Франциска Гем - Сёстры-вампирши. Приключение что надо

– Шнаппобыкс! Давайте выпьем! – воскликнул господин Тепез. Он стоял в своей гостиной в окружении жены и дочерей, бабушки Розы и дедушки Густава, Хелене и доктора Петера Штайнбрюка, а также вахтёра Шнёльцеля и поднял свой бокал: – За наших героинь, Розу, Сильванию и Даку!

– Ваше здоровье! – вторили ему остальные под звон бокалов.

На столе в гостиной стояли: одна большая подарочная корзина от главного полицейского управления города Биндбурга для двойняшек, бабушки Розы и вахтёра Шнёльцеля и одна корзина поменьше от полиции швейцарского кантона отдельно для Даки с личной приветственной открыткой от комиссара Маттера. Перед корзинами лежали несколько газетных вырезок.

– Господин доктор Штайнбрюк! – воскликнул господин Тепез. – Ну вы это видели? – Михай Тепез указал на газеты. Он своими руками аккуратно вырезал каждую заметку о похищении.

Когда Дака вернулась домой, она вне себя от счастья обнимала всю семью. Правда, после этого господин Тепез в угоду своей жене устроил Даке небольшой нагоняй за то, что она вела себя хотя и мужественно, но очень легкомысленно, безответственно и непростительно глупо. Сильвании – то же самое. Господин Тепез знал, что его жена права. Но он был слишком горд своими дочерьми, чтобы всерьёз на них сердиться.

Господин доктор Штайнбрюк встал рядом с господином Тепезом и разглядывал газетные вырезки. «Храбрая девочка в погоне за гангстерами» , – гласил один заголовок. «Месть заложников» , – другой. «Двенадцатилетняя девочка изобличает воров» , – следующий, и ещё один: «Музейные грабители и четверо заложников» . Рядом со статьями, которые описывали сенсационный исход преступления, были напечатаны фотографии. На них были четверо бывших заложников и комиссар Маттер из полиции кантона, а также обер-комиссар Хёльцель из главного полицейского управления Биндбурга при передаче подарочных корзин.

Господин Тепез смотрел на фотографии сияющими глазами. Какие же у него крутые дочери! И какая стильная тёща!

– А где же Дака на этой фотографии? – спросил отец Хелене и показал на фото, которое выглядело так же, как и другие, но с некоторой разницей: на том месте, где должна была стоять Дака, зияло пустое место. Как будто Дака вдруг стала невидимой или была удалена со снимка ретушью.

– Да я тут просто нагнулась почесать коленку, – быстро объяснила Дака, стоя позади господина доктора Штайнбрюка.

– Вот, наверное, фотограф сердился, а? – спросил папа Хелене.

Дака кивнула. Прежде всего фотограф удивился, когда проявил плёнку и увидел остальные фотографии. Потому что Дака была… ну, не фотогенична. Будучи полувампиром, она – как и всякий вампир – хорошо получалась на снимках нормальной цифровой камеры, но совсем не получалась на снимках, сделанных зеркальным фотоаппаратом. На этих снимках её было видно лишь смутно. Как и в обыкновенном зеркале. Сильвания в этом отношении больше походила на мать и получалась лучше. На фото в газете она вышла лишь чуточку нерезко. А Даке приходилось наклоняться, как только появлялся фотограф с большой старинной камерой. Но на пару снимков он таки успел её заловить. Очень вероятно, что после этого он отнёс камеру в ремонт, а то и вовсе выбросил.

– Михай, поставь музыку! – попросила его госпожа Тепез, внося вместе с бабушкой Розой в гостиную подносы с сэндвичами. В каждом сэндвиче торчал в виде шпажки маленький бумажный веер.

Господин Тепез пошёл к музыкальному центру и стал выбирать диск. Сильвания и Дака надеялись, что он поставит не пятнадцатую версию «Трансильвания, родна инима мои», а какой-нибудь из маминых дисков. Что касалось музыки, мама однозначно была почти в ногу со временем.

Дедушка Густав сидел с вахтёром Шнёльцелем на кроваво-красном диване и уговаривал его:

– Купить себе новую машину никогда не поздно. Вы же ещё молоды, в расцвете сил! Известно ли вам, что женщина покупает себе в среднем шесть пар обуви в год. И что, после этого мы, мужчины, не можем себе позволить одну новую машину раз в несколько лет? Да я вас умоляю!

Господин Тепез и господин доктор Штайнбрюк присоединились к мужчинам на диване.

– О чём речь? – спросил Михай Тепез.

– О единственной роскоши, которую мужчина просто обязан себе позволить, – заявил дедушка Густав.

– Медицинская страховка на вставную челюсть? – попытался угадать господин доктор Штайнбрюк.

– Тараканьи бега? – предположил господин Тепез.

Если Густав Вагенцинк пытался убедить вахтёра Шнёльцеля и господина доктора Штайнбрюка купить новую машину (со своим зятем он эти попытки давно прекратил), то господин Тепез пытался воодушевить мужской круг на небольшие тараканьи бега с прибыльной ставкой.

Сильвания, Дака и Хелене тем временем устроили свои соревнования. Они совали в рот один сэндвич за другим. Кто первым соберёт десять бумажных вееров, тот и победил.

– Как думаешь, сколько километров ты пролетела до Мёрельгрима? – спросила сестру Сильвания.

Дака проглотила остатки сэндвича.

– Думаю, так шестьсот, семьсот. А может, и все восемьсот.

– Круто! – восхитилась Хелене.

– Мне бы ни за что в жизни столько не пролететь, – сказала Сильвания.

Дака отмахнулась и взяла ещё один сэндвич. Она собрала уже пять бумажных вееров.

– Это всего лишь вопрос тренировки.

Сильвания наклонилась к сестре и шепнула:

– Я так за тебя боялась.

– Я и сама немного боялась. За тебя и за себя тоже, – созналась Дака с улыбкой, прежде чем сунуть в рот очередной сэндвич.

Сильвания тоже улыбнулась сестре и проглотила один за другим два сэндвича.

– Победа! – вдруг завопила Хелене. Изо рта у неё ещё выглядывал уголок последнего сэндвича, но на разжатой ладони лежали десять шпажек-вееров.

– Когда ты успела? – ахнула Сильвания и с удивлением пересчитала шпажки.

– Это всего лишь вопрос тренировки, – ответила Хелене.

– Хелене тоже обладает сверхъестественными способностями. Она хотя не может ни летать, ни телепортироваться, зато ест, как росомаха, – сказала Дака.

Хелене рассмеялась, и у неё изо рта во все стороны прыснули крошки, отчего она рассмеялась ещё больше.

– Точно, это и есть моя настоящая тайна. Я подпольная росомаха.

Но Сильвания вдруг сделала серьёзное лицо:

– А ведь и в самом деле существует одна тайна, на след которой мы пока не вышли.

– Людо, – в один голос сказали три девочки.

– Вот именно. Ещё до того, как кто-нибудь мог что-то знать о краже во Дворце, он нас предупреждал не ходить туда. Как так?

– А может, он что-то заранее знал, – размышляла вслух Хелене.

– Ты думаешь, он сообщник этих воров? – Дака наморщила лоб.