Жозеп Бадаль - Истории Дядюшки Дуба. Книга 2. Сердце

Тау и Майя вскоре пожалели, что взялись за столь тяжкую работу, не имея ни корзин, ни совков. Особенно если учесть, как торопились они достичь вершины! Они очень старались быстрее ликвидировать беспорядок, который сами же и устроили: потели в три ручья, кусали от усердия губы, царапали пальцы в кровь. И постепенно поняли: второе испытание — не что иное, как проверка терпения. Они осознали, что враг их не пшеница и не человечек, который поначалу помогал им, но вскоре уселся, пригорюнившись, в сторонке. Их врагом оказалась собственная нетерпеливость.

Сколько прошло времени? Они увидели в руках человечка фонарик и свечи. Неужели наступила ночь? А через какое-то время заметили, что незнакомец задул свечу и выключил фонарик. Значит, настало утро? Зёрнышко за зёрнышком, горсть за горстью — наконец почти вся пшеница была собрана, и под ней уже показалась голая земля.

— Всё, достаточно! — воскликнул человечек, когда настал полдень, солнце жарило в полную силу, а глаза у Тау и Майи слезились от бессонной ночи.

Он принёс миску молока с пшеничными хлопьями, всыпал туда добрую порцию сахара и усадил детей в сторонке. На отдельной тарелке подал жареные лесные орешки, изюм, инжир, грецкие орехи, а заодно и блюдечко золотистого мёда.

— Мои юные друзья! — воскликнул человечек. — Если бы вы знали, как много для меня сделали! Мои зверюшки, моё скромное поле, мои ненаглядные птички и моё собственное брюхо, а также три бедные семьи, проживающие по ту сторону горы, очень-очень вам благодарны. А теперь можете продолжать свой путь.

От усталости Тау и Майя не могли тронуться с места. Они рассеянно посмотрели на Гильгамеша, который явно не спешил спускаться со своей ветки.

— Только ни в коем случае не идите по этой дороге! — добавил человечек. — Она приведёт вас сюда же!

Не успел он произнести эти слова, как послышались топот, грохот оружия и отборные проклятия.

— Идите лучше по той тропинке, — шепнул старичок. И проводил детей до опушки леса, где узенькая тропинка, виляя между утёсов, уходила в горы. — Четверть часа — и вы на месте!

В этот миг на полянку ввалился Ахаб (именно он произвёл столько грохота и шума).

— Что за проклятие! — воскликнул охотник.

Следом просочился на полянку Ху Лун, неслышно и быстро, как ветерок, и приветливо лизнул детям руки. К тому времени Гильгамеш наконец-то спустился с дерева.

Дети попрощались с человечком. Начался последний этап их пути. Позади плёлся притихший Ахаб, лишь изредка сверкая глазами и бормоча очередное проклятие. Несколько раз ударив себя по лбу, он наконец улыбнулся Тау и Майе. «Человек всегда учится, согласен, Ху Лун?» — пробормотал он. А верный дракон мягко толкнул его носом.

Следуя за детьми, Гильгамеш то и дело сходил с тропинки, срывал какой-нибудь листочек, сажал на руку букашек, разговаривал с птицами, а потом раз — и внезапно оказывался далеко впереди: сидел на бревне или камне, словно поджидал их там всю жизнь, и выглядело это как нельзя более естественно.

Некоторое время их сопровождала генетта — похожий на кошку маленький зверь с живыми глазами, гибкий и быстрый. Она с любопытством поглядывала на охотника и детей. А потом помахивала хвостом, словно желая похвастаться.

Майя почти всю дорогу болтала с Гильгамешем, задавала вопросы и слушала ответы как можно внимательнее. А Тау беседовал с Ахабом: тот рассказал ему о драконах, а заодно показал полдюжины боевых приёмов.

Они поднялись на вершину горы и оказались на лужайке, покрытой нежной шелковистой травой. В стороне виднелся небольшой дом.

— Да это же хижина Ху Цзе Чу! — воскликнул Ахаб.

Завидев их, мастер Ху Цзе Чу соскочил с шеста, на котором стоял в нескольких метрах от земли, ловко удерживая равновесие. Он так обрадовался гостям, что побежал им навстречу и даже сделал вокруг них несколько кругов. А потом обнял всех по очереди. Ху Лун попытался слегка ударить его хвостом, однако мастер с ловкостью пантеры увернулся от удара и даже попробовал ухватить Ху Луна за ухо, но тот, будучи драконом, успел отпрыгнуть в сторону. Тау и Майя глазам своим не верили: только встретились — и сразу в бой! Они не понимали, как два живых существа могут развлекаться подобным образом. Однако мастер смеялся от восторга, да и Ху Лун резвился как малое дитя.

Когда потешный бой закончился, Ху Цзе Чу всех пригласил в хижину. Там их уже поджидал Гильгамеш, который заранее поставил чайник. Мастер и Гильгамеш улыбнулись друг другу и обменялись поклонами. Оба были рады встрече.

Разлив по пиалам свежезаваренный зелёный чай, такой прозрачный, что напоминал росу, собранную с самых нежных листьев и соцветий, Гильгамеш объяснил мастеру, зачем они пришли:

— Настало время Ахабу и Дракону Песчаного Камня сразиться друг с другом. Микоу потерял крыло, к тому же Тау и Майя уже здесь!

Мастер перевёл взгляд на Ахаба. К тому моменту от раздражительности охотника не осталось и следа.

— Ах, мой маленький ученик, — произнёс он. Странно было слышать, как такой тщедушный старик называл «маленьким учеником» высокого могучего воина, в которого Ахаб превратился с годами. — Пришло время уничтожить дракона и победить себя самого.

— Мастер, но я…

— Всё дело в страхе: каждый раз, вызывая его на бой, ты боялся с ним встретиться. А теперь ты его наконец найдёшь. Или он тебя. И если хорошо усвоил науку боя, которую изучал все эти годы, ты его убьёшь. Только ты можешь сделать это — и никто другой!

— Да, но каменный панцирь…

— У всякого дракона есть слабое место. Например, у Дракона Песчаного Камня — человеческое сердце. Он сожрал человека, когда был ещё детёнышем. Вот почему его панцирь стал красным: это цвет человеческой крови. По той же причине он такой умный и хитрый, а его ненависть к людям так велика. Вырви у него сердце — и увидишь самого обыкновенного дракона. Причём дракона с таким количеством ран и увечий, что, быть может, он подохнет сам по себе.

Во время беседы мастер внимательно рассматривал Ахаба. Иногда восклицал: «О, а ухо-то новое!» или: «Этого шрама у тебя раньше не было!»

— Учитель, пора бы вам осмотреть и Микоу, — перебил его Тау.

Старик взял дракончика на руки и исследовал рану.

— Первым делом — обеззаразить, — сказал он и вскоре уже откупоривал баночки и флаконы, перебирал пучки целебной травы, бинты и кусочки ваты, а затем принялся обрабатывать рану. — Знаю, что больно. Зато потом тебе будет лучше. Потерпи, малыш. Ведь ты же драконий принц.

Он взглянул на Тау и Майю и улыбнулся:

— А вы молодцы! Храбрость и доброта — отменный союз. Если бы не эти качества, вас бы здесь не было. Вам предстоит ещё одно испытание, и скоро оно начнётся! Но прежде нужно пройти урок фехтования. И я вам его дам: одного раза будет достаточно. Плохо, что вы такие медленные. Очень медленные!