А Богуш - Черепашки-ниндзя и Чародей Зеленого Острова

И пришлось ему подниматься все выше и выше, пока не исчез он из виду. Женщины поднимались вслед за ним. А дерево все росло и росло. Наконец, они достигли неба.

На небе Сапало почувствовал себя очень плохо. Он ничего не ел, ведь все вокруг питались лишь смолой. Видя, как он мучается, небесные существа изготовили прочную веревку и прикрепили к ней огромный глиняный кувшин, чтобы тот мог спу­ститься в нем на землю. И стали опускать его, и когда веревка, на которой держался кувшин, кончилась, привязали к ней еще одну. А спустя некоторое время небесные жители закричали, спрашивая Сапало, достиг ли он земли.

— Нет еще,— ответил тот.

Тогда, привязав новый кусок веревки, опустили они его еще ниже. И опять поинтересовались, на земле он или нет.

— Пока нет,— ответил мужчина.

Однако, когда до земли оставалось совсем не­много, небесные жители веревку отпустили. И кув­шин разбился вдребезги. Осколки его преврати­лись в черепах, а веревка — в кобру. Так появи­лись на свете черепахи и кобра!

Мужчина же на небе так исхудал, что едва дер­жался на ногах. И, возвратившись в родные места, всем рассказывал, что звезды питаются одной смолой.

— Может, так оно и было, Лео,— заключил Мик­ки,— но мне что-то не очень верится в то, что я произошел из глиняных осколков, хотя... кто знает...

— Лучше расскажи об обезьянах! Я страсть как люблю эту историю! — закричал Донателло,— по­ка не вернулся Раф, у нас еще есть время!

— Вечно этот Раф опаздывает к старту,— про­бурчал Лео, и, откинувшись в крутящемся кресле, начал новый рассказ.

Сейчас Донателло помнил и слышал как бы за­ново отчетливо и ясно каждое слово.

— В древности, когда мир только еще зарож­дался,— сказал Лео,— люди сажали кусты и со­бирали с них свежие листочки. А, в общем, ничего из того, что мы едим сегодня, не было и в помине. Порой разве только ветер, да и то из злого озорства, приносил на землю обольстительный и аппетитный запах фруктов. Всем, кто чувствовал его, сразу же нестерпимо хотелось отведать неведомое яство. Некоторые, как безумные, бежали на этот соблаз­нительный аромат. А лукавый ветер был перемен­чив и обманывал людей. И никому так' и не удава­лось узнать, откуда исходит этот сладостный дух. Порой казалось, вот он уже здесь, близко — ан нет, возьмет и потянет им совсем с другой стороны.

Не только людей дразнил этот одурманивающий аромат, но и животных, у них тоже слюнки текли.

В те времена в лесу рос съедобный кустарник, и какой-то зверек постоянно объедал с него зелень.

Хозяин кустов решил выследить вора. И как-то ранним утром увидал он крысу, она пробралась в самую гущу кустов и принялась объедать их. Тут хозяин подкрался к воровке и ловко схватил ее — в ту же минуту аппетитный запах ударил ему в нос.

— Так это ты обгладываешь мои кусты? — сер­дито спросил хозяин.— Вот убью тебя, чтоб непо­вадно было разорять чужие посадки.

А запах, упоительный запах стал еще сильнее. И человек решил сменить гнев на милость и пред­ложил:

— Слушай, если ты откроешь мне, где растет дерево, плоды которого ты ешь, убивать тебя я не стану, и ты сможешь приходить на мой участок, когда захочешь.

Тогда, говорят, крыса ответила:

— Ладно, пойдем к реке. Там на берегу растет огромное дерево с чудесными плодами.

Пришли они к водопаду. И крыса сказала:

Видишь большое дерево? Оно все сплошь усыпано вкуснейшими плодами, но отведать их могут только обезьяны. Вот упавший плод — попробуй, надкуси его. Ну как, понял теперь, что крадут у нас эти обезьяны?

Бросился тогда человек домой и рассказал всем людям про удивительное дерево. И решили люди срубить его, пока обезьяны не пожрали все плоды.

Когда топоры уже застучали по стволу, послы­шался гневный голос хозяина дерева:

— Какой глупец разгласил, что плоды съедоб­ны? Они ведь еще не созрели. Остановитесь! Я должен знать, кто посмел это сделать!

Спустился он с дерева и нашел на земле шелуху от плода, а на ней увидел следы от зубов обезьяны. И сказал:

— А! Так это вы совсем потеряли ко мне уваже­ние! Ну что ж, спали вы на вершине дерева, а про­снуться придется у его корней.

Быстро вложил он стрелу в трубку и отыскал в гуще листвы обезьяну.

Светила луна, и светло было как днем.

Хозяин дерева прицелился в ветку, и вскоре прикорнувший на ней зверек свалился вниз. Ка­мень, на который он упал, ушел под землю.

Тогда хозяин дерева сказал:

— Какой же ты глупец, что испортил плоды, ведь в назначенное время получили бы все. Ну да, де­лать нечего. И вам, и людям, как видно, придется поголодать, вот тогда и поймете, как вы сами себя наказали.

И исчез.

На рассвете собрались люди под деревом и до самого восхода луны ждали, пока оно упадет. В се­редине водопада до сих пор виден огромный ка­мень. Говорят, это остатки того самого дерева. Когда, наконец, оно упало, все кинулись собирать плоды. Набросились и птицы на плоды и орехи. Растащили всевозможные фрукты, бобы,— все, что могли подцепить, и животные.

Вот как прадедушка обезьяна навредил нам всем и лишил добрых урожаев,— сказал Лео.

— Да,— протянул Дон.

— Если бы не он, у нас всегда были бы в изоби­лии отборные плоды и фрукты,— улыбнулся Микки.

— Ведь они должны были дозреть, а уж тогда щедрый хозяин дерева подарил бы их людям, и нам не пришлось бы в поте лица... — не успел догово­рить Лео, как послышался страшный треск и в двери ворвался с огромной бутылкой в руках запыхавшийся и раскрасневшийся Раф.

— Привет, Раф! — закричал Донателло.

— Мы только что тебя вспоминали! — сказал Микки,— где ты был?

Раф, тяжело дыша, опустился на пол и поставил перед собой бутыль.

— Что это? — спросил Лео.

— Виски? Или пиво? — пошутил Микки.

— Судя по Рафу, здесь что-то очень и очень приятное! — засмеялся Донателло,— но где ты это раздобыл?

— Неужели на Гавайских островах? — спросил удивленный Лео,— что-то я не припоминаю...

— Тише! Тише! — вдруг закричал Раф и бросил­ся к двери. Захлопнув входную дверь, он снова уселся на пол, оглядел друзей и вздохнул с облег­чением.

— Слава Богу, я не опоздал... Черепахи залились дружным хохотом.

— Раф! Ну ты силен! — хохотал Микки, под­держивая живот,— мы его тут ждем уже больше трех часов, сказки сказываем про крыс да обезьян...

— Постой, Микки,— Раф опять приложил тол­стый палец к губам,— прислушайтесь, черепахи, неужели вы ничего не слышите?

Друзья смолкли. И вдруг отчетливо раздалось из бутылки чье-то прерывистое дыхание.

— Что скажете? — прошептал Раф.

— Где ты достал это? — спросил Донателло.

— Черепахи! Если то, о чем я смогу вам расска­зать, не было грезой, плодом воспаленного вооб­ражения или временным помраченьем рассудка, значит, безумен не я, а тот... незнакомец с карти­ной,— начал свой рассказ Раф,— а может быть, просто мне удалось увидеть сквозь волшебный кристалл сгустившейся атмосферы кусочек иного, потустороннего мира — как порой душевноболь­ному дано прозреть то, что нам, людям в здравом уме, невозможно увидеть; как в сновиденьях уносимся мы на призрачных крыльях в иные преде­лы... Но, слушайте!