Тенни Нельсон - Душа

Джо у неё на коленях сгорал от стыда.

– Давай же! Подыграй ему! – шепнул он Двадцать два.

Дез включил машинку, и Двадцать два подпрыгнула на месте.

– А-а-а! Снова эта пила! Всё из-за неё.

Джо тоже подпрыгнул.

– Быстро сядь на место! – приказал он. – Если будешь так вести себя дальше, всё станет только хуже!

Дез приподнял бровь, глядя на шипящего кота. Мяу! Мяу! Мяу!

– Слушай, – сказал он Двадцать два. – Я, конечно, ко многому привык, но если этот кот не остынет, то мы выставим его за дверь.

Двадцать два ухмыльнулась, глядя на кота.

– Ты всё понял, мой маленький?

– Мяу, – буркнул Джо

– Прости, – сказала она Дезу. – Продолжай.

Дез принялся за работу, всё ещё сокрушаясь по поводу катастрофы.

– Что ни делается, всё к лучшему, – сказал он. – Тебе давно пора сменить причёску.

– Ты прав, – ответила Двадцать два, посасывая свой леденец. – Целую вечность мне было не до стиля.

Пол прыснул со смеха.

– О, повтори это снова!

Двадцать два недоумённо посмотрела на него, не понимая, что здесь смешного.

– Но сейчас моя жизнь изменилась, – сказала она Дезу.

– Правда? И что же произошло?

– Ну... – Двадцать два откашлялась, очевидно, наслаждаясь вниманием. – Моё существование в виде теоретического конструкта проходило на гипотетическом полустанке между жизнью и смертью.

Джо зажал уши лапами. Если Двадцать два продолжит выставлять его чокнутым лунатиком, то лучше этого не слышать. Но её было уже не остановить. Прошло десять минут, а она всё говорила и говорила.

– И вот когда ко мне прикрепили наставника номер 266, то он не мог ответить на мой вопрос: для чего вся эта суета, – болтала она. – То есть неужели вся эта жизнь стоит того, чтобы умирать? Ты же понимаешь, о чём я?

Молчание. Остальные разговоры в парикмахерской притихли. Все уставились на Двадцать два. Джо убрал лапы с ушей и прикрыл глаза. Он не знал, что хуже – слушать или видеть, как остальные смотрят на неё.

– Ого, что-то ты сегодня разоткровенничался, Джо, – сказал Дез. – Никогда не думал, что у тебя было такое... эм-м... насыщенное образование. Я думал, что ты только музыкальную школу окончил.

– А кроме этого, – не унималась Двадцать два, – они утверждают, что ты рождаешься, чтобы внести свой вклад, а как тебе понять, куда вкладываться? А что, если возьмёшься не за то? Или займёшь чужое место? И всё. Ты пропал.

Дез усмехнулся.

– Я никогда не думал, что буду стричь головы, но я вовсе не считаю себя пропащим.

– Но ты же прирождённый парикмахер. Разве не так? – спросила Двадцать два.

Она бросила смущённый взгляд на Джо. В конце концов, это он ей так сказал.

– Вообще-то я хотел стать ветеринаром, – ответил Дез. – Я всегда любил животных.

Джо приоткрыл глаза. Ветеринаром? Дез об этом мечтал? Он много лет стриг его. Как случилось, что Джо ничего не знал про это?

– А почему ты им не стал? – спросила Двадцать два.

– Я и собирался, когда вернулся с флота, – пояснил Дез. – А потом моя дочь заболела и... – Он пожал плечами. – Обучиться на парикмахера оказалось гораздо дешевле.

– Жаль, что ты так и остался парикмахером и теперь несчастен, – сказала Двадцать два.

– Полегче на поворотах, парень. Я доволен, как слон. Не всем же быть Чарльзами Дюи и придумывать переливание крови.

– Или мной, играющим с Доротеей Уильямс, – добавила Двадцать два.

Пол снова не выдержал.

– Ха-ха, – фыркнул он. – Не воображай. Играть в оркестре может каждый дурак.

Джо еле сдержался, чтобы не поточить когти о ногу Пола. Но Двадцать два была растеряна. Она не понимала, почему этот Пол всё время цепляется к ней. Но тут до неё, кажется, дошло.

– А, понимаю. Он хочет отыграться на мне за собственные неудачи.

Все засмеялись. «Получи! – подумал Джо. – И поделом».

Пол затравленно посмотрел на него.

– Бьёшь ниже пояса, Джо.

Он встал и вышел из парикмахерской.

– Странно, почему, когда я сижу в этом кресле, мне хочется рассказывать обо всём, Дез? – спросила Двадцать два.

– Это магическое кресло, – ответил парикмахер. – За это я и люблю свою работу. Мне встречаются интересные люди вроде тебя. И я делаю их счастливыми. – Дез отложил машинку и взял ручное зеркальце. – И красивыми, – добавил он, протягивая зеркало Двадцать два.

Она повернула голову налево, потом направо, с удовольствием рассматривая новую причёску.

– Эй, я спятил или правда выгляжу моложе?

Дез улыбнулся. Он снял накидку с Джо и стряхнул обрезки волос на пол.

– Может быть, я и не изобрёл переливание крови, – сказал он. – Но я определённо спасаю жизни.

Подчиняясь тихому мяуканью Джо, Двадцать два взяла пальто, шляпу и расплатилась.

Дез проводил их до дверей.

– Не знал, что ты такой чокнутый кошатник, парень, – сказал Дез, пожимая руку Двадцать два. – И здорово, что ты можешь говорить о чём-то ещё, кроме джаза.

– А почему ты раньше мне всего это не рассказывал? – спросила Двадцать два.

– А ты и не спрашивал, – ответил Дез. – Рад, что сегодня так получилось.

Остальные клиенты помахали Джо и пожелали удачи сегодня вечером. Парочка снова вышла на улицу. Двадцать два держала Джо на руках. Он заметил на её лице хитрое выражение. Она вынула руку из кармана, в котором оказалась целая горсть леденцов.

– Я прихватила немного, – сказала она Джо.

Двадцать два развернула один, бросила в рот и зашагала пружинящей походкой. Джо улыбнулся про себя. Жаль, что она совсем не хочет жить на Земле. Если притерпеться, то Двадцать два не такая уж и противная.

В это время в другом конце города счетовод Терри напала на след. Из больницы Джо успел улизнуть за час до её появления, и теперь она рыскала в поисках улик. Её глаза цепко осматривали всё вокруг: раковину, кардиомонитор, постель. Плоская двухмерная Терри могла влезть куда угодно.

Она покончила с больницей и отправилась на исследование улиц Нью-Йорка. Скрываясь в изгибах бордюров и углов, Терри добралась до жилища Джо. Она рыскала по комнате, осмотрела его коллекцию пластинок, изучила фотографии на фортепиано.

Потом вышла из квартиры, спряталась за ближайшим светофором и оттуда заметила Джо (она, конечно, не знала, что на самом деле это Двадцать два), выходящего из парикмахерской. На плечах у него сидел кот. На её глазах Джо остановился, чтобы поговорить с человеком, выходившим из закусочной.

– Привет, Пол! – сказала ему Двадцать два.

– Ты нёс невероятную чушь! – ответил Пол, подозрительно глядя на неё. – Ты знаешь, у отморозков тоже есть чувства, Джо.

– Я не считаю тебя отморозком, Пол, – сказала Двадцать два. – Мне кажется, ты – отличный парень, которому не хватает поддержки. Вот, держи леденец.

Пол взял конфету с огромным удивлением.