Жан-Филипп Арру-Виньо - Магнус Миллион и Спальня кошмаров

– Вы больше не в том положении, чтобы спорить, Рикард. Партия окончена, вы проиграли. Назовите код.

Глаза Рикарда Миллиона расширились до размера чайных блюдечек.

– Код? Ничего не понимаю. Разве мы с вами не союзники?

– Союзники – в чём? В приумножении вашего неслыханного богатства? В том, чтобы позволять вам каждый день набираться спеси и наглости? Да, Рикард, мы были союзниками во всём этом, но теперь фарс окончен. Я использовал вас, мой дорогой, вас и вашу невероятную и неизлечимую жадность, для того чтобы продвигать по доске свои собственные фигуры, – и я выиграл. Завтра всё здесь станет моим, и вы не сможете этому помешать.

Рикард Миллион стоял, разинув рот, и изумлённо взирал на канцлера.

– Он ставил опыты на детях! – крикнул Магнус. – Они даже меня…

Канцлер подскочил к нему и ударил рукоятью револьвера по скуле.

– Молчи, ничтожный доносчик!

Рикард Миллион был потрясён до глубины души.

– Как вы смеете поднимать руку на моего сына? Вы просто чудовище!

– Код, Рикард, или ваш сынок поплатится первым!

– Вы этого не сделаете.

– Вы уверены?

Краганмор железной хваткой вцепился Магнусу в горло и приставил холодное дуло револьвера к его виску.

– Меня ничто никогда не могло остановить. Даже ваша дорогая Элиза, которой вздумалось угрожать моим интересам. Так что если вы полагаете…

– Элиза? – проревел Рикард Миллион. – Вы убили её?

Наполовину задушенный, Магнус всё же не проронил ни слова из этого чудовищного признания. Ему показалось, пол уходит из-под ног. Значит, авиакатастрофа, в которой погибла мама, была вовсе не аварией, а убийством? Преступлением, совершённым, чтобы избавиться от человека, который стал слишком мешать? У Магнуса загудело в ушах и стало больно глотать.

Канцлер закусил губу. Снедаемый ненавистью, он сказал больше, чем хотел, но жажда реванша была сильнее его. Магнат, такой могущественный вчера, теперь был полностью в его власти.

Канцлер продолжал, будто хотел окончательно уничтожить Миллиона:

– Она вошла в доверие старого герцога Атаназа. Он уже почти согласился на реформы, которых она требовала. Был готов отдать страну народу. Мы бы погрязли в демократии и отвратительной филантропии. Я не мог этого допустить! К счастью, одного отвинченного болта бывает достаточно, чтобы устранить проблему. Эти летающие игрушки чрезвычайно капризны, Рикард!

– Ничтожество… – прорычал Миллион.

– Ничтожество теперь вы сами, мой дорогой. Всё ваше состояние, все принадлежавшие вам компании у вас изъяты. Да вы практически нищий! Не правда ли, забавный поворот?

Увлечённый унижением бывшего хозяина, канцлер не видел, что происходит на другом конце комнаты.

Дальняя стена кабинета Миллиона была прозрачной. За квадратиками из стекла, скреплёнными свинцом, показалась вдруг верёвка, сброшенная с крыши, за ней ещё, и ещё одна.

По ним тихо спускались удивительные силуэты цвета сажи. С чёрными лицами и мрачными взглядами, они всё прибывали, и скоро их было уже не меньше дюжины, зависших между небом и землёй и заглядывающих внутрь, прижавшись носами к стеклу.

Самой ловкой и миниатюрной фигурой, которая перемещалась по стене с лёгкостью кошки, была девочка. Мимси Покет привела Антона Спитла с его бандой, чтобы отбить пленников, высадившись с крыши.

Первый удар шахтёрским ломиком пустил трещины по всей поверхности стекла.

Бэмс!

От второго удара стена разлетелась на тысячу осколков, и комнату накрыло стеклянным ливнем.

Увидев, что Магнусу грозит опасность, банда Мимси и Антона начала нападение.

Привязанные к тросам, они вперёд ногами ввалились в проломленную стену, выбивая ботинками остатки стёкол. Первые, во главе с Мимси, уже кубарем ввалились в комнату.

– Держись, Магнус, мы идём!

На долю секунды лицо канцлера окаменело. Но он с поразительной быстротой совладал с собой.

– Значит, крысы бегут с корабля, да?

Он покрепче сдавил горло Магнуса и двинулся в сторону камина, по-прежнему сжимая револьвер. Алисия Оппенгейм присоединилась к нему.

– Не приближайтесь, не то я стреляю! – предупредил он.

– Всё кончено, Краганмор, – попытался остановить его Свен. – Ваш план провалился. Сдавайтесь без сопротивления, и вам не причинят вреда.

Ватага перемазанных сажей подростков окружила Краганмора и неумолимо наступала.

– Мне – сдаваться?

Канцлер оценил ситуацию: события развивались не в его пользу. На звон разбитого стекла стекались группы шахтёров, и вскоре они уже плотным кольцом окружали здание. На охранников тоже рассчитывать не приходилось, они отважно разбежались в первые же секунды нападения.

– Что скажете, Алисия? Смогу я хладнокровно пристрелить мальчишку?

Дочь профессора Оппенгейма не ответила, но бледность и напряжённое лицо говорили о её решимости.

– Нет, Гаральд. Я не позволю этого сделать. Отдайте оружие, – подал голос Рикард Миллион.

Вытянув руку ладонью вверх, он решительно двинулся к канцлеру, и его лакированные туфли забавно попискивали на паркете.

– Гаральд, это мой сын! Я не дам причинить ему зло.

Выстрел отшвырнул его назад. Миллион бросил удивлённый взгляд на лацкан пиджака, будто обнаружил там незнакомое украшение, и рухнул на пол.

– Отец! – завопил Магнус, пытаясь вырваться из железных тисков канцлера.

Напрасно.

– Все назад! – заорал Краганмор. – Назад!

А потом, указывая Алисии на камин, к которому они оказались прижаты, крикнул:

– Тайный ход, моя драгоценная.

Колпак над камином был украшен старомодной лепниной. Алисия нажала на изображение, напоминавшее маску, и произошло невообразимое: камин повернулся вокруг собственной оси, и за ним открылся вход в тёмную галерею.

– Подними его, – приказал канцлер, подталкивая Магнуса к безжизненному телу. – Быстро!

Магнусу не хватало сил, чтобы взвалить на плечи тело весом в полтора центнера.

Бывший магнат лежал на животе и казался совершенно необъятным в своей каракулевой шубе. Магнус перевернул его на спину, потряс, приложил ухо к груди – ничего: ни дыхания, ни ударов сердца.

– Отец, – тщетно звал Магнус. – Отец!

Глаза его затуманились слезами, и он наконец смог подняться и, пошатываясь, взвалить на плечи то, что раньше было его отцом.

– Они идут со мной, – объявил канцлер и подтолкнул Магнуса ко входу в камин, где уже стояла Алисия Оппенгейм с горящей головнёй в руке вместо фонарика. – Не пытайтесь нас преследовать или что там ещё взбредёт вам в голову. Иначе – пеняйте на себя!

Все стояли как громом поражённые. Канцлер бросился в узкий проход, потянув за собой камин, и старый механизм стал со скрипом закрываться.