А Богуш - Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта

- Похоже, вы знали толк в красоте, раз так неповторимы мадонны на ваших картинах, - заме­тил Рафаэль-черепашка, которому нетерпелось рассказать художнику о девушке Бентреш и о ее красоте.

- Похоже, - художник смущенно улыбнулся.

- Вас вдохновляла одна красавица или...

Рафаэль-художник задумался, вспоминая, на­верное, свою возлюбленную, римлянку с ясными благородными чертами лица, которая была до­черью пекаря.

- Для того, чтобы написать красавицу, мне надо было видеть многих красавиц... Но из-за недостат­ка в красивых женщинах я пользовался не коей идеей, которая приходила мне на ум.

- Идеей? Это что-то интересное.

- Да, идеей. Я не знаю, имела ли она какое-то совершенство, но я очень хотел этого достигнуть.

- Уверяю вас, именно это чувствуешь, глядя на ваши картины.

- Вы в этом уверены? - казалось, что худож­нику было важно услышать сейчас оценку его твор­чества.

- И не только я в этом уверен. Ваше искусство предельно гармонично, дышит внутренним миром, - стараясь вспомнить подходящие слова, ис­кренне говорил Рафаэль-черепашка, - в нем разум соединяется с человеколюбием и душевной чисто­той. Оно радостное и счастливое...

- Оно выражает некую нравственную удовле­творенность, - продолжал голос, - примирение че­ловека со своей бренной судьбой, приятие жизни во всей ее полноте и обреченности...

Рафаэль-черепашка замолчал, глядя на художника, устремленного, казалось, всем своим естест­вом сквозь времена в будущее.

- Я бы хотел... - несмело произнес ниндзя.

- Что бы ты хотел? - сказал художник, словно возвращаясь из далекого своего странствия.

- Я бы хотел рассказать... - Рафаэль-черепаш­ка запнулся.

- Ну, смелее, - художник мягко улыбнулся,­ - о чем же ты хотел мне рассказать?

- О девушке Бентреш.

- И что же в ней особенного, раз именно о ней мне хочешь рассказать?

- В ней все особенное. Я видел ее вчера в гроб­нице, она вышла ко мне из-за колонны...

- И...

- И я увидел...

- ...как она красива. - Рафаэль-художник понимал смятение черепашки и, пытаясь сохранить между ними возникшее доверие, помогал ему сде­лать свое признание.

- Она очень красива.

- Верю и знаю, что перед красотой трудно устоять.

- Я смотрел на нее и видел печаль в ее глазах.

- Отчего же?

- Она находится в царстве Осириса после того, как претерпев унижение, добровольно ушла из жизни.

- Как? Она мертва? - художник встал и подо­шел к окну.

- Да, с момента ее смерти прошли тысяче­летия, - ответил Рафаэль-черепашка.

- Но как ты мог ее видеть? - удивился ху­дожник.

- Это был дух ее.

- Если ее дух был так прекрасен, что поразил тебя, как хороша, должно быть, она была, когда жила среди людей!

- О, да! Люди воспринимали ее, как нечто бо­жественное, но именно красота и погубила ее.

Рафаэль-художник прошелся по комнате. Лицо его было сосредоточено, рука поднята, словно в ней находилась кисть. Он остановился.

- Так ты говоришь, что красота погубила ее? ­- в задумчивости переспросил художник.

- Да.

- Ты помнишь ее глаза?

- Еще бы! Большие ресницы, мягкий изящный разрез, уголки глаз устремлены к вискам. А в гла­зах такая глубина! В них просто утонуть можно, и даже не будешь сожалеть об этом.

- Да у тебя, оказывается, цепкая память!­ - художник дружески улыбнулся. - А. что в них еще?

- В них прячется печаль.

- Я понимаю... А губы, подбородок мелкий? - Рафаэль-художник мысленно создавал образ Бентреш и уточнял у черепашки необходимые детали.

- Нет, я бы не сказал, скорее средний. В губах такая мягкость, плавность линий.

- Я начинаю представлять твою Бентреш. О да, она красива! Мне хочется ее писать...

- Она вот это потеряла, - сказал Рафаэль-че­репашка, протягивая художнику руку, в которой лежал браслет.

Тот взял его, поднес к свету, чтобы рассмотреть получше.

- Вы встретитесь? - спросил он, крутя браслет в руке. - Ах да, она мертва. Но красота ее должна жить вечно...

- Рафаэль, проснись! - трясла за плечо сонно­го Рафаэля Эйприл. - Однако, разоспался ты сегодня.

Моментально он проснулся, чтобы проверить на месте ли браслет Бентреш. Но в руке его не бы­ло. Он встал и поискал поблизости, проведя рукой по цветастому спальному мешку.

- Так ты идешь с нами? - спросил Донателло, одной ногой уже ступив из палатки.

- Куда? - недоумевал Рафаэль.

- Как куда! - возмутился Микеланджело. - Ты что, забыл?

Рафаэль пожал плечами.

- Ну вот, что я говорил: разыграл нас, а те­перь... - Микеланджело махнул рукой и вышел из палатки.

- Что ты ищешь? - встрепенулась Эйприл.

- Браслет.

- Ты что, часы потерял? - поинтересовался Донателло.

- Я их не ношу.

- Так мы пойдем сегодня или нет? - уточнил Леонардо.

- Надо спросить у Рафаэля: стоит ли нам идти, - усаживаясь на стульчик зло бросил Донателло.

- Что ты ищешь? - опять спросила Эйприл, останавливая руку Рафаэля.

- Я же сказал: браслет.

Эйприл разжала кулак и поднесла к Рафаэлю.

- Этот.

- Да этот. А где ты его нашла? - заволновался Рафаэль.

- Ты спал, а я подошла, чтобы разбудить тебя, ну, и ты сонный дал мне его сам, - объяснила девушка.

Рафаэль улыбнулся и вздохнул. «Такой хороший сон не дали досмотреть!» - подумал он.

- Так идем мы или нет? - заглянул в палатку Микеланджело, с недоверием глядя на улыбающе­гося Рафаэля.

- А куда мы идем?

- Он еще и издевается над нами, - сквозь зубы сказал Микеланджело.

- Рафаэль, ты же сказал, что Бентреш сняла проклятье... - недоговорил Леонардо.

- А-а, так бы и сказали, а то крик подняли.

Рафаэль встал.

- Ну, - Донателло следил за Рафаэлем.

- Конечно, пойдем, - ответил тот.

Они вышли из палатки. Донателло, Микеландже­ло и Леонардо пошли вперед, а Эйприл, заметив рассеянность Рафаэля, взяв его под руку, умыш­ленно отстала от остальных.

- Может, тебе нехорошо?

- Мне очень хорошо, Эйприл, поверь, как никогда.

- Ты ведешь себя как-то странно.

- Что же странного в моем поведении? - ему хотелось успокоить Эйприл и рассеять ее сомнения.

- А чей у тебя браслет? Он такой красивый и видно, что старинной работы.

Рафаэль посмотрел на Эйприл, думая: сказать или нет.

- Ты будешь смеяться?

- Нет, не буду, - уверенно сказала Эйприл.

- Не знаю, не хочется мне говорить, - не решался Рафаэль.

- Как знаешь, - Эйприл отвела взгляд в сто­рону.

Донателло оглянулся и помахал им рукой.

- Похоже, они хотят, чтобы мы их догнали, - ­заключила девушка, все еще держа Рафаэля под руку.

- Пообещай, что никому не скажешь.

- Рафаэль, об этом можешь даже не думать.

- Этот браслет мне оставила Бентреш, - глядя в глаза Эйприл, сказал Рафаэль.

- Как оставила? Она что, брала тебя за руку, она настолько была материальна, что... Ведь про­фессор говорил, что это ее дух, - не понимала Эйприл.

- Да, она не материальна, потому что близко она к себе меня не подпустила, - начал Рафаэль.