Джессика Таунсенд - Испытания Морриган Кроу

— Ну конечно, хочу, — тихо произнесла она — впервые вслух. Тяжесть в груди понемногу стала отпускать.

— Прекрасный выбор! — улыбнулся Юпитер. Тень исчезла с его лица так же быстро, как появилась. Он снова шагнул к окну. — Смерть — тоскливое дело, жить куда интереснее. В жизни всё время что-то происходит, всякое неожиданное. Такое, чего и не ожидаешь, потому что оно… неожиданное. — Не оборачиваясь, он отступил от задёрнутой шторы и потянулся назад, нащупывая руку девочки. — К примеру, не могла же ты ожидать, что твоя так называемая смерть явится за три часа до срока?

На голову Морриган вдруг что-то посыпалось. Машинально проведя ладонью по щеке, она подняла глаза. Люстра на потолке дрожала, по потолку разбегались трещины. Лампочки мигали и звенели, как будто вот-вот лопнут, задребезжало оконное стекло. В воздухе повеяло гарью.

— Что это? — Она в страхе ухватилась за руку мужчины. — Что происходит?

Наклонившись, он шепнул ей на ухо:

— Ты мне доверяешь?

— Да! — не раздумывая, ответила Морриган.

— Точно доверяешь?

— Абсолютно.

— Ну вот и отлично! — Он заглянул ей в глаза. Пол под ногами дрогнул. — Сейчас я сорву эту штору, но того, что ты за ней увидишь, пугаться не надо. Они могут чуять страх.

Морриган судорожно сглотнула.

— Они ?

— Просто делай, как я, и всё будет хорошо, поняла? Главное, не бойся!

— Не буду, — кивнула она, хотя в груди всё ходило ходуном, а в животе крутилось чёртово колесо и кувыркались танцующие цирковые слоны.

— Какого дьявола вы ей там втолковываете? — закричала бабушка, поднимаясь со стула. — Морриган, что он тебе сказал? Я требую…

Стремительно сунув руку в карман, рыжий выхватил горсть серебристой пыли и дунул облаком в сторону семейства Кроу, словно посылая искрящийся воздушный поцелуй. Затем подскочил к окну, одним движением сорвал штору, скомкал и бросил на пол. Отступил на шаг, глядя на смятую ткань, и печально-торжественно покачал головой:

— Что за ужасная несправедливость! Потерять её столь юной — как это трагично!

— Трагично? — Корвус моргнул в недоумении, озадаченно нахмурился. В глазах его появился странный стеклянный блеск.

— Угу! — кивнул Юпитер. Обняв канцлера за плечи, он подвёл его к лежащей комом шторе и плаксивым голосом произнёс: — Дорогая, милая Морриган! Полная жизни, цветущая… Сколь многое она могла принести в мир — и сколь внезапно покинула нас! Ушла, ушла слишком рано…

— Слишком рано, — механически кивая, эхом отозвался Корвус, — и столь внезапно.

Другой рукой рыжий привлёк к себе Айви и закатил глаза к небу:

— Вы не должны винить себя… хотя могли бы, если бы захотели. — Он лукаво подмигнул Морриган.

Она с трудом сдерживала истерический смех. Они что, в самом деле принимают смятую штору за неё, лежащую мёртвой на полу? Вот же она, рядом стоит!

— Такая маленькая!.. — всхлипнула Айви, утирая лицо рукавом, — такая худенькая…

— Да-да, — скорбно согласился Юпитер, — ни дать ми взять… комочек ткани. — Морриган, не выдержав, фыркнула, но лица у семейства Кроу даже не дрогнули. Неужели они ничего не понимают? — Я оставляю родным и близким покойной скорбную обязанность сделать необходимые распоряжения, — продолжал Юпитер. — Вам, канцлер, вероятно, предстоит подготовить и явление для прессы. Однако, прежде чем откланяться, могу я посоветовать закрытый гроб? Открытые так вульгарны…

— Да, так и есть, — кивнула бабушка, не отрывая глаз от шторы-внучки, — чрезвычайно вульгарны!

— Что вы с ними сделали? — шёпотом спросила Морриган. — Что за порошок?

— Совершенно незаконно, — поморщился Юпитер. — Ты ничего не видела.

Люстра на потолке резко качнулась, по стенам заплясали тени. Воздух наполнился запахом дыма. Пол под ногами снова тряхнуло, и вдалеке за окном послышалось что-то вроде барабанной дроби крупного дождя по стеклу, или раскатов грома, или… стука копыт?

Морриган повернулась к окну и передёрнулась. От увиденного бросило в жар, паника подступила комком желчи, не давая вздохнуть.

Вот оно! Долгожданная смерть наконец явилась.

По гребню холма через редколесье к поместью Кроу двигалась тёмная бесформенная туча. Похожая издалека на рой саранчи или стаю летучих мышей, она летела гораздо ниже, а грохот копыт по мере приближения становился всё оглушительней.

В бурлящем чёрном месиве зловеще сверкали сотни алых огоньков, разгораясь с каждым мигом. Начинали различаться морды, лица, ноги, лапы. Морриган ахнула, вдруг осознав, что огнём горят глаза — человеческие, лошадиные и собачьи. Это было не скопище всадников с собаками, а единая масса, живое воплощение мрака, имеющее одну-единственную цель — охоту.

У Морриган перехватило горло, грудь часто вздымалась, но воздуха не хватало.

— Что это? — выдавила она в ужасе.

— Ответы потом, — бросил Юпитер. — Сейчас нам надо удирать, и как можно скорее.

Ноги девочки словно приросли к полу, она была не и силах отвернуться от окна. Рыжий схватил её и развернул к себе, глядя в глаза.

— Бояться нельзя, помнишь? Потом, всё потом.

Бросившись вслед за ним, Морриган, обернувшись, остановилась в дверях.

— А как же они? — кивнула она на остальных Кроу. Они всё так же стояли над скомканной шторой, не замечая приближающейся к дому грохочущей призрачной толпы. — Мы не можем их бросить!

— С ними ничего не случится, обещаю. Свора их не тронет.

— Но…

Он схватил её за руку и потащил за собой:

— Охотятся только за тобой, понимаешь? Если хочешь помочь родным, надо оказаться отсюда как можно дальше!

— Тогда почему мы бежим вверх по лестнице?

Он не ответил. Поднявшись на третий этаж, ринулся к ближайшему окну, распахнул его и высунул голову.

— Ладно, попробуем через верхний люк. Ты готова?

Морриган глянула в окно. Такой странной машины ей в жизни не приходилось видеть, хотя государственному канцлеру за последние годы подавали к подъезду самые разные. Сам он предпочитал старомодную карету с конной упряжкой, но партия Зимнеморья располагала и дорогостоящими механическими экипажами с затемнёнными стёклами, а как-то раз за канцлером даже прислали небольшой летательный аппарат, способный садиться на крышу. Зевак собралась тогда целая толпа, многие с фотокамерами.

Однако никто и никогда на памяти Морриган не разъезжал в полированной медной кабинке со стеклянным куполом, поднятой до высоты второго этажа на восьми суставчатых паучьих ногах.

«Ну и чудеса! — подумала она, вытаращив глаза. — Интересно, что скажут соседи теперь?»