Ай Рин - В погоне за талисманом

Появившийся Патрис сразу взял инициативу в свои руки.

Он заставил всех рассесться вокруг стола и сказал:

— Очень трудно найти единомышленников в этих заброшенных лесах. Но все же что-то нас всех сюда влечет. Поэтому я очень рад, что познакомился с вами. Я бы произнес тост, но, к сожалению, у нас совершенно нечего выпить. Придется, видимо, довольствоваться чаем.

— А уж как мы рады! — воскликнул Генка.

Все засмеялись. Затем путешественники подняли импровизированные фужеры (на самом деле это были простые пластмассовые стаканчики с чаем). После слов Патриса профессор спросил:

— А где же ваш третий коллега?

— Видимо, общается с жителями деревни…

Не успел он договорить, как в проеме двери показалась еще одна фигура.

— Всем привет! — сказал до боли знакомый голос.

Генка, Борис и Адольф Руфимович повернулись к двери. От удивления Борька и Генка застыли на месте.

— М… Мишель… — только и смог вымолвить профессор Шварц.

— Да, я, — улыбнулась Мишель. — А вы надеялись больше со мной не встретиться, да?

Она рассмеялась. Патрис удивился не меньше наших путешественников.

— Так вы, оказывается, знакомы?! — переспросил он.

— Да, профессора и мальчиков интересовали кое-какие подробности создания Стоунхенджа, — ответила Мишель.

— Но как вы оказались здесь? — не мог успокоиться Адольф Руфимович. — Вы вроде на конференции должны были остаться, доклад какой-то читать.

— Доклад я перепоручила своей коллеге. А здесь оказалась очень просто. С Патрисом и Франсуа мы в свое время вместе учились в университете. Когда я узнала, что они путешествуют по Новой Гвинее, я напросилась к ним в компаньоны. Франсуа, правда, долго не соглашался…

— Это точно, — вставил слово Франсуа.

— Но я — дама упорная, добилась своего!

— С условием, что ей придется готовить нам еду, — добавил, посмеиваясь, Патрис.

Профессор Шварц, да и мальчишки, никак не могли прийти в себя. Они ожидали увидеть кого угодно, но не Мишель!

— Пойду-ка я прогуляюсь, — проговорил Адольф Руфимович. — Что-то мне как-то душно стало.

— Далеко не отходите! — предупредил Патрис. — Мы рядом с землями «диких людей». А у них свои нравы и понятия.

— Я провожу профессора, — вызвалась Мишель. — И даже ничего не говорите, — обратилась она к Адольфу Руфимовичу, — здесь опасно!

Профессор Шварц понял, что сопротивление бесполезно, поэтому просто махнул рукой. Они с Мишель быстро покинули домик. А Борис и Генка наконец-то смогли хорошенько поесть.

— А что вас занесло сюда? — неожиданно спросил у мальчишек Патрис.

— Мы видели фотографию идола племени короваев-вату, — ответил Борис. — Хотели найти место, где этот идол располагался.

— Первый раз слышу об этом, — удивился Патрис.

— У короваев нет идолов, — отозвался с постели Франсуа. — Я слышал историю, что недалеко отсюда, где-то на землях «диких людей», действительно был обнаружен идол. Но его забрали — то ли в музей, то ли в научный институт. И был он в единичном экземпляре.

— Как интересно! — произнес Патрис. — А что это за идол, у вас фотография с собой? Можно посмотреть?

— Конечно, — сказал Борька.

Он достал из рюкзака фотографию гигантского идола, сделанную в музее в Джакарте, и передал ее Патрису. Несколько минут тот молча ее разглядывал. Потом передал Франсуа. Лежавший недалеко от Франсуа туземец-проводник, увидев фотографию идола, испуганно отшатнулся и попытался отодвинуться подальше. Патрис заметил это и спросил:

— Ябо, что случилось? Ты как будто что-то страшное увидел?

— Смерть, там смерть! — начал бормотать испуганный проводник.

— Где? Где там? — не отставал Патрис.

— Барнабас не велел говорить! Барнабас один знает.

И Ябо начал дрожать так, что Франсуа попросил Патриса оставить парня в покое.

— Барнабас — это местный колдун, — сказал Франсуа. — Мы его, правда, ни разу не видели. Но здесь его боятся так сильно, что одно его имя вызывает у людей приступы паники. Говорят, он живет где-то на землях «диких людей». По слухам, он одним своим взглядом превращает любого зверя в камень. Многие племена острова — дани, комбаи, короваи, ялимо, зипомек, ялимек — подчиняются ему.

— Но вождь Маниду сказал, что этот колдун живет в деревне Давин… — удивленно произнес Борька.

— Значит, вождю Маниду было нужно, чтобы вы отправились в селение Давин, — заметил Патрис. — Возможно, он знает о Барнабасе больше, чем все остальные.

— Барнабас придет сюда за белыми людьми! — внезапно произнес Ябо.

— Почему ты так думаешь?

— Маниду говорил с ними голосом Барнабаса!

— А зачем ему за нами приходить? — поинтересовался Генка.

— Это его идол! Вы знаете, где он! Он придет за вами…

— Тьфу, блин, час от часу не легче! — выругался Борька.

В этот момент в дом поднялись Мишель и профессор Шварц. Оба были на взводе, видимо, от жаркого спора.

— Патрис, — с ходу начал Адольф Руфимович, — я категорически настаиваю, чтобы Мишель продолжила экспедицию с вами. Она же хочет присоединиться к нашим поискам идола. Это опасно! Да и вообще… не женское дело!

— Абсолютно с вами согласен, — кивнул Патрис.

— Да тут у вас дискриминация по половому признаку! — возмутилась Мишель. — Раз так, то я буду искать идола одна.

— Ты с ума сошла! — вмешался Франсуа. — Мы только что говорили, что это дело связано с местным колдуном. А от него можно ожидать чего угодно!

— Вы тут все сговорились! — разозлилась Мишель.

Она быстро повернулась и покинула дом.

— Оставьте ее! — сказал Патрис. — Сейчас успокоится и придет.

Профессор Шварц присел к столу, и они продолжили разговор с Патрисом и Франсуа про колдовство и различные обряды. Время шло, а Мишель все не появлялась. Первым стал волноваться Франсуа.

— Что-то коллеги нашей не видать, — заметил он. — Пора бы уже ей прийти!

— Пойду, посмотрю, где она, — произнес Патрис.

— Мы вам поможем, уже темнеет! — заметил профессор Шварц.

— Не ходите, Барнабас здесь, он ищет вас, — хрипло произнес Ябо. — Там — смерть!

— Ябо, заткнись! — в сердцах прикрикнул Франсуа.

— Он говорит со мной в моей голове… — продолжил Ябо. — Мишель у него! Но она ему не нужна… Она — наживка!

— Наживка для кого? — спросил Адольф Руфимович.

Ябо больше ничего не сказал. Он тяжело вздохнул и закатил глаза. Похоже, он был в глубоком трансе.

— Мне все это не нравится, — заметил профессор Шварц. — Так, молодые люди, — обратился он к Борису и Генке, — мы с Патрисом пойдем, поищем Мишель, а вы останетесь сидеть тут в домике вместе с Франсуа. Не выходить ни под каким предлогом! Это понятно?

— Понятно… — не очень охотно отозвались мальчишки.

Адольф Руфимович и Патрис взяли фонарики и спустились вниз. Часа полтора ребята их терпеливо ждали. Совсем стемнело. Хижину освещала только небольшая лампадка. Франсуа и Ябо спали. Внезапно внизу послышался какой-то шум.