А Богуш - Черепашки-ниндзя и Чародей Зеленого Острова

Человек тем временем обложил костер тремя камнями, установил на них чашу, кинул в смесь что-то вроде большого куска клея, влил ковш воды и оставил кипеть. Запах у дурмана был специфи­чен, а когда к нему добавился едкий запах кипяще­го клея, получилась такая вонь, что Дона едва не стошнило. Пока смесь кипела, оба неподвижно сидели перед костром.

Временами ветер дул в сторону Дона, вонь обво­лакивала его, и ему приходилось задерживать дыхание.

Человек достал из своей сумки вырезанную из корня дерева фигурку. Он осторожно передал ее Дону и велел опустить в чашу, но не обжечь паль­цев. Фигурка мягко скользнула в кипящее ва­рево.

Человек вынул нож, и Дон решил было, что он собрался снова пустить ему кровь, но вместо этого он, подтолкнув фигурку острием, утопил ее. Какое-то время человек наблюдал, как кипит варево, за­тем принялся чистить ступку. Дон помог ему. Когда закончили, варево все кипело. Кипело всю долгую ночь. К рассвету фигурка казалась залаки­рованной. В ее поблескивании было что-то страш­ное и загадочное. Незнакомец попросил снять фигурку. Затем вручил Дону сумку.

— Спрячь свое отражение в сумку, закрой ее,— сказал человек и отвернулся.

Когда Донателло спрятал фигурку, он дал ему сетчатый мешочек и велел поставить в него горшок.

— Пойдем со мной! — сказал он.

Человек взял с собой стеклянную банку и неболь­шой корень. Они поднялись на холм, ожидая появ­ления в небе утренней звезды.

— Корень надо посадить на вершине этого хол­ма, в том месте, которое придется тебе по душе! — сказал Дону человек.

— А где оно? — спросил Дон.— Это место...

— Этого я не знаю. Посади, где сам захочешь. Только ухаживай за ней, как следует. Чтобы эта планета получила животворящую силу Будды, ты должен эту травку выходить... Ты и твои друзья... Потому что эта травка...,— тут человек неожидан­но умолк.

На небе появилась утренняя звезда, наступал рассвет.

— Но ведь я не смогу регулярно за ней ухажи­вать,— возразил Дон.

— Если ты захочешь спасти живое на земле — сможешь! Другого выхода нет!

— Может быть, в мое отсутствие ты сам за ней присмотришь? — спросил Дон.

— Это невозможно,— ответил человек.

Потом помолчав, добавил:

— Когда появятся семена, можно быть совсем уверенным только тогда.

Он посмотрел на небо.

— Яму копай руками, а когда окончишь, выко­пай вторую яму, тоже руками, и вылей в нее клей из чаши. Чашу разбей и глубоко закопай где-ни­будь подальше. Потом достань «отражение» зажми его между пальцами, где у тебя ранка, стань на то место, где вылил клей, и прикоснись к ростку ши­пом «отражения». Подумай в тот миг обо мне... Стань на колени, чтобы рука и душа не дрогнула и чтобы шип не сломался. Делай все осторожно. Ведь эта трава проросла из твоей черепашьей плаз­мы... А корень тебе уже не пригодится.

— Нужно ли говорить какие-нибудь слова? — спросил Донателло, опускаясь на колени.

— Я сам скажу их за тебя,— ответил человек,— ищи свободу, а если веришь, что уже обрел ее, иди дальше в поисках вечного ее обновления. Давай договоримся о пароле, чтобы мы всегда могли узнать друг друга даже в кромешной тьме, если нам еще суждено с тобой встретиться. Этот па­роль — свобода.

Человек исчез, будто и не было.

Донателло не успел спросить его имени, но был уверен, что разговаривал с Великим Буддой.

Он вздохнул, закрыл и снова открыл глаза.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дон увидел свет. Слепящий глаза яркий утрен­ний свет огромного солнца.

Донателло лежал на спине. На палубе огромного белого корабля, плывущего по бескрайним просто­рам Вселенной. Волны ласкались о борт, разбива­лись сотнями осколков, звенящих на солнце брызг.

Донателло повернулся и увидел сидящих в капи­танской каюте своих друзей.

Лео, Микки, Раф — все были целы и невредимы. Раф что-то оживленно рассказывал, размахивая руками и указывая толстым пальцем в небо.

Дон больше не удивлялся.

Не удивлялся ничему, никаким переменам ни внутри, ни снаружи, никаким превращениям и пре­образованиям в пространстве и во времени. Он принимал все. И верил, ни о чем не спрашивая.

Он любил небо. Он любил солнце. Он любил всех какой-то новой, неожиданной для его чере­пашьей души любовью.

Дон огляделся вокруг и увидел стоящую на круг­лом столе огромную бутыль, привезенную Рафом с Гавайских островов. Бутылка была открыта. Из нее шел дым. Рядом лежала карта с изображением той части земли, на берегу которой черепахи от­ложили свои первые коконы. Вся береговая линия была усеяна, заселена разноцветными кругами раз­ной величины. Только теперь Дон разглядел едва заметное, почти неуловимое движение этих цвет­ных шаров.

Это была карта звездного неба с изображением различных планет и Галактик, звезд, астероидов. Где-то у самого края листа желтела маленькая точка, напоминающая заключенную в тонкую скор­лупу черепашьей плазмы, из которой возникла жизнь. Это была Земля.

В тот же миг Донателло услышал внутри себя какой-то тихий кристально-чистый голос. Это был голос его живой души.

Она пела:

— Весна ушла,

С лоянцами простясь.

Ей на ветру

Ветвями машет ива

Сверкнет

На листьях орхидей роса,

И кажется —

Стоят они в слезах...

И грустно на душе,

И сиротливо.

Донателло улыбнулся и прошептал чуть слыш­но:

— Итак... пароль — свобода...