Тито Брас - Алладин на Олимпе

– И неужели благородные граждане Рима должны всякий раз ходить в такую даль, чтобы посмотреть, как строится наша военная слава?

Позади нашей четвёрки стояли два римских консула, приняв картинные позы. Алладин начал догадываться, что все жители этого города просто переполнены тщеславием и гордостью, а потому ведут себя так, будто играют в исторической пьесе.

– Кто эти чужеземцы, Дураций? – спросил Рем.

– Шпионы? – спросил Ромул.

– Представь нас, – сказал Рем.

– Перед вами замечательные восточные специалисты по вопросам военной науки, – заторопился сказать Дураций.

Архиплут добавил:

– И злейшие враги Багдада.

– Мы прибыли, чтобы предложить великим полководцам план захвата этого мерзкого города, – сообщил «Рахмат». – И принесли консулам Ромулу и Рему чертежи и схемы Багдада и его военных укреплений, а также султанского дворца и сокровищницы.

Из-за пазухи джинна появился рулон пергаментных листов, которого до сих пор почему-то никто не замечал. Наверное потому, что джинн только что сотворил его для важности.

– Это мы и есть, – выпалил Рем и быстренько потащил нежданных военных специалистов в свой дворец.

Что и говорить, это была удача. Ведь два великих полководца до сих пор ничего не знали о Багдаде, кроме его имени.

После обильного ужина в кругу льстецов и попрошаек консулы уединились с новыми военными специалистами на секретный совет. Туда же был приглашён поэт Дураций, который писал поэму и пьесу о жизни и подвигах двух братьев-консулов, а также философ Архиплут – ему было поручено написать историю великого похода на Багдад, чтобы благодарным потомкам было что изучать в школе.

Наши друзья давно поняли, что римлянам совершенно ничего не известно об их любимом Багдаде – да иначе и быть не могло – а потому они рассказывали им о своём городе всё, что в голову придёт.

– Так вы говорите, что знаете источники в безводной пустыне, где лежит Багдад, – глубокомысленно стоял перед расстеленной картой Рем.

– Это очень важно, – добавил Ромул. – Надо отметить эти места и составить маршрут.

– Более всего следует опасаться боевых крокодилов, – важно рассказывал «специалист по стратегии и тактике военных походов» Алладин. – Следует запастись заострёнными кольями, которые надо вставлять им в пасти. Тогда крокодилы не смогут их захлопнуть, и никто не будет покусан.

– Ага! – записывал себе в папирус Ромул, чтобы отдать приказание нарубить две тысячи заострённых кольев из ливанского кедра.

Дураций принялся тут же описывать в стихах будущую битву с крокодилами, которой предстояло войти в историю. Яго расхаживал с важным видом по карте и время от времени вскрикивал:

– Бр-раво, Ромул! Бр-раво, Рем!

– Какая умная птица, – удивлялись консулы.

Абу, сидя на модели деревянного коня, щёлкал фисташки и время от времени кидал их по штучке попугаю, который ловко их подхватывал в воздухе, всякий раз вызывая себе похвалы.

Рахмат – непревзойдённый баллист и механик – задал важный вопрос:

– Началась ли разборка северных ворот города для того, чтобы деревянный конь смог в них пройти?

– Ещё нет.

– Я думаю, что не следует этого делать, – сказал «механик».

У поэта Дурация тревожно сжалось сердце. Он понял, что сейчас его выдадут эти иностранные интриганы, которых он сам представил консулам. О людская неблагодарность! Плакали его награды!

– Конечно, очень увлекательно провести три-четыре года в обществе великих консулов, сопровождая их в военном походе на Багдад...– начал свою речь джинн «Рахмат».

У консулов отвисли их мужественные квадратные челюсти:

– Сколько?

– Ну, может быть, пять лет, – подтвердил Алладин, – не больше. По тысяче лиг в год – мы вполне уложимся в эти сроки, даже учитывая строительство дорог для деревянного коня.

– Но как мы преодолеем пролив Ла-Манш, вот в чём вопрос? – значительно заметил механик.

– Пролив? – растерянно спросил Рем.

– Ла-Манш, пять лет, – обреченно пробормотал Ромул.

Консулы были не прочь повоевать, гарцуя на коне, недельку-другую, но такого поворота событий они не ожидали никак.

– И что будет, – поддал жару джинн, – если глупые багдадцы не пожелают разбирать свои городские ворота и оставят коня за пределами города.

Такая мысль вообще никому не приходила в голову. Консулы принялись с жаром доказывать, что такому грандиозному сооружению место только на главной площади, но Алладин огорошил их заявлением, что это место занято мраморным фонтаном с золотым драконом. Консулы совсем упали духом.

– Нам надо помолиться, – заявил Рем.

– Пусть боги ломают головы, – согласился с ним Ромул.

– Подождите нас здесь, – заторопился Рем.

Это было неожиданно и совершенно не устраивало друзей.

– Есть простое решение, – остановил их «Рахмат».

Консулы с надеждой посмотрели на него. Джинн достал из-за пазухи два деревянных крыла и приставил их к модели коня, на которой сидел Абу:

– Надо просто приделать крылья к нашей «военной хитрости» и полететь! Дорога займет только три дня, воины весь путь будут отдыхать. Мы приземлимся прямо на площади Багдада и сразу приступим к делу.

– Браво! – крикнул Абу.

– Неплохая мысль, – одобрил Рем, которому до смерти не хотелось тревожить Марса.

– «Троянский пегас»! – воскликнул Дураций, который понял, что на него не станут ябедничать за северные ворота.

– Что такое? – не понял Ромул.

– Так будет называться моя поэма о вашем великом походе, – объяснил поэт. – Летающий троянский конь – получается троянский пегас.

– Хорошо, хорошо, после почитаешь, – отмахнулся от него Рем. – Но успеют ли плотники изготовить надежные крылья, ведь сроки постройки менять нельзя.

– Сделаем небольшие, – джинн отломал от крыльев по половинке.

– Прекрасно! – сказал Ромул.

Яго вспорхнул с карты и перелетел на голову коню – Абу уже давно не кидал ему фисташек. Провожая его взглядом, мудрейший из философов Архиплут вдруг высказал сомнение:

– А как он полетит?

У консулов испортилось настроение.

– Молчал бы, – неприязненно сказал ему Рем. – Так всё было хорошо, пока ты рот не раскрыл.

– Механику виднее, – поддержал его Ромул. – Не знаешь, и молчи. Это военная тайна.

Архиплут перепугался: теперь он рисковал попасть в немилость.

– Я говорю, о мудрые консулы и механики, как он полетит без хвостового оперения. Ведь у всех летающих есть специальный хвост, – нашёлся философ.

– О! Как это я забыл, – захлопотал «Рахмат», доставая пышный птичий хвост и приделывая его коню. – Это очень важная деталь!

– Ничего, ничего, – успокоил его Ромул. – Ум хорошо, а два – лучше. – И они гордо переглянулись с братом.