Патрик Несс - Голос монстра [litres]

Нотка доброты.

Глаза Конора наполнились слезами. Слезы потекли по его щекам, и он был не в силах их остановить – он даже вытереть их не мог, потому что щупальца кошмара облепили его, практически обездвижили.

– Прошу, не заставляй… – произнес Конор, – не заставляй меня это говорить.

– Ты ее отпустил , – сказал монстр.

Конор замотал головой.

– Пожалуйста…

– Ты ее отпустил , – повторил монстр.

Конор крепко зажмурился.

А потом кивнул.

– Ты мог бы удерживать ее и дальше , – сказал монстр, – но ты позволил ей упасть. Ты ослабил хватку и отдал ее кошмару .

Конор вновь кивнул с перекошенным от боли и слез лицом.

– Ты хотел, чтобы она упала.

– Нет, – сказал Конор, глотая слезы.

– Ты хотел, чтобы она ушла.

– Нет!

– Ты должен сказать правду, и прямосейчас, Конор О’Мэлли. Скажи. Ты должен .

Конор снова замотал головой, крепко сжав челюсти; он чувствовал жар в груди – будто бы кто-то развел в ней костер, будто в нем горело маленькое солнце, которое сжигало его изнутри.

– Я умру, если скажу это, – задыхаясь, с трудом произнес он.

– Ты умрешь, если не скажешь , – произнес монстр. – Ты должен сказать .

– Не могу.

– Ты ее отпустил. Почему?

Теперь мрак начал закрывать Конору глаза, он заткнул ему нос и забил рот. Конор тщетно пытался схватить ртом воздух. Мрак душил его. Мрак убивал его…

– Почему, Конор? – строго спросил монстр. – Скажи мне, ПОЧЕМУ. Пока еще не слишком поздно!

Огонь в груди Конора неожиданно вспыхнул, разгорелся, словно хотел съесть его живьем. Да, он знал, какой была правда. В горле зародился стон, стон, перешедший в плач, а потом в долгий бессловесный вопль – Конор открыл рот, и из него вырвался огонь, вырвался, чтобы пожрать все, осветил темноту, осветил тисовое дерево, поджег его, как и весь остальной мир, опалил за секунду, а Конор все кричал, кричал, кричал от боли и горя.

И наконец сказал те самые слова.

Сказал правду.

Окончил четвертую историю.

– Потому что невыносимо! – выкрикнул он, а огонь вокруг все бушевал. – Невыносимо знать, что она умрет. Я хочу, чтобы все прекратилось. Хочу, чтобы всему этому пришел конец!

И огонь пожрал весь мир и унес с собой все – и Конора тоже.

Он встретил это пламя с облегчением – в конце концов, это было то самое наказание, которое он заслужил.

Конор открыл глаза. Он лежал на траве холма, что возвышался над его домом.

Все еще живой.

Обстоятельство, хуже которого не придумаешь.

– Почему огонь меня не сжег? – простонал он, пряча лицо в ладонях. – Я заслужил самое ужасное из наказаний.

– Так ли? – спросил монстр, который стоял над ним.

Конор заговорил, говорил он с болью, медленно, с трудом вытягивая из себя слова.

– Я уже давно об этом думаю, – признался он. – Я всегда знал, что она не поправится – знал почти с самого начала. Она говорила, что ей станет лучше, потому что мне хотелось слышать именно это. И я ей верил. Нет, только делал вид.

– Верно, – сказал монстр.

Конор сглотнул, говорить ему было по-прежнему непросто.

– И я стал думать о том, как же сильно мне хочется, чтобы все это закончилось. Как сильно мне хочется перестать думать обо всем этом. Стал думать о том, насколько невыносимо ожидание. Насколько невыносимо то одиночество, которое настигло меня из-за всего, что произошло.

Он заплакал по-настоящему, так горько, как никогда раньше – даже в тот день, когда узнал о маминой болезни.

– Часть тебя хотела, чтобы все это просто закончилось, даже если ради этого завершения придется ее потерять , – сказал монстр.

Конор кивнул, он едва мог говорить.

– И начался ночной кошмар. Кошмар, который всегда заканчивался тем, что…

– Я отпускал ее, – выдохнул Конор. – Я мог удерживать ее и дальше, но отпускал.

– Это и есть правда , – сказал монстр.

– Но я не собирался ! – воскликнул Конор срывающимся голосом. – Не собирался ее отпускать! А теперь все взаправду! Она скоро умрет – и это моя вина!

– А вот это уже не правда , – сказал монстр.

Горе Конора имело физическую природу, оно защемило его, как скоба, зажало его, как порой зажимает мышцу. Под его тяжестью он практически не мог дышать и вновь припал к земле, мечтая о том, чтобы она забрала его раз и навсегда.

Он уже почти лишился чувств, когда ощутил, что оказался в огромных ладонях монстра, сложенных так, чтобы ему было удобно в них лежать. Он чувствовал легкое движение листьев и веточек, которые шевелились вокруг него, чтобы сделать его ложе мягче и шире.

– Это я виноват, – сказал Конор. – Я ее отпустил. Это моя вина.

– Это не твоя вина , – произнес монстр, и его голос закружил вокруг Конора, как ветерок.

– Моя.

– Ты всего-навсего хотел, чтобы прекратилась боль , – сказал монстр. – Твоя личнаяболь. Чтобы из-за нее ты не был больше оторван от мира. Это самое человечное желание на свете .

– Я не хотел этого, – сказал Конор.

– Хотел, – сказал монстр. – И в то же время не хотел .

Конор шмыгнул носом и поднял глаза на огромное, будто стена, лицо монстра.

– Как и то, и другое может одновременно быть правдой?

– Дело в том, что люди – сложные чудовища , – произнес монстр. – Как удалось королеве быть и доброй волшебницей, и злой ведьмой? Как удалось принцу быть и убийцей, и спасителем? Откуда у знахаря с его отвратительным характером правильные мысли? А у священника – с его добрым нравом – мысли неправильные? Почему одиночество невидимок только усиливается, когда их начинают замечать?

– Не знаю, – признался обессиленный Конор, пожимая плечами. – Я никогда не понимал смысла твоих историй.

– А ответ таков: совершенно не важно, о чем ты думаешь, потому что твой разум противоречит самому себе по сотне раз в день, – сказал монстр . – Ты хотел, чтобы мама умерла, и в то же время отчаянно умолял меня спасти ее. Твой разум верил в спасительную ложь, и в то же время знал жестокую правду, из-за которой и приходилось лгать. И твой разум накажет тебя, если ты поверишь и тому, и другому .

– Но как его победить? – спросил Конор твердым голосом. – Как побороть все эти внутренние противоречия?

– Нужно говорить правду , – ответил монстр. – Так, как ты это только что сделал .

Конор вновь вспомнил мамины руки, как они цеплялись за него, как он их отпустил…

– Ну хватит, Конор О’Мэлли , – мягко сказал монстр. – Я являлся тебе вот зачем: чтобы рассказать тебе все это и тем самым помочь выздороветь. Ты должен послушать меня.

Конор сглотнул.