А Богуш - Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

- Работа над щитом так увлекла Леонардо, что «по великой своей любви к искусству» он даже не замечал жуткого смрада от подыхавших животных.

- Ой, гадость какая, - с брезгливостью произ­нес Микеланджело, - представить и то противно.

- Запах в канализации не лучше, - заметил Донателло.

- Когда почтенный нотариус увидел этот щит, он отшатнулся в ужасе, не веря, что перед ним всего лишь создание искусного художника. Но Леонардо успокоил его и назидательно пояснил, что эта вещь как раз отвечает своему назначению.

- Эйприл! - воскликнул Микеланджело.­ - Наш Леонардо не так изобретателен.

- Это ты зря, Микеланджело, - возразил Ра­фаэль, - а кто же в нашем доме теперь хозяйничает и готовит потрясающую пиццу?

Черепашки даже слюну проглотили все разом, когда вспомнили, как вкусно готовит пиццу Роби.

- Ах, да, - Микеланджело слегка ударил себя по лбу, - прости, Леонардо, и как я такое мог забыть!

- Эйприл, а еще что-нибудь можешь рассказать про Леонардо да Винчи? - спросил Леонардо.

- Думаю, что могу. На закате жизни, много лет спустя после этого случая, художник нацепил яще­рице крылья, сделанные из кожи, содранной им с других ящериц, налитые ртутью и трепетавшие, когда ящерица двигалась. Кроме того, он приделал ей глаза, рога и бороду, приручил ее и держал в коробке.

- Для чего она нужна ему была такая? - скри­вился Рафаэль.

- Показывал ее друзьям, а те от страха пуска­лись наутек, - Эйприл прищурила глаза, улыбаясь.

Черепашки-ниндзя засмеялись.

Вскоре они остановились возле одной из пира­мид, в которую, как им показалось, стоило спуститься. Несколько часов они обследовали ее с фо­нариками, но так никого и не встретили.

Тогда они, не теряя надежды, спустились в со­седнюю пирамиду, а когда, уставшие, поднялись наверх, то запросились вернуться в палатку, где их ждал профессор Брэдли. Но Эйприл настояла на том, чтобы проверить еще одну гробницу.

- Профессор посмеется над нами, если мы вернемся ни с чем, - говорила она, стоя перед ним.

- Но ведь это нереально, - взмолился Мике­ланджело.

- Профессор и сам не верит в эти сказки,­ - поддержал Донателло.

- Сказки! - возмутилась Эйприл, глядя на сидевших у подножия пирамиды черепашек сверху. - А кто заставил меня поверить в сказку, когда показал мне призраков в пустыне? Не вы ли?

- Мы, но...

- Кто вмешался в ту же сказку, чтобы раздобыть саркофаг? А? Только не говорите, что нам это не под силу, я не поверю. Ну, пойдемте же!

Черепашки медленно встали. Первым за Эйприл пошел Леонардо, за ним остальные. Согнувшись, они спускались все глубже и глубже.

На повороте остановились. Донателло привязал конец нитки к деревянным перилам в стене, а ка­тушку крепко зажал в руке.

- Чтобы быстрее обследовать все комнаты, ко­торые есть в этом подземном дворце, нам нужно распределиться, - Донателло замолчал, ожидая, что скажут друзья.

- Что ты предлагаешь? - спросил Микелан­джело.

- Чтобы не потеряться, каждый из нас привя­жет нитку в одном месте, а потом разойдемся по разным комнатам.

Возражений не было.

- Только осторожно ступайте, помните - здесь есть глубокие западни, которые делались для во­ров, а ведь цель нашего посещения куда благород­нее! - предостерегала Эйприл.

Комнат в подземном дворце было много, потому черепашки разошлись в разные стороны, подобно светлячкам, держа перед собой фонарики. Время от времени они окликали один другого, чтобы хоть представлять, где находится каждый из них.

Эйприл задержалась в одной комнате. Ее заинте­ресовали стены в ней, покрытые превосходной рос­писью - с изображением эпизодов земной жизни умершего вельможи. Она увидела человека, сидящего с женой в небольшом челноке во время рыбной ловли; а вот они на охоте в пустыне; животные пустыни; лев, пожирающий быка... Эйприл разгля­дывала рисунки, пораженная увиденным.

Донателло, Микеланджело, Леонардо переходи­ли из комнаты в комнату. Их голоса звучное эхо разносило по подземелью.

Странное чувство овладело Рафаэлем, когда он вошел в колонный зал. Дверь, а точнее прямоуголь­ное отверстие в стене, словно кто-то замуровал за ним. Рафаэль оказался в круглом зале, из которого не было ни одного выхода. Вдоль стен тянулся ряд колонн, на которых, казалось, держится потолок. Рафаэль, оглядываясь, прошел в центр и остано­вился.

- Неужели я в западне? - шепотом спросил он. Но голос его не был таким тихим. - Я умер? Почему я не помню? Я не падал никуда, не чувство­вал боли. Что же случилось?

- Ничего, - Рафаэль вздрогнул от неожидан­ности, услышав чей-то голос.

Он крикнул. Но никто ему не ответил. Он быстро подбежал к стене и, сделав несколько кругов по проходу между стеной и рядом колонн, вернулся в центр зала.

- Постой, а где же нитка, - он стал разгляды­вать в темноте катушку, потом посветил фонариком, - похоже, я порвал ее.

- Эй! - кто-то слабо позвал.

- Здесь кто-то есть? - нервничал Рафаэль.

Рафаэль заметил свет за колонной и сделал не­сколько шагов по направлению к нему.

- Стой там, - приказал женский голос.

- Кто ты?

- Я? - вдруг из-за колонны вышла девушка, от которой исходил мягкий свет.

Девушка была так красива, что Рафаэль потерял дар речи, лишь только увидел ее. Она улыбнулась, заметив его смятение.

- А разве ты не меня искал? - ее нежный голос ласкал слух Рафаэля. - Ты молчишь?

- Так ты - Бентреш?

- Она самая.

Рафаэль обрадовался и попытался приблизиться к девушке. Она велела ему вернуться на прежнее место. Рафаэль послушно исполнил ее желание.

- Ты так красива! - восхищенно произнес Рафаэль.

- Я знаю, - равнодушно ответила. Бентреш.­ - Мне не нужна красота, из-за нее я ушла из жизни.

- И напрасно, - возразил Рафаэль.

- Молчи, - гневно одернул его голос девушки. - Тебе не понять меня.

Бентреш задумалась. Ее лицо было полно печа­ли, а глаза слез.

- Не надо плакать, - успокаивал ее Рафаэль.­ - Печальный вид не украшает девушку.

- Ты хочешь услышать мою историю? - и, не дожидаясь ответа, она начала: - Я была очень счастливым ребенком, отец так любил меня. Бед­ная матушка рано ушла из жизни, и отец бесконеч­но заботился обо мне. Я росла и все чаще слышала от людей, что мать подарила мне красоту. Эти сло­ва заставляли меня задумываться. Когда я выходи­ла на улицу, ко мне подходили люди, чтобы кос­нуться меня. Отец говорил, так им хотелось полу­чить для себя то, чем щедро одарили меня боги. Однажды в наш дом постучали. Отец был в отъезде по делам фараона. А ко мне прибежали и сказали, что жене очень богатого жреца нездоровится, и по­тому нельзя ли ей пройти в наш дом. О, если бы мне знать раньше, что это была хитрость подлого человека!

- Но что же случилось? – не терпелось узнать Рафаэлю.

- Я впустила их в дом; женщина, оправившись от приступа, пожелала меня отблагодарить, а пото­му пригласила поехать с ней. Но привезли меня к фараону. Я была в отчаянии.