Джон Эспозито - Зловещие призраки [litres]

– Древнее создание не знало жалости, особенно к тому, кто безжалостно разграбил его гробницу, присвоил его сокровища и осквернил его имя.

Когда Деклан завершил сказку, огонь в камине погас. К здоровяку в библиотеке присоединился ещё кто-то: необычайно огромный мужчина, который своими размерами превосходил даже Деклана Смайта. От него исходил запах, который было нетрудно узнать. Это был отчётливый аромат мира, который никто не видел уже три с половиной тысячи лет. Это был аромат деликатесного чая Таска с танисом.

Деклан Смайт обернулся, чтобы встретиться со своей судьбой. И последним, что он услышал, был голос Амикуса Аркейна:

– Те, кто крадёт у древних, делают это на свой страх и риск.

Мардж и Паскаль пробирались по длинному узкому коридору среди множества дверей, когда услышали крик.

– Это был голос…

– Господина Деклана, – закончил мысль за них библиотекарь, который шёл впереди и катил на тележке третий, последний ящик. Он пригласил напарников в комнату в конце коридора.

– Г-где он? – спросил Паскаль.

– Я как раз собирался сообщить, что господину Деклану придётся пропустить нашу последнюю сказку. – И он сменил тему, указав на ящик с маркировкой «Салем, Массачусетс»: – Не могли бы вы мне помочь? Обещаю, я заплачу за вашу любезность. Просто мои руки уже не те, что раньше. – Он поднял руки в перчатках, и Паскаль с Мардж могли только гадать, что было под ними.

Напарники переглянулись. У них вообще был выбор? Уже стало призрачно ясно, что библиотекарь поместья, Амикус Аркейн, держал в своих руках судьбы троицы с самого начала.

Начиная открывать крышку, Паскаль почувствовал, что внутри что-то трясётся.

– Ты чувствуешь?

Мардж прислонила ухо к ящику.

– Ага. Я что-то услышала. Звук, словно… кто-то дышит.

Паскаль повернулся к библиотекарю:

– Кто это у вас там? Деклан?

– Боже, нет! Господин Деклан больше не с нами.

– Он бросил нас тут? – Паскаль посмотрел на Мардж. – Эта вонючая крыса!

– Забудь о нём. Нужно разбираться с этим.

– Да, если не возражаете. – Чтобы не тратить время зря, библиотекарь решил помочь напарникам с крышкой. Для этого ему не пришлось шевелить и пальцем. Он повёл рукой, и крышка просто… сдвинулась. Мардж и Паскаль тут же заглянули внутрь.

На дне ящика покоилась прекрасная, искусно сделанная деревянная дверь. Покоилась… буквально.

– Это просто дверь! – воскликнул Паскаль, моментально успокоившись.

– О нет, это нечто большее. – Библиотекарь засиял, как гордый родитель. – Полностью ручная работа, выполнена из лучшего дуба, какой только можно вообразить. Или же нельзя вообразить?

Мардж была очарована утончённой красотой двери и вычурной ручкой, которая напоминала свернувшуюся змею. Она протянула руку, чтобы потрогать голову змеи.

– Ой! – Мардж быстро отдёрнула руку. – Эта ручка. Она пыталась меня укусить!

Библиотекарь неодобрительно покосился на дверь.

– Ну-ну! Госпожа Марджери – наша гостья.

Он поднял третий том, который снова был с ним.

– Возможно, вам будет интересно услышать, как разворачивалась её история? – Он не спрашивал, а утверждал; напарники это понимали. Библиотекарь раскрыл книгу и начал читать Мардж и Паскалю, своим невольным слушателям, третью и последнюю сказку.

Мы здесь, чтобы дать тебе третье и последнее предупреждение.

Ты, как и юная героиня нашей следующей сказки, скоро обнаружишь: не всё то, чем кажется.

Так было раньше, так есть сейчас.

«Поднимается в полночь над мёртвым дубом луна, Собирает на праздник кошмарных тварей она…»

Будь осторожен.

ЭЛЛИ СЛЕПО СЛЕДОВАЛА ПРИКАЗАМ. А если слепо следовать приказам, то обязательно попадёшь в неприятности. Ей поручили – так родители заменяют слово «приказали» – найти самое высокое и здоровое дерево в лесу и доложить домой – немедленно! Видите ли, её отец был профессиональным столяром. Он зарабатывал на жизнь продажей деревянной мебели высшего качества. Вы можете знать его из рекламы: «Заходите в мебельный магазин Большого Эда. Тут сделки честные, дерево прелестное».

Что уж тут, Большой Эд был столяром, а не поэтом.

Он открыл мебельный магазин в своём гараже, когда он и мама Эллен были ещё молодожёнами. Чтобы бизнес преуспел, понадобилось много времени – три долгих года (всё важное исчисляется в тройках), – но когда его звёздный час настал, у Большого Эда стало больше заказов, чем он мог выполнить. Качество для него стояло на первом месте. Большой Эд гордился своим ремеслом. Он был наследником длинной династии столяров. Вроде бы его прапрапрапра-кто-то-там в своё время вырезал мачту на «Мэйфлауэр». По крайней мере, это было написано на сайте Большого Эда. Правда ли это? Как знать. Никто никогда не утруждал себя проверкой. Покупателям не были нужны уроки истории; им нужны были вместительные шкафы с просторными ящиками. И они готовы были платить.

«Заходите! Дерево прелестное!»

Так что Эллен поручили отправиться в лес и найти сырьё. То есть хорошую древесину. Деревья. И чем толще, тем лучше. Идеально – в обхвате как папа Эллен.

Когда она приступила к поискам, было уже довольно поздно – девочка задержалась после уроков на прослушивании для осенней театральной постановки. В этом году ставили «Суровое испытание», пьесу об истерии, которая в 1692 году охватила маленький городок. Эта история была известна по всему миру. В ней рассказывалось о том, как группа девочек-подростков обвинила соседей в сговоре с дьяволом. И представляете: она была основана на реальных событиях. Всё произошло взаправду. Но самым захватывающим в этой пьесе – по крайней мере, для Эллен – было то, что это случилось в её родном городе.

Эллен родилась и выросла в Салеме, штат Массачусетс.

И если вы не знаете, чем знаменит Салем, не спрашивайте Большого Эда. Он скажет, что город знаменит деревянной мебелью высшего качества, что правда лишь наполовину.

Салем знаменит своими ведьмами.

Солнце уже начало склоняться к легендарному лесу, где происходило действие многих сказок о ведьмах и колдунах, о Золушке и Питере Пэне. Дорога была непростой, островки травы каждые несколько шагов сменялись колючей ежевикой. В салемском лесу на самом деле было что-то неземное. Змеи, совы и жабы. Дикая природа, которая окружала ведьм из легенд, о которых говорят до сих пор, но уже не шёпотом, а хорошо поставленными сценическими голосами. Истерия. Суды. Казни. Всё происходило здесь.