Р. Л Тоалсон - Лесной хозяин [litres]

Прежде чем отправиться к себе наверх, Ленора заглянула в библиотеку. Она пробежала глазами по полкам в поисках каких-нибудь легенд о лесе. Дядя Ричард сказал, что такие есть, но где?

Из коридора послышались голоса миссис Джонс и дяди Ричарда.

– Надеюсь, вам понравился ваш день рождения, – говорила миссис Джонс.

– Да, ещё как. За торт спасибо, – отвечал дядя.

– Спасибо, что научили Ленору кататься на велосипеде.

– Ой, мне самому понравилось. – Слышно было, как он улыбается.

– Вы ведь теперь всегда ей будете нужны.

– Я знаю.

Молчание.

– Мне его так недостаёт, – прозвучал голос дяди Ричарда. Высоко, напряжённо прозвучал. Ленора разобрала приглушённый всхлип и повернулась к двери.

– Всё образуется, – послышалось журчание миссис Джонс. То же самое она говорила Леноре.

– Мне так жаль, что хорошего отца из меня не вышло…

– Теперь у вас появится новый шанс.

– Мне так жаль, что хорошего человека из меня тоже не вышло!

– Жалей – не жалей, сожалениями ничего не исправишь. Пока будете сокрушаться, чего не сделали, так и просидите на месте. Когда они уходят, а мы остаёмся, жизнь для нас продолжается. Надо жить дальше, и как можно лучше жить.

Леноре показалось, будто эти слова относятся к ней, будто миссис Джонс специально для неё говорит.

Дядя Ричард добавил только:

– Мне бы так хотелось сказать ему ещё раз, как я его люблю. – И от этой фразы у Леноры всё сжалось внутри.

Миссис Джонс не ответила.

Ленора с трудом сглотнула.

Когда дверь в восточное крыло закрылась и Ленора услышала, как дядя повернул в замке ключ, а миссис Джонс прошаркала по коридору в сторону кухни, Ленора выскользнула из библиотеки и помчалась по ступенькам к себе наверх. (Всё-таки темнота по-прежнему никуда не делась.) Она забралась в кровать, но долго сидела, размышляя, а потом вылезла, открыла дверь в коридор и перебежала в комнату Бобби.

Внутри работала только одна лампа, настольная, около кровати. Ленора щёлкнула выключателем и остановилась у двери, любуясь тенями, которые отбрасывала лампа. Потом двинулась по комнате так же, как в первый раз. Особенно долго она рассматривала рисунки в ванной – теперь было понятно, что многие изображали созданий из леса. Ленора провела пальцами по нарисованным цветам – в лесу эти цветы раскрывали перед ней бутоны и пели. Она дотронулась до картинки с деревьями – в лесу эти деревья плясали. Она коснулась эскиза колючей рыбины – таких рыбин она тоже видала в лесу, они выпрыгивали из какого-то прудика.

Ленора опустилась на качели.

Что бы сам Бобби предпочёл, чтобы она сделала? Если он жив – можно ли это почувствовать? Хочет ли он, чтобы Ленора его спасала?

Может ли она его спасти?

До неё донёсся голос.

«Ленора, – позвал голос. – Иди сюда».

Собственно, это был и не голос, а скорее шёпот, но в нём можно было узнать мамину манеру растягивать слова. Ленора встряхнула головой. Окно стояло открытое, она наскоро подошла и захлопнула его. Больше голос не возвращался.

Прежде чем улечься спать, Ленора бросила взгляд в окно, на лес. Деревья стояли не шевелясь, тихой тёмной стеной. Казалось, что в глубь лес бесконечен. Перед глазами встал образ Бобби, потерянного где-то там. Потом дядя Ричард, до сих пор скорбящий по сыну, хотя уже восемь лет прошло. Потом Хозяин леса, его Древо и пропавшие дети, которые там, внутри.

Завтра, сразу, как встанет, она побежит в лес. Она вернёт Бобби домой. И все вместе они залатают прорехи, проеденные в канве их семьи.

Потому что – она понимала теперь – единственное, что спасает от одиночества и горя утраты, – это любовь.

Он заманивал лишь детей рода Коулов, ибо Коулы были в ответе за его смерть много лет назад.

Он висел на дереве – том самом, что теперь было его домом, – и смотрел, как они исчезают в лесной чаще. Они не остались таращиться на его мучения, как не преминули бы поступить глупые горожане, будь то публичная казнь на центральной площади. И всё же его охватил гнев. Он поклялся бороться за жизнь – успеть бы только замыслить план отмщения.

Но жизнь покинула его прежде, чем он смог освободиться от своих тенёт.

Однако это не имело значения. И ему был дарован шанс отомстить. Уничтожить род Коулов, как они уничтожили его самого. Больше не будут всякие умники просчитывать каждый его шаг. Больше не будут матёрые шерифы следовать за ним по пятам. Больше не будут смазливые дамочки терять голову от его лести.

При последней мысли сердце его сжалось, и перед ним возникли мягкие черты и пронзительные голубые глаза.

Он отмахнулся: времени на любовь не осталось – только на злобу. Любовь не сочетается с местью, злоба – вот её верный спутник. А те глаза и привели его к падению. Были его слабостью. Были его…

Он взревел, зарыдал, заголосил, и порывы его горя колыхали деревья вокруг. А затем он обратился к тому, что должен был сделать.

Время пришло.

1 июня 1947 г.

«Как это кстати, что самый значительный труд моей жизни – моя армия паровых механических роботов будет окончена именно в мой сороковой день рождения.

Пришло время. Завтра рано поутру я поведу свою армию в лес и низложу духа, который терзает этот дом и наш род. Но я не тешу себя надеждами, будто таким образом верну сына. Скорее всего, он пробыл в лесу слишком долго. Однако я смогу по крайней мере уберечь Ленору. И уберегу.

Главное за будущим, а не за прошлым.

Мои верные бойцы из стали и меди последуют за мной в лес дружным строем, который возглавит истинная гордость моей научной мысли – робот-носорог (больше похож на динозавра, надо признать: двигатель паровой, работает от огня, воды и пара). Ещё возьму с собой трость: пару месяцев назад взялся её модернизировать, теперь она может поддерживать огонь и даже плеваться им – прямо сверхъестественное что-то получилось, смесь науки и мистики, возможности просто необъяснимые.

Армия и трость – вместе это столько огня, что хватит спалить весь лес целиком, а главное – место, где его повесили; там, надо думать, он и обитает. Если он умер на дереве, значит, его связь с деревом и надо разрушить. Вероятно, после этого дух будет извергнут наружу, и тогда можно будет истребить его огнём мистическим, из трости. Убедиться на предварительном эксперименте, к сожалению, не могу, а потому полагаюсь лишь на веру в добро, которое всегда побеждает зло.

План отступления я себе наметил, но если выбраться не получится… что ж, оно стоит такой жертвы. Дела оставляю в порядке, все бумаги в верхнем левом ящике стола – на случай, если эти записи найдутся раньше. До тех пор пока Ленора не достигнет совершеннолетия, поручаю заботу о Замковом особняке Ллойду и его супруге Надин, а также миссис Джонс. Полностью поддерживаю переселение Ллойда и Надин в особняк. Они всегда хотели иметь дочь. Думаю, они будут счастливы принять Ленору, а она с такой же радостью примет их.