Яник Городецкий - Треугольник

— Странно, треугольник — и не тянет, — сказала сестра. — Знаешь, Март, какая у них с геометрией любовь. Прямо страсть.

Я удивился. Пальма — и геометрия?!

— Да не такая геометрия, не как в учебнике, — объяснил мальчик. — То есть можно и как в учебнике, но чтобы ее не учить на оценку, а просто так читать. Понимаешь?

Нет. Не понимаю. Тоже мне, художественная литература.

— И часто ты ей зачитываешься?

— Нет. Я ее и не читаю почти. Просто в ней все логично, и это хорошо.

В геометрии все логично? Да там вообще никакой логики!

— Да вы ничего не понимаете. Ну вот, например: две прямые, параллельные третьей, параллельны. Логично?

— Логично, — согласился я. Подумаешь, нашел одну нормальную теорему.

— И ничего лишнего. Понимаешь?

— Ну… а ты в девятый класс заглядывал? Там была теорема косинусов. Жуть.

— Да, ее я тоже помню. Квадрат стороны треугольника равен сумме квадратов двух других сторон минус удвоенное произведение этих сторон на косинус угла между ними. Так?

Я испуганно посмотрел на Пальму.

— Ты что, все теоремы знаешь?

— Нет, конечно. Несколько. И без доказательств.

Еще не хватало с доказательствами.

— Ну разве не логично? Теорема косинусов? — засмеялся Пальма.

Логично, наверное. По крайней мере, если знаешь, что такое косинус.

— И ничего лишнего, — передразнил я. — Я ее с десяти раз не повторю.

— Повторишь. Ты ее просто не понимаешь.

Конечно, не понимаю. Это вообще девятый класс.

— Но мне косинусы не нравятся, — добавил Пальма. — Они неинтересные. Фигуры интересней.

— Особенно треугольники, — вставил я. — Эти три признака меня задолбали в прошлом году. Чушь такая.

— Особенно треугольники, — серьезно сказал Пальма. — Потому что в них тоже ничего лишнего. Три стороны и три угла. Меньше не бывает, а больше и не надо. Понимаешь, они как будто… ну это… ну, я не знаю. Они самые простые. Ведь нету двухугольников. А четырехугольники — это уже не то. Самые простые — треугольники. Самые ясные. Самые надежные.

— Ну все, его понесло, — предупредила меня девочка. — Ты сам его спровоцировал, теперь тебе придется все это слушать.

Я улыбнулся. А Пальма надулся и обиделся.

— Подумаешь, могу не рассказывать.

— Рассказывай, — попросил я. — Я тебя понял. То есть чем проще, тем лучше, так?

— Конечно. Надежнее. Треугольник — самый надежный. Трехногие табуретки самые устойчивые. Они почти никогда не падают.

— А у нас все стулья с четырьмя ножками, — вспомнил я.

— А вот нога, например. Мы же опираемся на три точки. Пятка там, и еще две косточки. Это же не зря придумано.

— Так у нас же две ноги, — не согласилась Юлька. А я уставился на свою ногу.

— Кстати да, — сказал я. — А на одной неудобно стоять. Так что твоя теория не подтвердилась.

— Подтвердилась. Просто площадь маленькая. Поэтому на одной ноге стоять неудобно. Все равно, это лучше, чем если бы она была четырехугольная. Ты вдумайся — три угла. Три стороны. Три точки. Просто, как все гениальное.

— Ну… наверное.

Сказать по правде, я не считал треугольник таким уж гениальным. Но в Пальминых словах логика была. Особенно если представить четырехугольную ногу.

— Значит, треугольник — самый великий, так? — не успокаивалась Юлька. — Ты это хотел сказать?

— Вроде того, — кивнул мальчик.

— Пальма, ты зануда, — мрачно подвела итог она.

— Это почему? — вяло поинтересовался Пальма. Ему явно не хотелось спорить.

— Да потому. Только зануды и ботаники боготворят геометрию. То, что ты ботаник — отпадает сразу. Стало быть, ты зануда. Логично? Логично. Что и требовалось доказать. Давай я тебе нарисую большой треугольник, а ты его на стену повесишь и будешь любоваться каждый день. Хочешь?

— Рисуй, — кивнул он. — А я виселицу нарисую.

— Не начинайте, — улыбнулся я.

— Да, и вообще, Юлище — каждому свое. Тебе, например, нравится сказка про колобка. Я же над тобой не смеюсь, правильно?

Нет, Юлька не убила Пальму. Только поколотила, и все. Он убежал на балкон и заперся там на засов. Так что она просто не успела расправиться с ним так, как хотела. А я смотрел на них и думал о треугольниках. Три угла, три стороны, три точки. И правда просто. Как все гениальное.

— Март, я его придушу, клянусь, только он выйдет, я его придушу! — рычала Юлька, лупя ни в чем не виновную дверь.

— Юль, а у тебя есть атлас звездного неба? — брякнул я.

Юлька перестала избивать дверь.

— Звездного неба? А тебе зачем?

Да кабы я знал!

— Ну… интересно.

— Еще один фанат, — констатировала девочка. — Кошмар. Одному треугольники, другому звезды…

— А тебе?

— А мне ничего не надо. Мне достаточно вас.

— Так есть карта?

— Откуда? Можно в библиотеку сходить.

— Правда, надо сходить, — промычал с балкона мальчик. — Я уже два месяца как туда книжку должен отнести!

— "Курочку Рябу", да?! — отомстила Юлька брату. Когда же они наконец перестанут задираться?

— Нет, "Репку". Рябу я сдал уже.

— Да? Здорово. Теперь возьми "Красную шапочку". Там такой сюжет закручен!

И тут я догадался. Да эти двое сейчас паясничают только для того, чтобы рассмешить меня. Чтобы хоть немножко поднять мне настроение.

— Юлька, — сказал я. — Не надо, ладно?

— Чего не надо?

Пальма вылез из окна и с интересом посмотрел на меня.

— Ну… не надо. Мне сейчас не очень весело.

Юлька вздохнула и выпустила брата.

— Так мы пойдем в библиотеку? — спросил он.

— Ну давайте, — согласился я.

И мы пошли. Я переодеваться не стал: так и пошел в рубашке и при галстуке. Пальма захватил с собой книжку. Нам с Юлькой он ее показывать не стал: положил под рубашку. Может, и правда Ряба?

У подъезда к нам подбежали Наташка с Графиком.

— Привет, — сказал Пальма, а я апатично махнул рукой, даже не улыбнулся.

— Привет! А вы отправили письмо?

— Отправили… отнесли, — успокоила их Юлька.

— Они поверили, — добавил я. — По-моему, поверили. Я видел их.

— А… когда его отпустят?

Я пожал плечами.

— Наверное, скоро.

Господи, сделай так, чтобы это было и правда скоро.

— А это что у тебя? — спросил Пальма, заметив что-то в ладони у мальчика. Он кисло улыбнулся.

— А, у пацанов чемпионат. Они и меня звали. Только я не стал… Хочешь с ними?

И График протянул Пальме круглые картонные фишки с покемонами.

— Чемпионат? Я не знаю… Может. Только на обратном пути, о'кей?

— Ладно. Бери, — мальчик отдал Пальме еще пять разноцветных кружочков.

— Спасибо… Я скоро приду.

— Ты что, всерьез будешь играть? — удивленно спросил я, когда мы отошли подальше. Пальма, похоже, удивился не меньше.

— А что? Эти черти меня сделают, однозначно. Я просто так, для забавы. Да я им отдам все. Я же так просто. Ты что, не играл никогда?