красовались таблички: «Сан-Вест-Лайн» [5].

– Очень… очень кстати, – сказала Талия. – Спасибо боль…

Она обернулась к бомжу, но он исчез. И мусорный бачок оказался холодным и пустым, как будто бомж и костерок с собой забрал.

Через час мы уже катили на запад. Споров о том, кто сядет за руль, больше не было, потому что все выбрали роскошный автомобиль себе по вкусу. Зоя с Бьянкой забрались в «Лексус» на самом верху. Гроувер изображал автогонщика, сидя за рулем «Ламборгини». А Талия ухитрилась включить радио в черном «Мерседесе» и теперь прослушивала вашингтонские радиостанции, передающие альтернативный рок.

– Можно к тебе? – спросил я.

Она пожала плечами, и я залез на переднее пассажирское сиденье.

По радио играла группа «The White Stripes». Песню я знал хорошо: это был один из немногих моих дисков, которые нравились маме. Она говорила, что их музыка напоминает ей «Led Zeppelin». Я подумал о маме, и мне сделалось грустно: похоже, на Рождество я домой не попаду. А может, я и не доживу до Рождества-то…

– Клевое пальтишко, – сказала мне Талия.

Я плотнее закутался в коричневое пальто, радуясь теплу.

– Ага. Но Немейский лев – не то чудовище, которое мы ищем.

– Ага, и рядом не лежало. Нам еще искать и искать.

– Кем бы ни было это таинственное чудовище, генерал говорил, что оно явится за тобой. Они хотели отделить тебя от отряда, чтобы чудовище появилось и сразилось с тобой один на один.

– Он так и сказал?

– Что-то типа того, да.

– Круто! Обожаю работать приманкой.

– Ты не в курсе, что это может быть за чудовище?

Она угрюмо покачала головой.

– Но ты же знаешь, куда мы направляемся, да? В Сан-Франциско. Туда же, куда собиралась Артемида.

Я вспомнил то, что говорила мне Аннабет тогда, на дискотеке: ее папа переезжает в Сан-Франциско, а ей туда нельзя, потому что полукровки там жить не могут.

– А в чем дело? – спросил я. – Что такого плохого в Сан-Франциско?

– Там Туман особенно густой, потому что гора Отчаяния очень близко. Магия титанов – то, что от нее осталось, – по-прежнему пребывает там. И чудовищ туда прямо тянет – ты просто не поверишь как.

– Что еще за гора Отчаяния?

Талия вскинула бровь:

– Ты что, правда не знаешь? Спроси эту дуру, Зою. Уж она-то спец по этой части!.

И злобно уставилась в ветровое стекло. Мне хотелось спросить, что она имеет в виду, но не хотелось выглядеть придурком. Мне ужасно не нравилось, когда Талия что-то знает, а я нет, поэтому я промолчал.

Клонящееся к западу солнце светило сквозь стальную сетку вагона, отбрасывая тень на лицо Талии. Я подумал о том, как она не похожа на Зою. Зоя вся такая церемонная и надменная, точно принцесса, а Талия – небрежно одетая, вспыльчивая и неуживчивая. Но в то же время чем-то они были очень похожи. То же самое несгибаемое упорство. И вот сейчас, в тени, с угрюмым выражением лица, Талия была ужасно похожа на одну из Охотниц.

И тут до меня вдруг дошло:

– Так вот почему ты не ладишь с Зоей!

Талия нахмурилась:

– Что-что?

– Тебя пытались завербовать в Охотницы.

Глаза у Талии угрожающе вспыхнули. Я подумал, что она сейчас шарахнет меня током и выкинет из «Мерседеса», но она только вздохнула.

– Я готова была присоединиться к ним, – созналась она. – Мы с Лукой и Аннабет как-то раз наткнулись на них, и Зоя попыталась меня уговорить. И почти уговорила, но…

– Но?

Пальцы Талии стиснули руль.

– Но тогда мне пришлось бы бросить Луку.

– А-а…

– Мы с Зоей сцепились. Она мне сказала, что я поступаю глупо. Сказала, я еще пожалею о своем выборе. Сказала, что в один прекрасный день Лука меня подведет.

Я смотрел на заходящее солнце сквозь металлическую решетку. Мы, казалось, с каждой секундой ехали все быстрее – тени мелькали, как в старинном кинопроекторе.

– Сурово, – сказал я. – Да, нелегко признать, что Зоя была права.

– Ничего она не права! Лука меня ни разу не подводил. Ни разу!

– Нам придется с ним сражаться, – сказал я. – Без этого никак не обойтись.

Талия ничего не ответила.

– Ты не виделась с ним в последнее время, – предупредил я. – Я понимаю, в это трудно поверить, но…

– Я сделаю все, что должна сделать.

– Даже если придется его убить?

– Слушай, будь так добр, – сказала она, – выйди из моей машины, а?

Мне сделалось ее так жалко, что я не стал спорить.

Я уже уходил, когда она сказала:

– Перси…

Я оглянулся. Глаза у нее были красные, но от гнева или от горя – этого я не знаю.

– Аннабет тоже собиралась присоединиться к Охотницам. Может, тебе стоит подумать почему?

И прежде чем я успел ответить, она нажала на кнопку, закрыла окна, и я остался один.

Я сел за руль Гроуверова «Ламборгини». Сам Гроувер спал на заднем сиденье. Он, наконец, отказался от попыток произвести впечатление на Зою и Бьянку своей игрой на свирели, после того как сыграл песню «Ядовитый плющ» и этот самый плющ попер из кондиционера их «Лексуса».

Я смотрел на закат и думал об Аннабет. Я боялся, что засну. Меня пугало то, что я могу увидеть во сне.

– Не надо бояться снов, – сказал кто-то рядом со мной.

Я обернулся. Меня почему-то ничуть не удивило, что на пассажирском месте сидит тот самый бомж с сортировочной. Джинсы на нем были заношены добела. Куртка драная, с торчащим наружу утеплителем. И весь он был похож на плюшевого мишку, которого переехало грузовиком.

– Если бы не сны, – сказал он, – я бы и половины того не знал, что я знаю о будущем. Они куда лучше газетенок, издаваемых на Олимпе.

Он откашлялся и театрально вскинул руки.

– Аполлон? – догадался я. Ну, кто же еще сочиняет такие скверные хокку?

Он приложил палец к губам.

– Я тут инкогнито. Зови меня Фред.

– Бог по имени Фред?

– Ну… э-э… Зевс настаивает на соблюдении определенных правил. Не вмешиваться, когда люди отправляются на подвиг. Даже если происходит что-то действительно серьезное. Но мою сестренку пусть не трогают! Никому не позволю!

– Так вы можете нам помочь, да?

– Тс-с! Уже помог. Ты наружу не выглядывал?

– Поезд. Мы очень быстро едем, да?

Аполлон хмыкнул:

– Ну да, довольно быстро. К сожалению, времени мало. Солнце уже почти село. Но, полагаю, вы все же успеете пересечь значительную часть Америки.

– Но где же Артемида?

Его лицо помрачнело:

– Мне многое ведомо и многое видно. Но этого не знаю даже я. Она… сокрыта в тучах. Мне это не нравится.

– А Аннабет?

Он нахмурился: