Р. Л Тоалсон - Лесной хозяин [litres]

Вокруг, на территории поместья, стояла неестественная тишина. Птицы умолкли. Ленора на всякий случай посмотрела на небо – вдруг в отдалении притаилась буря и выжидает момент, чтобы напасть внезапно и пролить свою ярость на маленькую девочку в саду. Но нет, небо по-прежнему голубое и чистое. Ни облачка на горизонте, ни намёка на перемены. Ленора склонила голову набок и прислушалась. Ни шороха. Вот это и есть самое странное. Она свистнула, но никто не откликнулся, не издал ответный свист. Пересмешники исчезли.

Ленора оглянулась на Замковый особняк. Со стороны сада он был уже в тени, и это придавало ему таинственный, даже зловещий вид на фоне горизонта, залитого ярким солнцем. Особняк напоминал готический дворец, вроде того, где жили Баскервили из рассказов про Шерлока Холмса – чертоги, полные тайн и следов былых преступлений, ныне сокрытых в каменных усыпальницах и подвалах.

Ленора встряхнулась, чтобы согнать пробежавший по спине холодок.

Похоже, воображение чересчур разыгралось. А может, это просто жара.

Больше всего её напрягала, неотступно преследовала и действовала на нервы тишина в комнатах особняка. Ленора уткнулась взглядом в землю и сердито нахмурилась. Разве это жизнь – без голосов, без шума и смеха? Как вообще можно жить в бесшумном доме, что стоит в беззвучной округе, и влачить безмолвное, тихое существование – да ещё называть это приятным? Когда же до них обоих, до дяди Ричарда и миссис Джонс, дойдёт наконец, что Ленора, чья жизнь до этого была наполнена людьми, теперь долго без людей не протянет?

Ей без людей никак.

Ленора подняла лицо к палящему солнцу. Тишина вокруг звенела просто оглушительно. Могло показаться, будто здесь, в поместье, и там, в стенах особняка, из мира напрочь испарилось всё одушевлённое, что в нём было. Ленора осталась совершенно одна. Абсолютно. Вообще одна в природе.

Открытая рана в сердечке задрожала и разверзлась до бездны.

За спиной раздался громкий треск. Ленора мигом обернулась в сторону леса, который, оказывается, был гораздо ближе, чем она думала. Но там зияла непроглядная чернота. Ленора повернулась к лесу спиной, не желая видеть того, что могло скрываться там, в глубине. Может, за ней что-то такое следит? Видимо, мурашки на спине знали это наверняка, иначе бы не забегали волнами.

Ленора быстро зашагала к башне восточного крыла. В западном крыле тоже была такая же башня, только в ней Ленора почему-то не нашла лестницу наверх – ещё одна загадка Замкового особняка. Она когда-нибудь разгадает их все? Судя по всему, никогда. Слишком в нём много секретных ходов, лабиринтов, которые тут считаются просто коридорами, слишком много закрытых и запертых комнат. Если бы рядом был ещё кто-нибудь, если бы…

Ленора закрыла глаза, приказала себе дышать ровно, стараясь не заплакать, и прислушалась к своему дыханию, чтобы отогнать мысли, которые всё кружили и кружили в голове. Но мысли звучали громче.

«Они должны были уже приехать. Они не приедут. Ты осталась одна. Навсегда».

Ноги сорвались и понесли, как будто пытаясь обогнать слова, звучавшие в голове. Попытка, конечно, бесполезная, но ей всё равно. Гулкий стук туфелек, как ураган, наполнил тихую дорожку к саду. Ленора ворвалась через железную калитку и упала на колени, едва очутившись в саду. Она запустила ладони в рыхлую почву и прижалась щекой к земле.

– Мама, как же я соскучилась! – вырвалось у неё, и голос был низок и полон слёз. – И по тебе, папа. И по тебе, Чарльз. И Джон. И Рори. Как же мне вас всех не хватает!

Что-то шевельнулось у неё глубоко внутри. Ей вдруг стало тошно, тяжело дышать, а внутри засосало от опустошения, словно из неё выкачали всё, что составляло её «я». На глаза нахлынули слёзы, поток за потоком. Ей захотелось вернуться в Техас-Сити, в день взрыва. Захотелось начать его заново, с самого утра: как и Рори, притвориться, что заболела, чтобы по крайней мере быть вместе со всеми, неважно, живой или мёртвой.

– Пожалуйста, прошу, заберите меня! Только бы вы были живы.

Что было последнее, что она сказала папе? Ничего. Она отмалчивалась всю дорогу до школы. Жутко рассердилась на сестру. И на маму. Ни с кем не попрощалась. А теперь, может быть, уже никогда не попрощается.

Дыхание пробивалось с трудом. Тоска по родным захлестнула её. Ей захотелось снова услышать, как мама талдычит насчёт болотного гибискуса и дипладений, которые она высадила в этом году и которые все пересохли от такой ужасной жары. Увидеть, как Джон распластался на общем диване и читает, не оставив никому места. Услышать, как папа в сотый раз пересказывает старые истории про то, как он и его команда тушили пожар и спасали кому-то жизнь. Разозлиться на Рори. Обнять маму и папу перед сном. Подсматривать за ними, как они тайком танцуют вдвоём на кухне, потому что думают, что никто не видит.

Леноре захотелось, чтобы её снова отругали за что-нибудь, неподобающее леди, за то, что явилась домой в грязном платье, за то, что раскидала по дому свои бумажки – записи с научными наблюдениями. Больше свои наблюдения она не записывает. Теперь, без семьи, она другой человек.

Мамины жемчужные бусы выскользнули из-под воротничка и упали к Ленориным губам. Верно, там им самое место – пусть это и не заменит былой надежды.

– Пожалуйста, вернитесь ко мне.

Если они не вернутся, она не вынесет.

Ленора всё повторяла и повторяла свою просьбу, как будто любимые ею люди могли услышать, как будто её шёпот мог отнять их у смерти и выстроить защитную стену вокруг них, как будто ещё не было слишком поздно.

А потом до её ушей донёсся волшебный звук. Голос. Точнее, только шёпот, но в её мире он был самым громким звуком.

«Ленора».

– Папа?

Ленора села, подтянула под себя ноги, качнулась назад и уселась на пятки. Леди, конечно, на корточках не сидят, но сейчас Леноре не до светского этикета: она слышала папин голос, и он звал её по имени.

Да разве возможно?..

«Ленора. Я здесь».

Ленора повернула голову в сторону леса.

– Где? – крикнула она. – Папа, ты где?

Он что, ждёт её в лесу? В конце концов приехал за Ленорой? Или бродит по лесу и никак не может выбраться? Может, у него травма, или он истощён?

Его надо найти.

Холодный рассудок задал новый вопрос: с чего бы папе оказаться в лесу?

Но Ленора предпочла не рассуждать – во всяком случае, не сейчас, когда, может статься, он всё-таки жив. Слишком уж долго она вела себя рассудительно; Рори не упускала случая её этим кольнуть. Кто знает, вдруг волшебству и чуду тоже на самом деле есть место в этом мире.

И потом, разве миссис Джонс не обмолвилась мельком, как отец любил лес? Дядя Ричард ещё тогда сказал, что папа пытался предупредить его о чём-то. О чём? Возможно, теперь она разберётся и заодно найдёт папу.