Тито Брас - Алладин и демоны глубин

– Надеешься подкупить стражника? – удивился чернокожий великан, снимая с шеи блестящий самородок. – Мысль, конечно, интересная. Но должен сказать, что твоя попытка обречена на провал. Тиссы очень горды и не берут взяток. Кроме того, каждый из них считает, что за ним наблюдает недремлющее око Верховного жреца Ухана. Сам понимаешь, никому не хочется попасть на жертвенный камень раньше времени...

– Я не собираюсь никого подкупать, – ответил Алладин. – Да и не в моих правилах торговать человеческими жизнями. Я собираюсь усыпить стражника.

– Предположим, ты усыпишь этого стражника, – недоверчиво сказал Клато, – но нам-то от этого какая польза? Ну пожелаем мы ему спокойной ночи, можем даже колыбельную спеть. А решётку нам кто откроет?

– Он и откроет.

– Спящий? – уточнил Клато.

– Спящий, – кивнул Алладин.

– Я думал, ты серьёзно... – разочарованно протянул ливиец.

– Есть такой фокус, – горячо зашептал юноша. – Я научился у бродячего индуса, когда зарабатывал чтением мыслей и глотанием меча. Индус называл это гипнозом. Говорил, что у меня хорошие задатки. Мне нужно побольше света. Расступитесь! – Алладин бесцеремонно растолкал собравшихся. – Мубанга, давай свою побрякушку и подставляй спину. Мне нужно быть поближе к решётке.

Одноглазому Му было смертельно скучно. Все его товарищи сладко спали на пальмовых подстилках и наверняка видели сны о далёких славных временах, когда в гавани было тесно от торговых судов.

Тогда повсюду звучала непонятная речь, босоногие носильщики разгружали трюмы с невиданными товарами и несли их на торговую площадь, где за самый мелкий сахарный орех можно было получить зеркальце в роговой оправе, изящное шёлковое одеяние или стальной наконечник для копья.

Му покосился на своё оружие. Древко копья треснуло, а остриё бронзового наконечника так истончилось, что гнулось от малейшего прикосновения. Ни о новом оружии, ни о шёлковых накидках не приходилось и мечтать. Хорошо ещё, что сестра научила его делать набедренные повязки из копры, а то и наготу нечем было бы прикрыть.

Му тяжело вздохнул, вспомнив о сестре. Где она сейчас? Выравнивает песок вокруг кладок скилосонов, выслушивает оскорбления высокомерных зеленокожих самок или купает вылупившихся головастиков? А вождю Карогу пришлось ещё хуже. Его братьев скилосоны утопили в океане. Те увлеклись рыбалкой и слишком близко подплыли к запретным песчаным отмелям...

Проклятые скилосоны! Унизительное рабство! Эх, жизнь... А пайку сахарных орехов вчера опять урезали. Но он-то на службе, в боевых, можно сказать, частях. А ребятам из Красной ветви, что ныряют за жемчугом и красным кораллом, вообще ничего не дают. Ухан говорит, что на то и рабство. А сам орехи горстями жуёт...

– Эй, одноглазый!

Голос донесся из ямы, где толпились пленные чужеземцы.

Вот уж кому не позавидуешь, так это им. Завтра Ухан начнёт их терзать. Наверное, как обычно, начнёт со сдирания кожи, а закончит расчленением на части.

Бритоголовые служители будут бить в ритуальные барабаны, заглушая вопли несчастных пленников. Потом наполнят глиняную чашу свежей кровью и выльют её на толпу. Мол, все должны быть причастны к церемонии... Какая гадость!

Верховный жрец говорит, что Великая Морская Мать-Игуана требует крови. Врёт, конечно. Мерзкий старикашка. Никогда Мать-Игуана не требовала человеческих жертв. Раньше ей приносили один сахарный орех в месяц. Судя по всему, она была вполне довольна. Жрец попросту выслуживается перед зелёными ящерицами, заискивает. Его власть держится на страхе перед скилосона- ми. А то давно бы уже...

– Подойди сюда, одноглазый! – настаивал чей-то голос. – Я открою тебе один секрет.

– Не называй меня одноглазым, – обиделся стражник. – Называй меня Му. И вообще, заткнись. Арестантам не положено разговаривать.

– Завтра меня принесут в жертву, – шептал человек. – И тогда понапрасну сгниет весь запас сахарных орехов, которые я тайно закопал около утёса.

– Около какого утёса? – заинтересовался Му, вставая на ноги.

– Подойди поближе, доблестный Му. Я открою тайну только тебе. С первого взгляда я определил, что ты являешься настоящим кладезем всевозможных достоинств. Кому как не тебе по праву должны принадлежать мои сахарные орехи и золото?

– Там есть ещё и золото?

Му склонился над решёткой. Он разглядел в темнице невысокого мальчишку, который здорово огрел его по шее во время короткой стычки на побережье. В руках у пленника действительно блестело золото.

– Смотри, Му! – шептал юноша. – Вот маленькая крупинка клада, который тебе предстоит отрыть. Там много золота, целые горы... Ты поплывёшь по сияющему золотому течению в прекрасную страну...

– Сестру нужно взять, – сонно пробормотал Му.

Отблески света искрились на маленьком золотом амулете. Пленник вращал его по кругу, крепко держа за кожаный ремешок. Блики сливались в огненную окружность, которая ширилась, становилась всё ярче, насыщеннее. Му почувствовал лёгкое головокружение. Действительно, он словно плыл по тёплым, ласковым водам прочь от заражённого страхом и убийствами острова.

– А ведь здесь могилы моих предков! – еле слышно воскликнул одноглазый Му. – Здесь моя родина!

– У рабов нет ни предков, ни родины... Плыви прочь, изгнанник.

Это было последнее, что услышал Му, прежде чем погрузился в пучину беспамятства.

– Кажется, получилось! – удивлённо прошептал Алладин, глядя в единственный затуманившийся глаз загипнотизированного стражника. Юноша повысил голос:

– Отодвинь засов и открой решётку!

Стражник послушно выполнил приказание.

Пленники стремительно составили живую пирамиду. По мосту из тел начали взбираться опьянённые предстоящим сражением люди.

Мубанга и Алладин были в числе первых. Огромный негр сбил с ног заспанного стражника, вышедшего из казармы, чтобы сменить одноглазого Му, ударом кулака оглушил его, и тот мягко упал на землю.

Вокруг в темноте мятежники бесшумно отыскивали тиссов и расправлялись с ними. Однако пленники не были воинами. Большинство из них были купцами, матросами, гребцами. Сказывались отсутствие боевых навыков, долгое заточение и скудная пища. Один из тиссов сумел вырваться из захвата старика в парчовых лохмотьях. Раздался крик, и через минуту весь лагерь превратился в кипящий котёл.

Из казарм выбегали вооруженные стражники. Подчиняясь громким командам Карога, они начали выстраиваться в кольцо, чтобы окружить восставших рабов со всех сторон.

Однако численное превосходство было на стороне мятежников. С голыми руками они кидались на копья, стараясь вырвать их из рук тиссов. Сомкнутые ряды стражников были смяты, битва распространилась на весь лагерь.