Феликс Розинер - Расскажи мне, музыка, сказку

— Н-нет, не знаю, — неуверенно сказала Наташа и подумала, что вопрос Ученого Кота не только неожиданный, но и странный: неужели Новый год, который всегда приходит первого января, имел когда-то совсем другие привычки?..

— Новый год приходил к древним людям в марте, — объявил Ученый Кот.

— Почему? — спросила она в полной растерянности. — Почему... в марте? А как же зимние каникулы?

В ответ на это Ученый Кот мяукнул и, кажется, даже закашлялся, но потом сказал с мягкой укоризной:

— О синеглазая! Ты, конечно, понимаешь, что в те времена не было ни школ, ни каникул, и поэтому твой вопрос — да простишь ты меня — лишен всякого смысла.

— Ой, правда!.. Я забыла, — спохватилась Наташа и почувствовала, что она краснеет. Она действительно забыла, что речь идет о древних людях, и ей было и смешно и стыдно за свою забывчивость. А Ученый Кот продолжал:

— Год начинался у них с марта — с весны, со встречи Масленицы, с веселых пиршеств. А в конце праздников совершался обряд изгнания зимы. Во время этого обряда и провожали Масленицу, с которой люди расставались до следующего года. И со дня проводов Масленицы весна уже полностью вступала в свои права.

Был у древних людей и праздник Ярилы-Солнца. С этим праздником уходила весна и солнце начинало свое летнее царствование. Ярило был главным божеством древних славян, твоих далеких предков. Именно Ярило, по тогдашним представлениям, распространял над землей яркое утреннее сияние; именно он возбуждал растительную силу в травах и деревьях; он вселял в людей мужество и храбрость. Ярило олицетворял стремительность, быстроту, свет, жизненную силу всего, что живет и произрастает на земле. И потому праздники в честь Ярилы были самыми яркими и радостными. В Ярилин день происходили свадьбы юношей и девушек, сопровождавшиеся красивыми обрядами. Женихи и невесты обменивались венками из цветов, на лугах устраивались хороводные игры и пляски, пелись обрядовые песни.

— Скажите, пожалуйста, — вдруг встрепенулась Наташа, — «Липенька» — это обрядовая песня?

— Без сомнения, — важно ответил Ученый Кот. — Но если говорить о том, что ты вчера слышала, то ведь и когда провожали Масленицу, тоже звучала обрядовая песня.

Ученый Кот замолчал, и из-за деревьев послышалось пение хора. «Ой, честная Масленица! Прощай, честная Масленица!» — издалека донеслось до Наташи, и она подхватила, стала подпевать тихонечко: «Прощай, прощай, прощай,Масленица!». Однако голос Ученого Кота раздался снова:

— Песня «Ай, во поле липенька» пелась во время свадебного обряда, когда девушки надевали на парней венки из цветов, — сказал Ученый Кот, а невидимый хор запел «Липеньку». «Кому венок, кому венок износить? Носить венок, носить венок милому...»

— И еще одна обрядовая песня, — продолжал Ученый Кот, — та, что начинается словами «А мы просо сеяли». Ее поют поочередно девушки и парни, как ты уже слышала. Но, впрочем, послушай еще раз.

запели девушки, и тут же парни перехватили мотив, отвечая девушкам с притворной угрозой:

Девушки спрашивают, как же это парни вытопчут их просо, а те поют в ответ, что выпустят коней; девушки говорят, что коней переймут, а парни отвечают, что коней выкупят...

Но вот смолкла песня и снова заговорил Ученый Кот:

— Выкуп, о котором поется в песне, тоже один из свадебных обрядов. Помнишь, как Мизгирь, явившись в слободку за Купавой, стал просить девушек, чтобы они отдали ему невесту? Девушки соглашаются расстаться с подружкой лишь за выкуп, и Мизгирь стал одаривать всех — и девушек, и слободских парней — пряниками, орехами да деньгами.

— А кто их сочинил? — спросила Наташа. — Кто придумал слова и музыку этих песен?

— О синеглазая, твой вопрос даже мне не кажется слишком простым. А ведь я за свою долгую жизнь не раз был свидетелем того, как где-то в глухом селении начинали люди петь никому не известную песню, родившуюся на поле во время работы, или за столом в день праздника, или среди вечерних игр на окраине поселка. Удивительно то, что никогда нельзя было узнать, кто же первым запел эту песню, потому что если она приходилась людям по сердцу, ее сразу же начинали петь многие, и скоро летела песня дальше, в другие села, а потом уже, казалось, звучала она по всему свету. Песня начинала жить в народе, от старших слышали ее младшие, а от них — еще более молодые поколения, и жила песня веками. И уж никто не мог вспомнить, где, когда сочинилась песня, и говорили про нее — «народная», что означает: песня, которую сочинили и поют в народе.

— Значит, всё-всё, что я вчера слышала и видела — про берендеев и про Снегурочку, — всё-всё сочинили в народе? — спросила Наташа.

— Нет, нет, — поспешно ответил Ученый Кот. — Ты же спрашивала меня о том, кто сочинил песни про Масленицу, «Липеньку», «А мы просо сеяли». Эти песни народные.

— А песни Леля? А Снегурочкин мотив? И всю музыку, что я слышала вчера, — кто ее сочинил? Пожалуйста, дорогой Нестор, расскажите, я буду слушать внимательно, — стала просить Наташа. Она давно уже поняла, что Ученый Кот с удовольствием говорит сам, но с еще большим удовольствием рассказывает, когда его об этом вежливо попросят.

— Примерно сто лет тому назад русский драматург Александр Николаевич Островский сочинил пьесу о Снегурочке, дочери Весны-Красны и Деда Мороза.

Древние народные представления о природе, образы сказочных существ, старинные обряды и быт далеких времен вновь ожили в «весенней сказке», как сам Островский назвал свою пьесу. Ожили в ней и сказочные люди — жители легендарной страны берендеев. Островский сочинил сказку удивительно поэтичную. Композитор Николай Андреевич Римский-Корсаков, прочитав эту сказку о Снегурочке, загорелся мыслью написать для нее музыку.

Римский-Корсаков был необыкновенным композитором. Как никто другой, любил он природу и умел звуками создавать те настроения и чувства, которые возникают, когда бродишь по лесу или в поле, когда стоишь у небольшого ручья или плывешь по бескрайнему морю. Он подслушивал у природы птичий щебет, шум листвы, шорох трав, звон капели и все бесконечное разнообразие этих звучаний искусно облекал в голоса оркестровых инструментов. Николая Андреевича Римского-Корсакова можно назвать настоящим музыкальным живописцем, потому что музыка его часто бывает похожа на картину-пейзаж, где краски — это голоса оркестра, а линии — плавные, свободно льющиеся мелодии.

Сказки, предания, легенды стали бесценным кладом для его музыкальной фантазии. Римский-Корсаков был и музыкальным живописцем, и музыкальным сказочником. И уж если есть на свете волшебная музыка, — так это музыка Римского-Корсакова. Его музыка бывает полна чудес, таинственности и фантастических видений, она очаровывает и влечет в сказочный мир... И ты сама, о синеглазая, побывав в мире этой музыки, могла услышать, сколько там удивительных красот.