Л Шейко - Том и Джерри на Диком Западе

– Я не хочу больше находиться в этом гробу! – закричала кошечка и спрыгнула с похоронных дрог на землю.

– Я могу предложить вам, дочь моя, сесть на круп моей лошади, – сказал монах, – и мы немедля отправимся в поселок к вашим убитым горем родителям. Будет весьма кстати, если эти отважные джентльмены последуют с нами.

– Нет, – отказался Том. – Свой долг я выполнил, оживил Спящую Красавицу, и этого довольно. Поезжайте вдвоем. Только не сочтите за труд предупредить родителей заблаговременно, дабы их не хватил удар при виде живой дочери. В противном случае, они могут принять ее за выходца с того света.

– Не беспокойтесь, дорогой друг, я все выполню надлежащим образом, – заверил его монах. – Отец-настоятель, думаю, не рассердится на меня, если по такому поводу я вернусь в селение. В конто веки увидишь воскресение от мертвого сна! Чудеса, да и только!

– Как жаль, что вы не поедете с нами, – сказала Тому кошечка. – Ведь это вам я обязана своим пробуждением. Кто знает, не останови вы похоронную процессию, наверное, я спала бы до сих пор. Как мне отблагодарить вас?

– Благородный странник не нуждается в благодарностях, – великодушно отказался Том. – Я только выполняю свой долг. И наивысшая награда для меня – знать, что еще один день прожит не напрасно, что и в этот день я совершил очередное доброе дело...

– Может, не стоит спешить с отказом, Томми? – сдержанно прошептал Джерри. – Родители этой девушки славно попотчевали бы нас. Мы бы славно погостили в их доме, если не месяц, то хотя бы недельку...

– Да как ты можешь даже думать об этом? – ответил ему шепотом Том. – Ты стремишься к праздности и лени в то время, как именно от них я удираю. Для благородных странников лучшим отдыхом является бой, а лучшей крышей над головой – чистое небо.

Мышонку ничего не оставалось, как только согласиться с доводами друга, которому он всецело доверял.

– Прощайте, святой отец, – почтительно склонил голову Том. – Прощайте, мисс. Надеюсь, что ваши спутники-монахи вернутся сюда и благополучно доберутся до Техаса. Передайте им мои извинения.

– Вы уезжаете так скоро? – опечалилась кошечка. – Но куда? И что вынуждает вас так спешить?

– Очень много на свете обездоленных, которым нужна моя помощь, – ответил Том. – И еще не все зло искоренено. Поэтому мы вынуждены спешить. Прощайте. Нас ждут великие дела!

С этими словами благородные странники Том и Джерри пришпорили лошадей и смело устремились во тьму надвигающейся ночи.

Спустя час после утомительной скачки в темноте Том и Джерри вдруг заметили, что сбились с дороги.

– Достаточно на сегодня искушать судьбу, Томми, – не выдержал, наконец, Джерри. – Сегодня утром ты уехал из Иствуд-Сити. Днем я отказался от поста мэра города – моей давней мечты – и присоединился к тебе в десяти милях от городской черты. Вечером ты воскресил поцелуем кошечку, которую все считали умершей. Тебе не кажется, что для одного дня слишком много событий? Не пора ли подумать об отдыхе? Ты можешь не щадить себя. Ты можешь не щадить меня. Но пожалей хотя бы лошадей. Они ведь не каменные и нуждаются в отдыхе. Иначе завтра ты на Бабьеке и мили не проедешь.

Упоминание о лошадях заставило Тома согласиться с другом.

Перевалив через цепь холмов, они выехали на уютную, защищенную от ветра лужайку и решили здесь заночевать. Джерри разгрузил лошадей. Поужинав холодными закусками, благородные странники растянулись на земле. Но тут Джерри вдруг встревоженно вскочил.

– Томми, как ты можешь беззаботно спать в то время, как наши лошади умирают от жажды! Тут много травы, но нету даже ручейка. Жажда для бедных животных не менее страшна, чем голод.

– Черт возьми, ты прав! – вскочил на ноги Том. – О воде для лошадей я не подумал. Что же делать?

– Ты обратил внимание на то, что здешняя трава удивительно свежа? – с видом многоопытного агронома изрек мышонок.

– Ну, обратил, – посмотрел Том себе под ноги. – И что же?

– А то, что если трава свежа, значит, поблизости есть водоем, – заключил Джерри. – Сразу видно, что тебе никогда не доводилось пасти коров.

– А тебе доводилось? – спросил Том.

– Конечно. Ведь зарабатывать на жизнь я начал пастухом. Ну, да чего вспоминать! Проедем немного дальше.

Совет понравился Тому. Друзья взяли своих лошадей под узды и двинулись вперед. Ночь была так темна, что пробираться они могли только ощупью. Но не успели сделать и двухсот шагов, как до их слуха долетел шум потока, низвергающегося, казалось, с высоких утесов.

Этот шум чрезвычайно их обрадовал. Они замерли, чтобы определить, с какой стороны он доносится, но вдруг различили странные звуки, не похожие на гул водопада. Это были мерные удары, словно кто-то бил молотом о наковальню. Сливаясь с яростным гулом потока, звуки были способны вселить страх в сердце каждого.

Джерри совсем растерялся. Но Том не мог больше оставаться в неведении. Неизвестность пугала больше опасности. Поэтому, выхватив из кобуры револьвер, он воскликнул:

– Чует мое сердце, дружище, что в эту ночь нас с тобой поджидает еще одно приключение! Не забывай, что мы те, кому суждены опасности, великие деяния и отважные подвиги. Так будем же достойны своего призвания! Эти беспрестанные удары терзают наш слух. Они могут пробудить ужас в сердцах тех, кто не привык к подобным приключениям. Но только не в наших...

– Лично я себя не считаю исключением из правил, – тихо пробормотал Джерри.

– ...Мы из тех, кто не знает страха, в ком кипит кровь, и чьи сердца готовы в любую секунду выпрыгнуть из груди, – запальчиво продолжал Том. – Я горю желанием броситься в это неведомое приключение, несмотря ни на что. Возможно, в этой тьме таится моя смерть. Что ж, тогда я напою коня собственной кровью. По крайней мере, никто не обвинит меня в том, что я плохо заботился о Бабьеке.

Том прыгнул в седло, но с трудом удержался в нем.

– Дружище, не сочти за труд, подтяни мне подпруги, – обратился он к Джерри. – Жди меня здесь не больше трех дней. Если через три дня я не вернусь, возвращайся в Гранд-Айленд. Передай несравненной Мери Крайтон, что плененный ею благородный странник погиб, совершая подвиг. Подвиг, который сделал достойным того, кто хочет называться ее слугой.

Слушая Тома, Джерри растрогался, заплакал и сказал:

– Хоть убей меня, Томми, но я не понимаю, зачем нам вздумалось пускаться в это ужасное приключение. Сейчас ночь. Никто нас не видит. Мы можем преспокойно свернуть в сторону и избежать опасности, хотя бы нам пришлось не пить целых трое суток. Кто напрашивается на опасность, тот рано или поздно погибнет...

– Лучше, конечно, чтобы попозже, – задумчиво проговорил Том.