Лоис Лоури - Вестник

Совсем маленькие дети, которым все это было скучно, играли среди растущих поблизости сосен. Мэтти когда-то был таким, как они, — он был новеньким и не интересовался обсуждениями. Но теперь он стоял рядом с Видящим и другими взрослыми. И внимательно слушал. Он даже не взял с собой Шкоду, который обычно везде его сопровождал. Сегодня щенка оставили дома — когда они уходили, он скулил за закрытой дверью.

Теперь, когда жители Деревни собрались, стало очевидно, что происходит что-то ужасное, и от этого было страшно. Торжище было вечером, когда уже стемнело, поэтому Мэтти не заметил многих, он обращал внимание только на тех, кто подходил к сцене, как Ментор и женщина, почему-то жестоко обращавшаяся со своим мужем, когда они шли домой.

Но теперь был ясный день. Мэтти сумел рассмотреть всех и, к своему ужасу, увидел перемены.

Рядом с ним стоял его друг Рамон с родителями и младшей сестрой. Это его мать тогда хотела выторговать меховую куртку, но получила отказ. У них была «Игровая машина», так что одну сделку они уже заключили. Мэтти внимательно рассматривал семью своего друга. Он не видел Рамона с тех пор, как на днях предложил ему пойти на рыбалку, но ему сказали, что он плохо себя чувствует.

Рамон взглянул на Мэтти и улыбнулся. Но Мэтти понял, что его друг действительно болен, и у него перехватило дыхание. С лица Рамона пропал румянец и загар, он похудел и посерел. Стоявшая рядом сестра тоже казалась нездоровой; у нее как будто ввалились глаза, Мэтти слышал, как она кашляет.

Он помнил, что раньше, когда девочка так кашляла, мать наклонялась к ней и успокаивала. Но теперь Мэтти видел, что мать грубо потрясла ее за плечо и зашипела: «Ш-ш-ш!»

Люди говорили по очереди, и Мэтти по их словам понимал, кто из них заключил сделку. Некоторые из самых трудолюбивых, добрых и надежных людей теперь выходили на сцену и выкрикивали требования закрыть границы, чтобы «нам» (Мэтти поежился, слыша это «нам») не пришлось больше делиться.

«Рыба нужна нам самим».

«Наша школа слишком маленькая, чтобы принять и их детей. Только наших!»

«Да они даже говорить нормально не умеют. Мы не понимаем их».

«Им слишком много нужно. Мы не хотим заботиться о них».

И наконец: «Мы слишком долго это терпели».

Иногда на сцену выходил какой-нибудь житель Деревни, который не заключал сделок. Такие говорили об истории Деревни, о том, что все местные жители бежали от бедности и жестокости, а их охотно пустили в новое место.

Слепой выразительно описал день, когда его, полумертвого, жители Деревни принесли сюда, а потом долгие месяцы выхаживали до тех пор, пока он, пусть и слепой, нашел здесь свой новый дом. Мэтти подумывал, не стоит ли и ему выступить. Он хотел, потому что Деревня и для него стала настоящим домом и спасла его, но застеснялся. Но тут слепой заговорил за него:

— Мой мальчик пришел сюда шесть лет назад. Многие из вас помнят, каким был Мэтти тогда. Он дрался, ругался и воровал.

Мэтти понравилось, что он сказал «мой мальчик» — слепой так раньше не говорил. Но при этом смутился, оттого что все к нему повернулись.

— Деревня изменила его и сделала тем, кто он сейчас, — добавил слепой. — Скоро он получит настоящее имя.

Мэтти вдруг захотелось, чтобы Вождь, который все еще стоял на сцене, поднял руку, призвал к тишине, вызвал Мэтти, положил ладонь ему на лоб и объявил его настоящее имя. Иногда он так делал.

Вестник. У Мэтти перехватило дух, он очень хотел, чтобы так все и было.

Но вместо этого раздался другой голос:

— Я помню, каким он был! Если мы закроем границы, то нам больше не придется этого делать! Не придется иметь дело с ворами и бахвалами и теми, кто разводит на себе вшей. Мэтти, когда пришел, был вшивый!

Мэтти повернулся и посмотрел. Это была женщина. Он был потрясен. Как будто ему неожиданно дали пощечину. Это была их соседка, та самая женщина, которая сшила ему одежду, когда он только появился в Деревне. Он помнил, как стоял в своих лохмотьях, а эта женщина снимала с него мерку, затем надела наперсток и стала шить. Тогда у нее был мягкий голос, она что-то ласково ему говорила, пока шила.

Теперь у нее была швейная машинка, очень непростая, и множество рулонов ткани, из которых она шила изысканную одежду. А одежду для Мэтти, простую и грубую, теперь шил слепой.

Значит, и она заключила сделку и теперь обратилась против не только него самого, но и против всех новеньких.

Она подначила остальных, и теперь много людей кричали: «Закройте Деревню! Закройте границу!»

Мэтти никогда не видел Вождя таким огорченным.

Когда все закончилось и были подсчитаны голоса, Мэтти поплелся рядом со слепым домой. Поначалу они молчали. Что тут скажешь? Теперь мир изменился.

Потом Мэтти, понимая, что ничего не поделаешь, попытался пошутить:

— Наверное, теперь меня отправят во все другие деревни и селения с посланиями. Придется попутешествовать. Хорошо, что зима пока не наступила. Со снегом было бы тяжелее.

— Он пришел, когда был снег, — заметил слепой. — Он знает, каково это.

Мэтти не сразу понял, о чем он. Кто? «Ах да, — вспомнил он, — маленькие санки».

— Он может заглядывать за предел, — добавил слепой.

— Что?

— У него есть особый дар. Как у некоторых людей. Вождь может заглядывать за предел.

Мэтти был поражен. Он уже обращал внимание на светло-голубые глаза Вождя, ему казалось, что тот видит то, чего большинство других людей не видят. Но до этого такие слова ему в голову не приходили.

И он вспомнил про то, что совсем недавно узнал о себе.

— Значит, у некоторых людей есть особый дар?

— Да, это так, — ответил Видящий.

— И что, у всех одинаковый? Все — как ты сказал? — заглядывают за предел?

Они приближались к повороту, от которого отходила дорожка к их дому. Мэтти, как всегда, с восхищением наблюдал за тем, как слепой, погруженный во тьму, почувствовал поворот и повернул в нужном месте.

— Нет, у каждого свой дар.

— А у тебя он есть? Ты ведь знаешь, куда идти?

Слепой улыбнулся.

— Нет, это не дар, я сам научился. Я уже давно лишен глаз. Сначала я спотыкался и натыкался на все. Люди все время мне помогали. Конечно, в былые времена жители Деревни быстро и охотно помогали и направляли меня, — в его словах чувствовалась горечь. — Кто знает, что будет теперь?

Они подошли к дому и услышали, как Шкода, почуявший их приближение, скребется в дверь и возбужденно лает.

Мэтти хотел продолжить этот разговор. Он хотел рассказать слепому про свою тайну.

— Значит, у тебя нет дара, как у Вождя, а у других есть?

— У моей дочери есть. Она рассказала мне о нем тогда, когда ты отвел меня к ней.

— Кира? У нее есть особый дар?

— Да, твоя старая подруга Кира. Которая учила тебя хорошим манерам.