Рик Риордан - Перси Джексон и море Чудовищ

В одно ужасное мгновение я утонул в своей одежде, как в огромном мешке. Моя собственная рубашка стала тюрьмой. Я попытался бежать, но меня подхватили руки размером с меня самого. Я попробовал завопить, позвать на помощь, но изо рта вырывалось только «УИИИ, УИИИ, УИИИ!».

Гигантские руки крепко ухватили меня поперек туловища и подняли в воздух. Я выгибался и отбивался руками и ногами без особого результата, а потом прямо передо мной оказалось огромное лицо госпожи Ц.Ц.

– Прекрасно! – прогремел ее голос. В страхе я принялся изгибаться, но она только крепче сдавила мой пушистый живот.

– Видишь, Перси? Ты высвободил свою подлинную суть!

Она поднесла меня к зеркалу, и, посмотрев на открывшееся мне зрелище, я завизжал от ужаса: «УИИИ, УИИИ, УИИИ!»

Из зеркала глядела, улыбаясь, прекрасная госпожа Ц.Ц., а в руках у нее извивалось пушистое существо с выпирающими передними зубами, крошечными когтями и бело-рыжим мехом. Я забарахтался, и зверек в зеркале сделал то же самое.

Я стал… Я стал…

– Морская свинка, – сказала госпожа Ц.Ц. – Ты теперь такой миленький, верно? Мужчины – свиньи, Перси Джексон. Когда-то я превращала их в настоящих свиней, но они были слишком большими и вонючими, да и содержать их трудно. Впрочем, они и в человеческом образе были такими. С морскими свинками хлопот гораздо меньше! А теперь пойдем, встретишься с другими мужчинами.

– УИИИ! – запротестовал я, пытаясь оцарапать свою мучительницу, но госпожа Ц.Ц. сжала меня так сильно, что я едва не потерял сознание.

– А ну-ка прекрати, малыш, – прикрикнула она, – а не то скормлю тебя совам. Полезай в клетку, будь послушным маленьким питомцем. Завтра, если будешь хорошо себя вести, отправишься в путешествие. В школьных живых уголках всегда нужны новые морские свинки.

Мысли мои бешено работали, как и мое малюсенькое сердце. Нужно добраться до одежды, оставшейся лежать на полу. Если мне это удастся, я бы смог достать из кармана Анаклузмос и… Что потом? Я не мог снять колпачок с ручки. А даже если бы и смог, мне нечем держать меч.

Я беспомощно заерзал, когда госпожа Ц.Ц. поднесла меня к клетке и открыла проволочную дверцу.

– Познакомься с моими нарушителями спокойствия, Перси, – предупредила она меня. – Они так и не стали хорошими школьными морскими свинками, но они могли бы поучить тебя манерам. Большинство из них провели в этой клетке по три сотни лет. Если не хочешь остаться с ними навсегда, предлагаю тебе…

– Госпожа Ц.Ц.? – позвал голос Аннабет.

Госпожа Ц.Ц. выругалась на древнегреческом. Она впихнула меня в клетку и закрыла дверцу. Я визгливо вопил и царапал прутья, но все без толку. Мне оставалось только наблюдать, как госпожа Ц.Ц. торопливо отпихивает мою одежду под ткацкий станок, а в следующий миг вошла Аннабет.

Я едва ее узнал. Она переоделась в платье без рукавов, как у госпожи Ц.Ц., только белое. Ее светлые волосы вымыли, расчесали и перевили золотыми нитями. И, что хуже всего, ей наложили макияж – никогда бы не подумал, что Аннабет согласится на такое даже под страхом смерти. То есть выглядела она здорово. Просто замечательно. Вероятно, я бы потерял дар речи, если бы был способен издавать что-то кроме «уиии, уиии, уиии». Просто это была уже не Аннабет.

Она оглядела комнату и нахмурилась:

– А где Перси?

Я зашелся визгом, но, кажется, она меня не услышала.

Госпожа Ц.Ц. улыбнулась:

– Он на процедурах, дорогая. Не волнуйся. Ты чудесно выглядишь! Ну, как тебе экскурсия?

У Аннабет загорелись глаза.

– У вас потрясающая библиотека!

– Да, так и есть, – кивнула госпожа Ц.Ц. – В ней собраны самые лучшие книги за последние три тысячелетия. Можешь изучать что угодно, стать кем угодно.

– Даже архитектором?

– Фу! – скривилась госпожа Ц.Ц. – У тебя, моя дорогая, есть все задатки чародейки. Как у меня.

Аннабет отступила на шаг.

– Ча… чародейки?

– Да, моя дорогая. – Госпожа Ц.Ц. вытянула руку. У нее в ладони загорелся огонек свечи, затанцевал над пальцами. – Моя мать – Геката, богиня чародейства. И когда я вижу дочь Афины, то сразу же ее узнаю. Между тобой и мной не такая уж большая разница. Мы обе стремимся к познанию. Обе желаем власти. Никому из нас не нужно прозябать в тени мужчин.

– Я… я не понимаю.

Я завизжал изо всех сил, стараясь привлечь внимание Аннабет, но она либо не слышала меня, либо не придавала значения шуму. Между тем остальные морские свинки встали со своих подстилок, чтобы поглядеть на меня поближе. Прежде я не думал, что морские свинки могут выглядеть как негодяи, но эти именно так и выглядели. Их было с полдюжины: грязный мех, обломанные зубы и красные глаза-бусинки. Из меха у них торчали опилки, а запах от них шел такой, словно они и правда провели здесь триста лет, и за это время клетку ни разу не убирали.

– Оставайся со мной, – говорила тем временем госпожа Ц.Ц. – Учись у меня. Ты можешь присоединиться к нашему штату, стать чародейкой, научиться подчинять себе чужую волю. Ты станешь бессмертной!

– Но…

– У тебя выдающийся ум, моя дорогая, – вздохнула госпожа Ц.Ц. – Ты не настолько глупа, чтобы верить в этот тупоголовый лагерь для героев. Сколько великих женщин-полукровок стали прославленными героинями?

– Ммм, Аталанта, Амелия Эрхарт… [16]

– Фи! Мужчинам достается вся слава. – Госпожа Ц.Ц. сжала кулак, погасив волшебное пламя. – Единственная возможность для женщины обрести могущество – это колдовство. Медея, Калипсо – вот по-настоящему могущественные женщины! Ну, и я, разумеется. Величайшая из всех.

– Вы… Ц.Ц… Цирцея!

– Верно, моя дорогая.

Аннабет отшатнулась, а Цирцея рассмеялась:

– Не беспокойся. Я не собираюсь причинять тебе вред.

– Что вы сделали с Перси?

– Всего лишь помогла обрести его истинную форму.

Аннабет внимательно оглядела комнату. И наконец увидела клетку, в которой я царапал прутья, а за моей спиной толпились другие морские свинки. Глаза у девочки округлились.

– Забудь о нем! – резко сказала Цирцея. – Присоединяйся ко мне и обучайся колдовским приемам.

– Но…

– О твоем друге как следует позаботятся. Его доставят на континент, в чудесный новый дом. Детсадовцы будут носить его на руках. А ты станешь мудрой и могущественной. Ты получишь все, о чем мечтала.

Аннабет все еще смотрела на меня, но на лице у нее появилось мечтательное выражение. Она выглядела в точности как я, когда Цирцея опутывала меня магическими чарами, чтобы заставить выпить молочно-свинячий коктейль. Я визжал и царапался, пытаясь предостеречь ее, заставить очнуться, но я был совершенно бессилен.

– Позволь мне подумать об этом, – пробормотала Аннабет. – Просто… позволь мне побыть одной всего минутку. Чтобы попрощаться.