Лиза Адамс - Чудесные превращения Счастливчика-далматинца

– Отец! – вскрикнула Бьянка и бросилась к ногам лорда Айрона. – Отец, я молю вас, отмените свадьбу. Я не хочу быть женой этого злого и жестокого человека. Разве вы сами не видите, что у него нет ни капли любви ко мне, а единственное, что его волнует, это ваши угодья и сокровища?

– Ты говоришь глупости, Бьянка! Разве сэр Гарбидж не осыпал тебя подарками и драгоценными украшениями, когда в числе других славных рыцарей сватался за тебя?

– Но все эти подарки лишь свидетельство того, как страстно ему хочется заполучить богатства несравненно большие. Я не притронулась к этим драгоценностям, и, бог свидетель, это вы, мой отец, запретили мне отослать все дары обратно сэру Гарбиджу.

– Конечно, дочь моя, ведь этим мы оскорбили бы знатного и почтенного человека. К чему все эти разговоры, леди Бьянка, когда все уже решено? – Голос лорда Айрона посуровел, и теперь лорд стал похож скорее на властного и гордого господина, чем на любящего отца. – Ты хотела, чтобы я устроил честный турнир, и тот, кто победит всех остальных, станет твоим мужем, не так ли?

Бедная девушка опустила глаза. Что она могла сказать разгневанному отцу, если все, что он говорил, было правдой? Ведь действительно, это именно она уговорила отца организовать ристалище, но ведь она надеялась, что победа достанется вовсе не сэру Гарбиджу. Бьянка, конечно же, ничего не знала о проделках ведьм, но она сердцем чувствовала, что произошла какая-то чудовищная ошибка и вины за поражение на возлюбленном нет.

Но как она могла объяснить это суровому отцу, когда и сама не понимала, что произошло на самом деле, а только чувствовала неладное любящим сердцем.

Тогда она обратилась к отцу с последней просьбой, которую она приберегла на тот случай, если иное ей не поможет.

– Отец мой, – сказала молодая девушка, и голос ее дрогнул. – Позвольте мне все же не выходить замуж за сэра Гарбиджа. Я не стану больше ничьей женой. Не боясь вашего гнева, я готова признаться, что, теперь, когда мой бедный возлюбленный, сэр Артур Шел- тер, мертв, лучшей участью для меня будет стать монахиней и служить Богу и добрым людям. Отец, повелитель мой, позвольте мне сделать это!

Но сэр Айрон оставался непреклонным.

– Дочь моя, леди Бьянка, ты видишь, я не гневаюсь на тебя за это признание, мне жаль тебя. Но теперь слово, которое ты дала мне, скреплено моим словом, данным мною сэру Гарбиджу перед всем народом. И ни я, ни ты не можем разрушить этот уговор, дочка, это – твоя судьба. Единственное, что я могу для тебя сделать, это назначить день свадьбы не раньше, чем через пять дней. За это время тебе, Бьянка, нужно свыкнуться с мыслью, что ты должна стать достойной и верной женой сэра Гарбиджа.

С этими словами лорд Айрон вышел из покоев дочери, а несчастная леди Бьянка бросилась на ложе и залилась горючими слезами. Кому, как не ей, было знать, что слово отца тверже камня и, как он сказал, так тому и быть!

Так, в тоске и печали, заливая ночью подушку слезами, провела Бьянка последние пять дней своей девичьей жизни перед предстоящей свадьбой. Вокруг нее суетились всевозможные портнихи и прислужницы – лорд Айрон дал им строгий наказ, чтобы леди Бьянка была так прекрасна, что все, кто в тот день увидит ее, были бы просто ослеплены ее красотой и блеском.

Дабы не прогневить сурового хозяина, девицы так и вились вокруг несчастной Бьянки, ни на минуту не оставляя ее наедине с печальными мыслями. Они то прикладывали к припухшему от ночных слез прекрасному лицу целебные освежающие компрессы, то натирали все тело леди Бьянки какими-то ароматными мазями, то принимались нежно расчесывать льняные вьющиеся локоны.

Но все, что когда-то доставляло удовольствие, теперь потеряло для Бьянки всякую привлекательность. Ко всему прочему из горы шелка, кружев и жемчужин ловкие пальцы портних соорудили невиданной красоты подвенечное платье и фату, и теперь наряд этот, повешенный в изголовье кровати, только лишний раз напоминал, какая мука ее ждет впереди.

Порой горькие мысли о будущем сменялись милыми воспоминаниями о том, как когда-то были счастливы Бьянка и Артур, юные и беспечные, полные надежд на то, что их будущее светло и безоблачно. Сердце девушки жило слабой надеждой, что сэр Артур все-таки жив и в один из ближайших дней непременно даст о себе знать.

Но дни таяли один за другим, а вестей не было. Последнего источника, откуда можно было ждать помощи и поддержки, больше не существовало. Леди Бьянке оставалось лишь смириться со своей участью и надеяться, что судьба сжалится над ней и пошлет скорую и легкую смерть. Вот такие горькие мысли рождались в голове несчастной леди Бьянки накануне дня, который всякая девушка почитает самым прекрасным, самым радостным днем своей жизни и которого ждет, пожалуй, больше всего на свете.

И вот день свадьбы настал.

Нетерпеливое ожидание и веселая суета в замке достигли неописуемых размеров. Все, начиная от строгого хозяина и заканчивая самым младшим поваренком на кухне, ожидали, что свадьба будет пышной и радостной. Конечно, печальный вид невесты не мог укрыться ни от чьего глаза, да только все думали, что девушка грустит так оттого, что ей придется расстаться с отчим домом и своей беспечной девичьей жизнью.

В этот день даже суровые стражники на замковых башнях и у ворот были в самом приподнятом расположении духа.

– Эй, Джон! А не видать ли еще сэра Гарбиджа со свитой?

– Что ты, Уильям! Или позабыл, что он прибудет только к полудню?

– А хоть бы и так! Да только ты уж все равно гляди в оба. Надо встретить жениха нашей госпожи, как и подобает встречать настоящего вельможу, а то видал, как он расправляется с теми, кто стоит у него на пути? О нас с тобой он руки марать не станет, дело ясное, а вот хозяину, коли что не так сделаем, пожалуется обязательно, и тогда не сносить нам головы!

– Да что ты, Уильям, ты своей пустой болтовней еще беду накличешь. Уж лучше помалкивай, а я со своей работой всегда справлялся и теперь справлюсь – не оплошаю.

Так, скорее от скуки, чем по необходимости, перебрасывались словами два стражника: Джон – сторож правой башни и Уильям, что стоял на воротах. Оба были приятелями и любили поболтать вот так, ни о чем, когда несли долгую вахту каждый на своем месте. Ну а сейчас они, конечно, надеялись, что если смогут как-то особенно услужить будущему супругу их госпожи, то в такой день можно рассчитывать и на какую-то награду. А потому постоянно одергивали друг друга, чтоб ненароком не задремать и не отвлечься какими-нибудь своими делами.

– Эй, Джон! – вновь подал голос тот, что стоял внизу, у ворот. – А вот скажи-ка, тебе, верно, так же, как и мне, жалко расставаться с нашей доброй и красивой госпожой?