Анка Штурм - Поезд ночных теней [litres]

Ей вспомнились светящиеся жуки мадам Флорет. Однажды ночью Флинн видела, как эти металлические крошки жужжат в воздухе в купе учительницы. Может, ей удастся возместить ими Пегс утрату звёздного проектора? Она быстро скользнула в халат и, приоткрыв дверь, протиснулась в коридор.

Поезд окутала тишина. Он катил мимо бесконечных тёмных русских лесов, и по коридорам никто не ходил – видимо, стояла уже глубокая ночь. Несмотря на поздний час, рулонные шторы остались неопущенными, и в мерцании ночного освещения мимо мелькали тени берёз и елей.

Флинн подумала, что занимается какой-то ерундой, и всё же, быстро проскочив пять вагонов, добралась до спального вагона учителей. Наверняка в бывшем купе мадам Флорет светящиеся жуки по-прежнему только и ждут, что кто-нибудь запустит их в полёт.

Флинн уже взялась за ручку, чтобы войти в купе мадам Флорет, как в конце вагона грохнула железная дверь и навстречу ей выступила Гарабина.

– Не суетись, желторотик! – крикнула Гарабина, хотя Флинн даже не двинулась с места. Цок-цок-цок – выстукивали по протёршемуся ковру её каблуки. Видимо, она представления не имела, который час. – Кто из вас – ты или твои идиоты-друзья – намертво приклеил мой телескоп?! – Она указала на крышу, где девять дней назад чуть было не открутила назад время в поезде с помощью именно этого телескопа! – Сломать такую ценную вещь – это не шуточки! А я ещё пыталась вечером пообщаться с тобой по-человечески!

Флинн совершенно не понимала, о чём говорит Гарабина. И не могла припомнить, чтобы та общалась с ней по-человечески. Она лишь ощущала, как между ними разгорается былая ярость.

– Кто бы мог подумать, что ты снова захочешь иметь дело с этой дьявольщиной! – так же громко парировала Флинн.

Гарабина надула щёки, словно собиралась выдуть Флинн из вагона.

– Дьявол вовсе не там, – вмешался громовой голос.

Флинн вздрогнула. За спиной Гарабины из одного из купе вышел Кёрли.

– О нет! – выдохнула Флинн. Она даже не знала, кто из них страшнее – Кёрли или Гарабина.

Гарабина развернулась посмотреть, кто говорит, и тихо вскрикнула. Судя по всему, ей потребовалось несколько секунд, чтобы в мощной фигуре в сером рабочем халате опознать заведующего хозяйством.

В полном спокойствии Кёрли принялся опускать рулонные шторы на окнах. Лишь когда их разделяли всего несколько шагов и одно окно, он остановился и повернулся лицом к Флинн и Гарабине.

– Флинн Нахтигаль! – буркнул он. – Что ты здесь делаешь?

С тех пор как на прошлой неделе Флинн в хозяйственном вагоне обнаружила фотографию Йетти Флорет, Кёрли смотрел на девочку с недоверием и тревогой, словно она знала какую-то его тайну.

– Она сломала мой телескоп, – с ходу заявила Гарабина.

– Я не ломала! – крикнула Флинн, чувствуя, как взгляд Кёрли впился ей в глаза. – С прошлой недели никто из нас не поднимался на крышу. Наверное, эта идиотская штука просто примёрзла.

Гарабина язвительно расхохоталась. Звук был такой, будто в гору вонзались ледорубы.

– Какая остроумная отговорка! Такая же остроумная, как идея уничтожить мой телескоп. Наклейте-ка себе на лоб табличку «БОБИ», что будет означать ваши «Безумно Остроумные Безумные Идеи».

Кёрли буркнул что-то неясное, что заставило Гарабину замолчать.

– Даниэль велел тебе снять телескоп, – проворчал он.

Гарабина вытянула шею, словно хотела вынуть её из невидимой петли.

– Да? А как вы думаете, что я только что собиралась сделать? – И словно считая бессмысленным обсуждать с Кёрли такие важные вещи, как её телескоп, она развернулась на каблуках и без лишних слов прошествовала по коридору в сторону спальных вагонов учеников.

Флинн в замешательстве зажмурилась. Значит, телескоп Гарабины там, наверху, на крыше намертво приклеен. Зачем? Ей представилось, будто что-то крадётся – тихо, как кошка. Что-то в поезде было не так.

За спиной Флинн с грохотом захлопнулась железная дверь, и она осталась наедине с Кёрли.

– Флинн Нахтигаль! – с неприязнью в голосе повторил заведующий хозяйством. – Что ты здесь делаешь?

Флинн расправила плечи.

– Я… я только хотела кое-что взять в бывшем купе мадам Флорет, – призналась она. В мыслях у неё жужжали металлические светящиеся жучки. Оставалось надеяться, что Пегс оценит её усилия…

Кёрли в ужасе выпучил орлиные глаза.

– Ты собиралась что-то украсть! – перевёл он её слова.

– Нет! – быстро возразила Флинн и замерла: разве это кража, если светящиеся жучки больше ничьи?

Кёрли словно прочёл её мысли.

– Фей Флорет не умерла! – прогремел он, и от его голоса задрожал весь вагон.

Флинн оцепенела.

– Мадам Флорет жива?! – едва дыша, спросила она. Ей никто не сказал, что мадам Флорет выжила после падения с поезда. – Откуда вы знаете? Значит, она вернётся?

Флинн не была уверена, что эта мысль ей нравится. Миссис Штейнман, несмотря на все её странности, всё-таки лучше преподаёт героизм . А мадам Флорет ясно дала понять, что считает Флинн никчёмной и глупой.

Напряжение во взгляде Кёрли мгновенно ослабло:

– Тебе следовало бы читать новости в «Экспрессе в экспрессе»: мадам Флорет навсегда лишена права переступать порог поезда. Запрет наложен центральным бюро Всемирного экспресса. – Он, бурча, скрестил руки на груди. – И я не говорил, что она жива, – заявил он.

– Но… – Ложь была настолько очевидной, что Флинн лишилась дара речи.

Кёрли ворчливо прибавил:

– Мне известно лишь, что в районе под виадуком Ландвассер никто из сотрудников центрального бюро её не нашёл.

Виадуком Ландвассер назывался мост, на рельсы которого упала мадам Флорет. Если мадам Флорет там внизу никто не нашёл, теоретически это означало, что она ещё жива. Почему же тогда учителя в поезде так беспокоились из-за неё? Возможно, она с травмами лежит в какой-нибудь больнице. Может, потеряла память?

Флинн заглянула в узенькую щель между шторой и окном, где к стеклу жались ветер, снег и тьма, словно предупреждая о чём-то пострашнее обычной ночи.

– А теперь возвращайся к себе в купе, – проворчал Кёрли. – А не то позову Ночного ловца! Слыхала уже о таком?

Флинн покачала головой. Покинув спальный вагон сотрудников, она чувствовала, что за ней следят и идут по пятам. Но позднее, уже лёжа в тёплой постели и слушая похрапывание Пегс, Флинн смутно сознавала, что по поезду бродит не Кёрли. Пегс уже объяснила ей: это кто-то, кто не имеет разрешения на проезд во Всемирном экспрессе. Должно быть, в поезд проник тот, кого здесь вообще не должно быть.

– Кто или что такое «Ночной ловец»? – спросила Флинн у Пегс на следующее утро. Подружки стояли в пижамах у шкафов, соображая, какую одежду выбрать для сегодняшнего занятия по боевым искусствам . Обычно по утрам в среду для упражнений на развитие выносливости павлины надевали короткую спортивную форму. Но здесь, далеко за Москвой, посреди снега и льда, любой самый толстый свитер казался непригодным и слишком лёгким для такого холода.