Рик Риордан - Перси Джексон и море Чудовищ

Я закрыл глаза и сосредоточился на волнах, плескавшихся за бортом, на океанских течениях, на ветрах вокруг меня. Внезапно в голове у меня возникло нужное слово.

– Бизань-мачта! – завопил я.

Аннабет посмотрела на меня как на чокнутого, но уже в следующую секунду в воздухе засвистели веревки, затягиваясь в тугие узлы, зашуршала, разворачиваясь, парусина, заскрипели деревянные шкивы.

Аннабет резко пригнулась, уворачиваясь от каната: тот просвистел у нее над головой и обвязался вокруг бушприта.

– Перси, как…

Ответа у меня не нашлось, я просто чувствовал, что корабль повинуется моим приказам, как будто он продолжение моего собственного тела. Я мог повелеть парусам подняться так же легко, как согнуть руку в локте. Я пожелал, чтобы руль повернулся.

«Месть королевы Анны» отчалила от пристани, и, к тому времени как пираты добрались до береговой линии, мы уже вышли на простор и взяли курс на море Чудовищ.

Наконец-то я нашел занятие по себе.

«Месть королевы Анны» слушалась каждой моей команды. Я знал, какими веревками вздернуть паруса, какие паруса поднимать, как вести судно. Мы рассекали волны со скоростью около десяти узлов. Я даже понимал, насколько это высокая скорость. Для парусника – чертовски высокая.

Все шло прекрасно: ветер дул мне в лицо, волны разбивались о нос корабля.

Но теперь, когда опасность миновала, я мог думать только о том, как сильно скучаю по Тайсону и как волнуюсь за Гроувера.

Я снова и снова прокручивал в голове, как чуть было все не испортил на острове Цирцеи. Если бы не Аннабет, я бы сейчас все еще был грызуном, зарывался в опилки вместе с кучкой хитрых пушистых пиратов. Я думал о словах Цирцеи: «Видишь, Перси? Ты высвободил свою подлинную суть!»

Меня не покидало ощущение, что я изменился. Не только из-за того, что мне внезапно захотелось салата-латука. Я чувствовал нервозность… как будто инстинкты маленького напуганного животного теперь стали частью меня. Или, может, они всегда во мне дремали. Вот что меня по-настоящему беспокоило.

Мы плыли в ночь.

Аннабет попыталась вместе со мной заступить на вахту, но оказалось, что мореходство – не ее конек. Промаявшись без толку пару часов, зеленая, как гуакамоле, она отправилась вниз отлеживаться в гамаке.

Я всматривался в горизонт и не раз и не два замечал чудовищ. В лунном свете заблестел фонтан воды высотой с небоскреб. Среди волн промелькнул ряд зеленых спинных позвонков, принадлежавших какой-то рептилии футов сто длиной. По правде говоря, мне не хотелось знать, что это такое.

Я даже увидел нереид, светящихся духов моря, и помахал им рукой, но они исчезли в глубине, оставив меня размышлять, привиделись они мне или нет.

Вскоре после полуночи Аннабет поднялась на палубу. Мы как раз проходили мимо острова, на котором дымился вулкан. У берега море бурлило и исходило паром.

– Одна из кузниц Гефеста, – сказала Аннабет. – Там он создает своих металлических монстров.

– Вроде бронзовых быков?

Она кивнула.

– Давай обойдем его стороной.

Меня не нужно было уговаривать. Мы прошли мимо острова, и вскоре он превратился в маленькое пятно тумана на горизонте.

Я посмотрел на Аннабет.

– Причина, по которой ты так ненавидишь циклопов… подлинная история гибели Талии. Как это произошло?

В темноте было трудно толком разглядеть ее лицо.

– Думаю, ты имеешь право знать… – наконец решила она. – В ночь, когда Гроувер вел нас в лагерь, он запутался и пару раз свернул не туда. Помнишь, он как-то тебе рассказывал об этом?

Я кивнул.

– Так вот, в результате ужасной ошибки мы оказались в Бруклине, в логове циклопов.

– В Бруклине живут циклопы? – поразился я.

– Если я скажу, как их там много, ты не поверишь, но дело не в этом. Тот циклоп… Он нас обманул. Сумел загнать нас в старый дом на Флатбуш-авеню с целым лабиринтом коридоров, и нам пришлось разделиться. А он мог имитировать голос любого человека, Перси… в точности как Тайсон на борту «Царевны Андромеды». Он одурачил нас всех. Талия думала, что бежит спасать Луку, Лука думал, что слышал мой крик о помощи. А я… Я осталась одна в темноте. Мне было семь лет. Я даже не могла найти выход.

Она смахнула со лба светлую прядь.

– Я помню, как зашла в большую комнату. Там повсюду валялись кости… и там были Талия, Лука и Гроувер… связанные, с кляпами во рту, они висели под потолком, как копченые окорока. Циклоп разводил огонь в центре комнаты. Я вытащила нож, но он услышал звук моих шагов, обернулся и улыбнулся. И заговорил… он откуда-то знал голос моего отца. Полагаю, просто вытащил это из моей памяти. Он сказал: «Ну же, Аннабет, не бойся. Я люблю тебя. Ты можешь остаться здесь, со мной. Можешь остаться навсегда».

Я вздрогнул. То, как она это произнесла, спустя шесть лет… напугало меня сильнее, чем любая история с привидениями из всех, что я когда-либо слышал.

– Что ты сделала?

– Я воткнула нож ему в ногу.

Я уставился на нее.

– Ты шутишь? В семь лет ты ударила ножом взрослого циклопа?

– А иначе он бы меня убил. Но я его удивила. Я выиграла достаточно времени, чтобы подбежать к Талии и перерезать веревки у нее на руках.

– Да, но все же… это был очень смелый поступок, Аннабет.

Она покачала головой:

– Нам едва удалось выбраться оттуда живыми. Мне до сих пор снятся кошмары, Перси… как тот циклоп зовет меня голосом моего отца. Это из-за него мы так долго добирались до лагеря. Все чудовища, которые за нами охотились, успели там собраться. Вот из-за чего умерла Талия. Если бы не циклоп, она сейчас была бы жива.

Аннабет села на палубу, глядя, как в ночном небе появляется созвездие Геркулеса.

– Иди вниз, – предложила она наконец. – Тебе нужно отдохнуть.

Я кивнул. Глаза у меня слипались. Но когда я спустился вниз и устроился в гамаке, то еще долго не мог заснуть. Рассказ Аннабет не шел у меня из головы. Если бы я оказался на ее месте, хватило бы мне храбрости после всего, через что она прошла, отправиться на эти поиски… плыть прямо в логово другого циклопа?

На этот раз Гроувер мне не приснился.

Вместо этого я оказался в большой каюте Луки на борту «Царевны Андромеды». Занавески были раздвинуты. За окном стояла ночь. В воздухе кружились тени. Вокруг меня шептали голоса – духи умерших.

«Берегись, – предостерегали они, – ловушек. Обмана».

Золотой саркофаг Кроноса тускло мерцал – единственный источник света в комнате.

Вдруг раздался холодный, пугающий смех. Казалось, кто-то смеется на расстоянии многих миль под кораблем.

«У тебя нет храбрости, малыш. Тебе меня не остановить».

Я знал, что должен сделать. Нужно открыть гроб.