Кир Булычев - Звездолёт на Вяте

— Поосторожнее! — сказал Олег. — Попросили бы, и так сел.

В тот же момент из кресла, словно щупальца, выскочили ремни и провода, мгновенно опутали пленника, притянули руки к подлокотникам и резко оттянули голову назад.

И вот тогда Олег испугался. Пока он стоял рядом с кренгами, он был человеком, мог бороться, как-то владеть собой — теперь же он был бессилен, как подопытный кролик…

— Прошу, — сказал второй кренг над самым ухом, — сообщить местонахождение вашего друга, которого мы ищем.

Олег ждал этого вопроса. Внутренне ждал. Только не решил ещё: молчать или постараться обмануть кренгов? Попробуем обмануть?

— Какого друга? — спросил он. — У меня их много.

— Прилетевшего с другой планеты. Преступника, которого вы скрываете.

— Уж кто прилетел — это, наверное, вы, — сказал Олег. — Мне домой пора. Волноваться будут.

— Твоя копия есть, сидит дома. Никто не ищет. Ты остаёшься всегда с нами или говоришь, где преступник.

— Ничего не знаю! — Олег попытался изобразить возмущение, но голос его вдруг сорвался.

Он почувствовал, как голову его ещё сильнее стянуло щупальцами.

— Мы не тратим время на пустяки, — сказал кренг. — Ты сиди спокойно, отвечай на вопросы, а мы будем смотреть внутрь твоей головы.

Тут же зажегся второй экран.

— Ты видел Дэ? — спросил кренг монотонным голосом. — Какой он?

— Я никого не видел…

И вдруг к своему ужасу Олег увидел на экране поляну в лесу, разбитый корабль Дэ, себя и своих друзей рядом…

— Правильно, — сказал кренг. — Ты вспомнил.

В ответ раздался новый взрыв щебета и свиста. На корабле кренгов радовались, что поймали полезного пленника.

Олег понял, что единственное спасение для него — думать о чём-то другом, не слышать вопросов. Но о чём думать? Как он учился ездить в прошлом году на мотоцикле? Мотоцикл тут же появился на экране…

— Слушай, — звучал настойчивый голос кренга. — Покажи нам, где спрятан Дэ, где спрятан Дэ…

Нет, мотоцикл плохо… Мы на той неделе играли в футбол…

— Говори, где Дэ…

Кренг размахнулся и коротко, больно ударил Олега по лицу.

«Главное, — вытерпеть, главное — не думать, — уговаривал себя Олег… — Главное — не думать о Дэ, о пещерах…»

И в этот момент на экране возник берег Вяты, пещеры…

— Нет! — закричал Олег. — Я ничего не скажу!

Экран замигал, словно от перегрузки. Второй кренг снова ударил Олега… Но тут же Олегу показалось, что он слышит далёкий внутренний голос Дэ…

— Остановитесь… Прекратите…

И в это мгновение он потерял сознание.

Марина торопила лошадь… И вот, наконец, знакомый поворот, тропинка к пещерам, Марина спрыгнула с лошади и побежала, пригибаясь, кустами.

Вот и вход, чуть прикрытый кустами.

— Это я, — мысленно сказала Марина.

Никто не ответил. Неприятное предчувствие овладело Мариной. Она вошла в пещеру.

Пещера была пуста. В углу лежал старый плащ дяди Серёжи и подушка, которые она принесла из дома, стояли кружка и миска, лекарства разбросаны по каменному полу…

Ни записки, ничего!

И вот тогда Марина забыла об всём — об осторожности, об опасности. Она выбежала на берег и закричала:

— Сева! Дэ! Отзовитесь… Где вы?

Лес был тих, мрачен, наползала туча…

Марина сбежала вниз, к воде — никаких следов…

Она поднялась на откос и попробовала искать в лесу, над пещерой, потом заглянула в другие пещеры по берегу, но они были пусты. Марина исцарапалась о кусты, разбила в кровь колени, разорвала джинсы…

И как назло, пропал дядя Серёжа.

Марина остановилась, постаралась успокоиться. Так дело не пойдёт. Она только теряет время. Надо возвращаться в лесничество.

Марина спустилась к тропинке, где её должна была ждать верная Тамара. Но Тамары тоже не было.

Марина устало опустилась на траву. Она хотела заставить себя подняться, чтобы дойти до дороги, но ноги не подчинялись ей…

И вдруг кто-то дотронулся до её плеча.

— Дядя Серёжа, — сказала Марина, не поднимая головы, — они все исчезли. Наверно, их тоже захватили кренги. Я не знаю, что делать.

Дядя Серёжа не ответил. И тогда Марина поняла, что над ней стоит Тамара.

— Ты где была? — сказала Марина грустно. — Если бы ты не сбежала, мы бы уже были в лесничестве.

Тамара отошла на шаг, обернулась, как собака. Марина поднялась на ноги. Лошадь тут же пошла в чащу. Марина — за ней…

Шагов через сто на небольшой полянке у холма, в котором виднелась чёрная дыра — вход в забытый блиндаж, оставшийся с войны. Тамара остановилась.

В тени кустов лежал Сева. Рядом — Олег. Оба были неподвижны.

Марине показалось, что они умерли. Она бросилась к ним, подняла голову Севы. Сева спал. Он пробормотал что-то неразборчивое во сне. Марина отпустила его и обернулась к Олегу. Олег тоже спал, на щеке у него был багровый кровоподтёк. И когда Марина дотронулась до Олега, он вдруг быстро, лихорадочно заговорил:

— Я ничего вам не скажу, я ничего не видел…

В этот момент послышался треск мотоцикла.

Марина бросилась к дороге крича:

— Дядя Сергей! Мы здесь!

Через три минуты лесничий был на поляне.

— Не беспокойся, девочка, — сказал он, осмотрев ребят. — Они спят. Нормально спят.

— Но их надо разбудить! — воскликнула Марина. — Ведь пропал Дэ!

— А может, его не было? — спросил вдруг с сомнением дядя Серёжа. — Может, это тебе показалось?

— Но ведь ты видел кренга!

— Кренга?

— Под видом бабушки!

— Да, конечно, — сказал дядя, всё ещё сомневаясь.

— И он раненый! — Марина показала на ссадину на щеке.

— Мог упасть…

И Марина вдруг ощутила новую волну отчаяния. Если Дэ попал в руки к кренгам, если они улетели, кто поверит ребятам? Кто теперь поможет планете-руднику?

— Ну как доказать тебе… ну как доказать?

И вдруг низко, легко, беззвучно над ними пронёсся чёрный шар разведкатера кренгов, и до сознания Марины донёсся тихий голос Дэ:

— Прощайте, друзья. Простите меня… Прощайте.

Лесничий замер, глядя в небо.

— Ты слышал? — спросила Марина.

— Я слышал, — ответил он совершенно серьёзно.

— Ты веришь?

—Да.

Лесничий наклонился над Олегом.

— Проснись, — сказал он.

Олег отмахнулся.

— Принеси воды, — сказал дядя Марине.

Лишь минут через десять им удалось привести в себя Олега. Но тот помнил лишь, как попал на разведкатер, как его допрашивали, и ничего больше. Как он оказался здесь, Олег не представлял.

Но чем лучше он вспоминал всё происшедшее в плену у кренгов, тем больше его охватывало раскаяние.