Катя Фокс - Алладин против кардинала

– Кстати, Федерико, – вдруг вспомнил о чем-то Алладин; он полез за пазуху и извлек оттуда толстую тетрадь. – Это случайно не ваши чертежи?

Ученый обрадованно схватил тетрадку и, раскрыв ее, уткнулся носом в какие-то закорючки и формулы. Видно было, что он чрезвычайно рад находке. Но постепенно довольное выражение ушло с его лица, и Федерико стал похож на ребенка, у которого отняли любимую игрушку. Он с досадой воскликнул:

– Проклятье! Здесь нет нескольких листов.

Видя, что не всем понятно, о чем идет речь, Федерико сказал:

– Это чертежи моей машины времени. Они исчезли из дома после того, как там побывали ищейки кардинала. Теперь тетрадь нашлась. Но без этих нескольких исчезнувших страничек ей грош цена. Впрочем, здесь она нам вряд ли пригодилась бы!.. – горестно махнул рукой ученый и обвел взглядом мрачные стены тюремной камеры.

– Все равно мы сумеем спастись, – уверенно сказал Алладин.

Тут он вспомнил про отверстие в потолке, через которое кардинал проникал в камеру и пугал Изабеллу. Юноша подпрыгнул и, ухватившись руками за выступ в стене, ловко вскарабкался наверх. Но как только он попытался отодвинуть тяжелую крышку, как сверху на него обрушился мощный удар по голове.

Алладин упал навзничь и чуть было не лишился сознания.

– Какой же я остолоп, – прошептал он, потирая ушибленные места. – Как я мог подумать, что этот хитрюга Гран оставит без присмотра лазейку, про которую нам все известно! Похоже, он поставил сюда самого здоровенного солдата.

Жасмин подошла к треугольному окошку и увидела, что над городом уже занимается заря.

«У нас в Агробе рассвет гораздо красивее... – подумала девушка. – А может, дело вовсе не в солнышке, а в том, какими глазами я на него смотрю? Или в том, из какого окна я наблюдаю рассвет?»

Лишь только солнце озарило улицы и крыши домов, со стороны главной площади стал доноситься стук молотков.

– Что это там за шум? – поинтересовалась Жасмин.

– Это устанавливают столбы, к которым принято привязывать ведьм и колдунов перед сожжением, – пояснила Изабелла.

– Что за дикость, – ужаснулась Жасмин. – И все жители собираются на площади и спокойно взирают на казнь?

– Одних заставляют идти, другие приходят сами, – сказал Федерико. – Ведь люди искренне верят, что казнимые – настоящие колдуны и ведьмы.

– Да-а-а, – протянул Алладин, – ваших горожан явно стоит просветить на тему нечисти.

– Просветишь, – раздался вдруг откуда-то сверху мерзкий голос. – Сегодня вечером люди специально явятся на площадь, чтобы послушать твою лекцию – кстати, последнюю в жизни.

– Ах, ты, гадкий паук! – крикнул Алладин и запустил своим деревянным башмаком в дальний верхний угол камеры. – Погоди, мы еще посмотрим, чья возьмет!

– Между прочим, Изабелла, это говорит твое привидение! – сказала Жасмин, обращаясь к перепуганной девушке. – Мы его хорошенько потрепали прошлой ночью. Да не дрожи так! Разве ты еще не догадалась, что привидение, которое пугало тебя по ночам – не кто иной, как кардинал собственной персоной?

Гран, который не переставал подслушивать, злобно расхохотался. Вероятно, он был очень доволен, что его боятся.

Друзьям совершенно расхотелось разговаривать, когда они поняли, что каждое их слово слышно Грану. Вскоре в тюремной камере стало тихо-тихо. Слышно было только, как по полу шуршат крысы и с потолка капает вода, долбя гранит.

Со стороны площади по-прежнему доносился размеренный стук молотков. Как видно, работа по подготовке казни была в самом разгаре.

«Бом, бом, бом!..» – били часы на городской площади. Пять ударов. Пять часов. Наступило время казни ведьм и колдунов. Жители, тихонько шушукаясь, медленно сходились в назначенное место. Нельзя было не пойти! По строжайшему приказу кардинала всем от мала до велика надлежало явиться на площадь.

В многолюдной толпе местных жителей затерялись и двое иностранцев. Это были все те же: знаменитый сыщик Шерлок Холмс и его друг доктор Ватсон. Позади них плелась огромная собака, свесив на бок длинный язык. День выдался жаркий, и псу явно хотелось пить. Шутка ли – таскаться по солнцепеку в такой теплой шубе!

– Послушай, Яго, – спросил высокий господин у низенького, – куда это все так торопятся?

– Ты разве не слышишь? Люди то и дело повторяют слова «ведьмы», «колдуны», «казнить»... Мог бы и догадаться, в чем дело. Думаю, речь идет о той самой девушке, дочери прибывшего в Агробу Федерико.

– Да, но ведь говорят о целой шайке, если я правильно понял, – возразил Холмс.

– Тогда это означает только одно, уважаемый Джин: что нам надо поторопиться. Клянусь клювом, хозяину срочно нужна наша помощь!

Перекинувшись этими малопонятными для посторонних ушей фразами, господа прибавили шагу, поминутно оглядываясь и подгоняя собаку.

Вот, наконец, и площадь. Пробраться поближе к месту казни через многолюдную толпу было практически невозможно. Правда, Шерлок Холмс мог без труда разглядеть все, что творится в центре площади. Ведь он был почти на голову выше всех собравшихся.

– Послушай, – зашипел низенький, – лучше бы ты превратил меня в Дон Кихота. Тогда бы и я смог что-нибудь разглядеть сейчас.

– Вот еще, – ответил Холмс, – тогда бы я остался с носом!

– Это еще почему? – удивился Ватсон.

– Да потому, что мне пришлось бы изображать из себя Санчо Пансу, а он, как известно, от горшка два вершка.

«Нашли из-за чего спорить», – подумала рыжая собака и быстро пробралась под ногами у горожан к самому месту казни.

То, что огромный пес там увидел, заставило его прикусить высунутый язык и тихонько зарычать, но не от боли, а от досады. Среди тех семерых, кого вывели на площадь и теперь привязывали к столбам, были... Жасмин и Алладин! Узнал пес и Федерико. Кроме того, на казнь привели еще двух красивых девушек и двух юношей. Их собака никогда не видела раньше, но все четверо ей очень понравились.

Командовал всем длинноволосый человек с орлиным носом, в длинном черном плаще.

«С каким удовольствием я бы тяпнула его за ногу», – подумала собака и, не мешкая ни секунды, протиснулась обратно к своим спутникам. Позабыв всякую осторожность, Абу быстро залопотала:

– Джин! Яго! Там хозяин и Жасмин! Их хотят казнить. Надо срочно что-то предпринять!

Но Холмс, то есть Джин, уже и сам успел все рассмотреть.

– Можешь даже мне ничего не приказывать, – шепнул он Ватсону. – Кое- что я могу сделать и сам!

С этими словами Джин три раза обернулся вокруг своей оси и, приняв свой настоящий облик, пулей взлетел ввысь.

Толпа испуганно ахнула и отшатнулась. Кардинал даже присел от страха, а палач, державший наготове зажженный факел, выронил его из рук. Пламя перекинулось на сухую солому, и та мгновенно вспыхнула. Теперь все решали секунды.