Ульф Нильсон - Ещё одно дельце

Наконец книжка была готова. Жаби прочла:

Ждём, ждём. Строим дом. Веселимся! Печём пирог.

Зерно сажаем. Через речку. Постели стелим. Мелем, мелем.

Копаем землю. На прогулку. Все на помощъ. Где же луг?

Жаби внимательно перечитала. В книге, очевидно, рассказывалось про две шишки, то есть, простите, про двух крестьян. Но делали они всё как-то бестолково. Как попало. Бегали взад-вперёд, суетились.

«Весёлая книжка про крестьян» была совсем не весёлая. Жаби почесала за ухом.

— Ну конечно, листки разложены не в том порядке.

И она отдала страницы детям, чтобы они разложили их как надо.

А потом вслух прочла:

На прогулку. Через речку. Где же луг? Копаем землю. Зерно сажаем. Ждём, ждём. Строим дом.

Постели стелим.

Мелем, мелем. Печём пирог. Все на помощь. Веселимся!

Теперь намного понятнее. Это была история о двух крестьянах, которые нашли место, чтобы разбить пашню. Они посадили зёрна и собрали урожай. Им пришлось довольно долго ждать, пока взойдут посевы, но тем временем они построили дом и постелили постели. Потом смололи муку и съели пирог и были очень довольны.

Но где же находится это место? Через речку, на лугу. Ведь это может быть где угодно…

Жаби и Гордон думали и думали. Они снова подошли к ящичкам Эверта и Карин. Снова достали все рисунки Карин.

— Что это? — спросил Гордон. — Точки?

— Семена! — обрадовалась Жаби. — Она нарисовала кучу семян. А длинные оранжевые сосиски — это морковка!

И они выдвинули ящик Эверта с шишками.

— Крестьяне! — торжествующе провозгласил Гордон.

Да, Эверт смастерил из шишек крестьян. Крестьян, обливающихся потом, крестьян за работой, весёлых крестьян в кепках. И одного грустного крестьянина, потерявшего свою кепочку…

— Эверт и Карин всё время думали про крестьян, — сказала Жаби. — И сами хотели стать крестьянами.

— Но где же это место?

Жаби и Гордон вернулись к столу, за которым только что рисовали дети. И тут Жаби всё поняла!

Один рисунок завалился под стол. На нём было нарисовано что-то большое и зелёное.

— Какой красивый цветок, — сказала Жаби.

— Нет, это ствол до небе?. — хором закричали дети.

Теперь всё стало ясно: Через речку. Ствол до неба. Где же луг?

На другой стороне реки должен быть луг с самым высоким деревом в лесу. Самое высокое дерево в лесу…

— Знаю! — в один голос закричали Жаби и Гордон.

Комиссары отлично знали, о чём идёт речь. За рекой был большой луг с очень высоким деревом.

Карин и Эверт сто раз слышали эту сказку. Им так хотелось сделать то же самое. И они, должно быть, подумали именно об этом луге.

Гордон нацепил фуражку с золотым значком.

— Я немедленно отправляюсь на поиски, — торжественно объявил он.

Что? Что это значит? — подумала Жаби. Почему идти должен он? Ведь это я разговорила детей. И я сейчас начальник полиции!

— Почему ты пойдёшь один? — обиженно спросила она.

— А что такого? — сказал Гордон. — Ведь я тебя старше.

— А я тебя быстрее! — воскликнула Жаби.

— Но всё-таки это я был начальником полиции невесть сколько лет! — сказал Гордон.

— Но сейчас начальник я. А ты в отпуске.

Жаби по-настоящему разозлилась на старика Гордона.

— Тогда пойдём вместе, — решил Гордон. — Надевай фуражку!

Жаби хмыкнула:

— Захочу и надену, ты за меня не решаешь.

— Решаю, — сказал Гордон.

— Нет, — сказала Жаби. — Я понесу фуражку в руке, и хватит командовать.

Они хмуро уставились друг на друга. Старые добрые друзья-полицейские рассердились не на шутку. И теперь принялись спорить, надеть Жаби фуражку или нести в руке…

— Грм! — прорычал Гордон.

— Ха! — вредно ответила Жаби. — К тому же на луг должны пойти все животные. Они могут взять еду, пластырь и пледы…

Как мудро она сказала, подумал Гордон. И ещё больше насупился, потому что сам до этого не додумался.

— Тогда я схожу к ним, — сказал Гордон. — И расскажу, что мы решили…

— Ты?! — пискнула Жаби. — Почему это ты будешь с ними говорить? Я сама хочу им это сказать!

— Нет, — сказал Гордон. — Я сам скажу.

Они долго стояли и злобно смотрели друг на друга.

— Глупый старикан! — наконец прошипела Жаби.

— Глупая малявка! — сказал Гордон.

— Иииии! — стиснув зубы, проскрипела Жаби. — Дурак! Ииии.

— Kppp, — прорычал Гордон. — Не ругайся, ты в детском саду! Кррр.

Старые добрые друзья. Милейшие поедатели кексов. Умнейшие детективы. Лучшие полицейские! Они обзывались и издавали странные звуки. Что с ними случилось?

И тогда вперёд вышел маленький кротёнок Эллиот и встал между ними.

— Во-первых, это не детский сад, — сказал он высоким светлым голоском, — а дошкольное учебное заведение. А во-вторых, здесь никому нельзя обижать и оскорблять друг друга.

— Хумф, — хором ответили Гордон и Жаби.

— Здесь мы всегда говорим «прости», если кого-нибудь обидим.

— Хумф, — ещё раз сказали Гордон и Жаби.

— И поём специальную примирительную песенку, — добавил Эллиот и протянул руки.

Полицейские неохотно взялись за руки и с кислыми минами принялись водить хоровод. Маленький кротёнок запел:

Описав несколько кругов, комиссары остановились, мрачно глядя в пол. Мордочки у них немного покраснели. Им было стыдно.

— А теперь погладим друг друга по щеке! — сказал кротёнок. — Мы всегда так делаем после того, как споём эту песенку.

Гордон протянул руку и погладил мягкую Жабину щёчку возле усиков. А Жаби погладила щёку Гордона, которая, несмотря на выпуклости, оказалась на удивление нежной.

— Прости, я вёл себя глупо, — сказал Гордон, глядя в пол. — С тех пор как я был настоящим полицейским, который заботится о других и никогда не злится, прошло уже много времени. Мыши в лесу сказали, что ты отважный и стильный полицейский. Я почувствовал зависть. А ещё я кое-что утаил…

— Я тоже вела себя глупо, — пискляво перебила его Жаби. — Я больше никогда не назову тебя стариканом.