Б Петрович - Мишки-гамми и Джимми

Но тетя Софи опять ничего не заметила, она все думала и думала, и очнулась, только когда сунула пальцы в рот, и даже впилась в них зубами, поскольку никакого бисквита у нее в руке не было. Тогда она опять рассердилась. Но новая тетя Софи была явно добрее старой, потому что она быстро успокоилась. Больше она не делала попытки взять бисквит, а только в глубокой задумчивости допивала свой кофе.

Между тем бисквиты кто-то ел. Во всяком случае, они исчезали один за другим, но лишь Джимми понимал, куда именно. Он тихо хихикал и даже осторожно отправил под стол стакан молока и чашку, чтобы мишки- гамми не уплетали бисквиты всухомятку.

Пока ни дядя Карл, ни тетя Софи ничего не замечали. Вдруг тетя Софи схватила за руку учителя музыки и крепко сжала его длинные пальцы, словно прося помощи.

– Я должна с кем-то поговорить, – сказала она наконец. – Теперь я уже не сомневаюсь, что это был не бред, я в здравом уме, и я видела маленького гуманоида.

Дядя Карл широко раскрыл глаза.

– Вы видели гуманоида, Софи?

– Да, – ответила тетя Софи. – Поэтому я теперь новый человек в новом для меня мире. В мире сказок. Поймите меня, Карл, вы – музыкант, и вы способны меня понять... Ведь раз на свете есть гуманоиды, значит, есть и все остальное... И ведьмы... колдуны... И драконы... всякие... и привидения... словом все то, что мы считаем сказками и выдумками... то, что не поддается объяснению разума...

Дядя Карл наклонился к тете Софи и заглянул в ее глаза.

– Вы в самом деле верите в то, что говорите, Софи?

Они оба некоторое время задумчиво смотрели друг на друга, затем тетя Софи сказала, что ей пора к доктору.

Джимми мило проводил ее до прихожей, и учитель музыки тоже. Дядя Карл был очень взволнован.

– Как вы все-таки себя чувствуете, Софи? – спросил он.

– Откуда я знаю? Я ведь еще не была у врача, – сказала тетя Софи.

После ухода тети Софи, Джимми и дядя Карл вернулись на кухню.

– Теперь мне необходимо выпить еще кофе с бисквитами и посидеть в тишине и покое перед тем, как мы начнем с тобой заниматься, Джимми, – сказал дядя Карл. – Я сегодня очень взволнован.

Он обернулся и вскрикнул: на блюде не было ни одного бисквита. Вместо них лежал большой бумажный пакет, на котором странными кривыми буквами было написано:

«Мы тоже любим бисквиты.

Гуманоиды».

Учитель музыки прочел записку и нахмурился.

– Никогда не поверю, – сказал он, – что гуманоиды могут украсть бисквиты, даже если они действительно существуют... Мне кажется, они не способны на такое... Нет, меня не проведешь, я знаю, кто это сделал.

– Кто же? – спросил Джимми.

– Твои невоспитанные школьные приятели... Погляди-ка, дверь на кухню открыта! Они стояли здесь, притаившись, и подслушивали, а когда мы выходили в прихожую, пробрались сюда.

Он сердито потряс головой:

– Гуманоиды! Свою вину сваливают на других!

Джимми не был склонен поддерживать разговор о мишках-гамми, поэтому в ответ он только сказал:

– Пойдемте заниматься, дядя Карл.

После занятий музыкой Джимми обычно играл с Биллом и Райс в ближайшем парке у дома. Но сегодня он их там не нашел.

«Может быть, они уехали на каникулы, – подумал Джимми. – Ну, что ж, у меня есть мишки-гамми... И африканские попугаи».

Незаметно Джимми забрел в дальний угол парка. Там он обнаружил скамейку, на которой расположились двое парней, причем, каждый в руке держал бутылку с пивом.

Джимми поглядел – и чуть не вскрикнул. Это были уже знакомые ему гоблины. Джимми испугался и хотел было пройти дальше, но вместе с тем что-то притягивало его именно к этой скамейке. Ему ведь надо узнать, продолжают ли гоблины охотиться за мишками-гамми. Возможно, они будут об этом говорить. И чего ему, собственно, бояться? Гоблины никогда его не видели и, следовательно, не знают. Вот и прекрасно! Значит, он может сидеть с ними рядом столько, сколько ему захочется. Так ведь поступают полицейские в детективах... Сидят и молча слушают чужой разговор.

Итак, Джимми сел на скамейку и весь превратился в слух. Однако гоблины молча пили пиво. Наконец один из них сказал:

– Это все же не тот вкус, что у сока-гамми.

Другой молча согласился.

Они снова замолчали. Через несколько минут один из них сказал:

– Конечно, мы сможем их поймать. Мы ведь знаем, где они живут.

Джимми так испугался, что едва смог дух перевести. Он был просто в отчаянии. Джимми сжал кулаки, пытаясь сдержать слезы, и в тот самый момент, когда это перестало ему удаваться, хотя он и старался изо всех сил, он услышал, как второй из гоблинов сказал:

– Да, я тоже много раз видел, как они влетали в окно, это ведь та квартира, куда мы залезали тем летом, помнишь?

Джимми весь обратился в слух. Речь шла, несомненно, о его квартире. Один из гоблинов наклонился к другому и прошептал:

– Давай сегодня ночью!..

Тут они вдруг спохватились, надвинули на глаза черные маски и, метнув в сторону Джимми несколько подозрительных взглядов, встали со скамейки и ушли в другой конец парка.

«Надо поговорить с мишками-гамми, и как можно скорее!» – решил про себя Джимми.

Но мишки-гамми появились только к обеду. На этот раз они не влетели в окно, а бешено затрезвонили во входную дверь.

Джимми побежал открывать.

– Как хорошо, что вы пришли! – начал Джимми, но мишки-гамми не стали его слушать.

Они поскакали на кухню, где сидел дядя Карл и грыз сладкие орешки.

– Что ты ешь? – спросил Малыш.

Как только учитель музыки заметил мишек-гамми, он в ярости вскочил со своего стула.

– Послушайте, вы, негодные маленькие воришки! Как вам не стыдно?! Кто украл бисквиты? Ну-ка, признавайтесь?!

Но мишки-гамми уже прыгали по столу и по стульям, а Малыш набивал рот сладкими орехами.

Дядя Карл растерялся. Он посмотрел на Джимми и спросил:

– Твоя мама сказала тете Софи, что эти... мальчики... будут у нас кушать?

Джимми пожал плечами.

Но дядя Карл был неумолим:

– Отвечай, сказала или нет?

– Во всяком случае, она хотела... – пробормотал Джимми.

– Нет! – повысил голос дядя Карл. – Ты отвечай на мой вопрос... Неужели это так трудно?

– Представь себе, трудно, – вмешался Ворчун. – Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сам в этом убедишься. Вот слушай! Ты перестал пить коньяк по утрам, отвечай, да или нет?!

И Ворчун кувыркнулся в воздухе, мишки-гамми были в восторге.

У дяди Карла перехватило дыхание. Он бросился к инструменту, чтобы выплеснуть в устрашающих аккордах свое негодование. Но мишки-гамми запрыгали вокруг него, а Малыш даже ухитрился ущипнуть его за нос.

– Вон! – закричал дядя Карл, размахивая нотами. – Вон!

Мишки-гамми поскакали к двери.

– Уходим! – крикнула Солнышко. – Но уходим с радостью. Не то что ты, злюка!

После ухода мишек-гамми учитель музыки несколько минут сидел молча. Затем он с тревогой посмотрел на часы.